Тупиковая ветвь (СИ) - Тишуков Сергей - Страница 25

Амба обхлопал куртку и штаны долговязого так, что парня болтало из стороны в сторону от каждого шлепка. Соизмерять силу толчков гражданский помощник не собирался. Извлёк из наплечной кобуры «Гюрзу», а из чехла на поясе знаменитую финку НКВД, рекламой которой всех задолбали.

— Чисто, — доложил, отступая влево и направляя пистолет на парня. Тот по-прежнему сокращался как гусеница, в которую тыкают палкой.

— Тебя как зовут, дёрганный? — спросил сержант, признав бесполезным самому пытаться вспомнить имя бывшего попутчика.

— Дарк, — запинаясь прошептал тот.

— Как Жанну?

— Какую Жанну? — еле выдохнул парень, испугавшись, что сейчас его будут опускать.

— Жанну д'Арк, — уточнил Шрам, но понял, что мигрант вряд ли когда слышал о национальной героине Франции.

— Нет! — суетливо залепетал парень, — Дарк — это значит тёмный. Тот, кто противостоит порядку и… добру.

Последнее слово прозвучало так тихо, словно ветерок прошелестел по вороху опавших листьев.

— Как мама тебя звала, чепушила! — рыкнул Амба, раздражённый малодушием Тёмного властелина.

— Антоша.

— Что же ты, Антоха, друга своего подставил? — продолжал допрашивать сержант с военной прямолинейностью, — Ты предложил обмыть вступление в банду?

— Я не знал, что так получится, — кажется из его глаз брызнули слёзы, — Мне сказали, что если тоже хочу в банду, то нужно напоить Сёму и тогда они забудут про мой косяк на ринге. Примут, как равного!

— До чего же вы городские тупые, — сплюнул Амба, — Тебе в уши нассали, а ты и рад раскрутить товарища. Такой крысе потом никто руки не подаст. Пошли, Денис, у нас дел выше крыши.

Здоровяк засунул «Гюрзу» в карман, а обляпанный грязью «Ягуар» брезгливо осмотрел, держа кончиками пальцев.

— Ты прав Амба, Беня ждать не любит, — нарочито громко сказал Шрам.

Затем подошёл к пребывающему в ступоре Семёну и протянул ТТ.

— Хорошая машинка, только механизм слабоват. Осечки случаются.

— Я тренировался, — заверил спасённый от рабства и взял пистолет.

Шрам одобрительно похлопал парня по плечу.

— У каждого должен быть шанс. Свой ты получил. Не обмани моих ожиданий!

Сержант с помощником уже поднялись на две ступеньки, когда сзади грохнул выстрел. С хлюпаньем упало в грязь тело. Причитая и матерясь, бросился наутёк оставленный в живых бродяга.

— В какой блудняк ты меня вписал?! — пробасил Амба, возвращая автомат.

Только нотки восторга в словах подельника не указывали на то, что здоровяк сильно расстроен произошедшим.

Судя по испуганному выражению лица открывшей дверь девушки, она с соседкой внимательно следили из окна за происходящей внизу разборкой. Амба даже не успел переступить порог, как вышедшая из комнаты Анжелика бросила ему под ноги объёмный баул, похожий на те, которые любили таскать с собой американские морские пехотинцы. Себе она оставила рюкзак и дорожную сумку. Судя по тому, как аккуратно держала лямки, в ней хранилось отнюдь не нижнее бельё.

Здоровяк крякнул, но смирившись с ролью носильщика, подхватил баул. С галантностью бегемота пропустил девушку вперёд и, насвистывая что-то воинственное и торжественное, затопал по ступенькам следом.

Семён сидел на лавочке, пытаясь тряпкой очистить дробовик от грязи.

— Брось бяку! — строго прикрикнул Амба, опуская на скамейку баул Анжелики, — Сегодня по расписанию у тебя парково-хозяйственный день. Будешь таскать круглое и катать квадратное!

Восхищённый собственной шуткой, здоровяк заржал.

— Почему бяка? — спросил Семён, не оценив юмора, — Нормальное ружьё. Себе возьму.

— Потому что трофеем считается оружие, захваченное в бою! — пояснил Амба, — Ты к ружью не имеешь никакого отношения и брать его себе не имеешь права. Понятно излагаю, фазан?

Судя по затравленному взгляду, парень ещё не отошёл от произошедшего. Однако, быстро положил короткоствольный вариант ижевских оружейников и встал.

— Не надо меня на вашем блатном жаргоне обзывать!

Чуток гонора у парнишки ещё осталось. Амба снова засмеялся, указал сарделькой пальца на баул и наставительно пробасил:

— Это не феня, парень, а военный сленг. Привыкай. Ты почитай за час курс молодого бойца, строевую и тактическую прошёл. Значит, по сроку службы, приравниваешься к званию фазана.

Не тратя больше слов, здоровяк хлопнул Семёна по плечу и направился к Анжелике, намереваясь в порыве галантности отобрать у неё сумку.

— Отставить! — вступился Шрам, видя, что влюблённые сейчас либо порвут у сумки ручки, либо подерутся, — Где Беня обитает? Уже начало девятого.

— В Долине нищих, коттедж номер семь, — ответил Амба и снова заржал.

— Кончай смеяться! Успеем?

— С запасом, — успокоил помощник и, оправдываясь за весёлость, пояснил, — Разве не смешно? Домов там три, а номер строения семь!

— Тогда так! — переходя на приказной тон, распорядился сержант, — Ангел, берёшь этого новобранца и оба выдвигаетесь в район казармы. Адрес Амба скажет. Ключ тоже выдаст. Кроме того, свяжись с комендантом общежития, пусть шерифа вызовет. Сами в это дело не лезьте. Я с гражданским консультантом выдвигаемся в район Долины нищих. Ясно?

Затем подошёл ближе к Анжелике и, понизив голос, шепнул на ухо:

— Присмотри за парнем. Он сейчас эмоционально возбуждён, как говорится на адреналине, но сама понимаешь, возбуждение пройдёт и его начнёт колбасить.

— Сделаю, командир, — пообещала девушка.

Глава 12

Проводники встречаются двух видов: те, которые доведут до цели невзирая на препятствия и те, кто заведёт в такие дебри, из которых никогда, никто не выберется.

Амба даже в потёмках прекрасно ориентировался в хитросплетения слобожанской застройки. Шраму оставалось только подсвечивать себе тропинку фонарём, чтобы случайно не переломать ноги или не наступить в продукт жизнедеятельности какого-нибудь животного.

Без десяти девять помощник уверенно вывел командира к участку, занимаемому главой администрации Костоломовки.

Когда-то, а точнее в девятнадцатом веке, здание, выстроенное подобным образом, гордо именовалось бы домом с мезонином. Весьма популярный в архитектуре русского классицизма стиль, происходящий от итальянского слова «mezzano». Удобно, броско и без особых затрат. А главное БТИ не считала среднюю вставку за дополнительный этаж и не взимало дополнительную оплату за общую жилую площадь. Представляете какая экономия!

И не надо проводить параллели с одноимённым рассказом Антона Павловича Чехова!

Во-первых, Беня Корень не страдал инфантилизмом и безволием помещика Белокурова. Наоборот. Его характеризовали упорство, наглость и удивительная предусмотрительность. Он всегда знал, где можно пойти взять напором, а где проявить гибкость и договориться.

Во-вторых, вряд ли кто из нынешних действующих лиц вообще знал Чехова.

Даже сержант Данилов, которому с учебки вдалбливали, что краткость сестра таланта, пребывал в уверенности, что речь шла исключительно об армейской лаконичности. Скажи ему, что автором фразы является великий русский писатель, а не Сунь-Цзы или Суворов и он бы очень удивился.

Ну да бог с ними.

— Не думаю, что нам стоит идти к Бене вдвоём, — сказал Шрам, останавливаясь возле калитки, расположенной в нише трёхметровой стены из пеноблоков.

— Так меня и не звали, — хмыкнул Амба, совершенно не претендуя на честь оказаться в доме авторитета.

— Ничего ты не понимаешь в этикете. Если хозяин сказал, что ты меня проводишь, значит он обязан учитывать твоё присутствие и пригласить в дом. Что он скорее всего и сделает. Даже будет заманивать бокалом вискаря, но ты откажись и будь начеку. Мало ли, что удумал этот стратег. Начнётся кипишь, сразу беги в казарму и предупреди остальных. Понял?

— Не дурак! Вернусь с подмогой и возьмём резиденцию штурмом!

— Не перебарщивай, — успокоил сержант, — Начнётся кипишь — бегите из Костоломовки и затихаритесь где-нибудь. Беня вспыльчивый, но отходчивый.