Тупиковая ветвь (СИ) - Тишуков Сергей - Страница 19

Глава 9

Когда претендентка удалилась, Шрам некоторое время молчал, тупо изучая мутные разводы на пластиковых панелях потолка, а заодно прикидывал, верно ли поступил в отношении Анжелики.

Лет двадцать назад… Пожалуй даже раньше, когда он ещё заканчивал школу, появилась идея вернуть образование к временам не то, чтобы средневековым, а к тем, что сложились в России до октябрьского переворота. В смысле, до социалистической революции.

Нужно сделать ремарку. Путаница в умах постпандемийного поколения, к которому относился Денис Игнатов, достигала порой фатальных масштабов. Большинство слабо ориентировалось в истории и не видело чётких временных границ между средневековьем, индустриализацией и глобализацией. Скажи кому, что пирамиды в Египте начали строить аккурат после открытия Марко Поло Америки и связанно это было с восхищением Растрелли архитектурой инков, то многие поверят.

Что касаемо образования, то речь шла о повсеместном внедрении раздельного обучения для мальчиков и девочек. Не в плане насаждения крестьянского «Домостроя» и воспитании девочек в строгом соблюдении нравственных принципов. Нет. Дебаты шли о роли женщины в общественной жизни, о месте её в семье. Точнее об обязанностях прежде всего заботится о продолжении рода, воспитании детей, пренебрегая прочими душевными порывами. Численность населения ежегодно снижалось и в правительстве считали, что работать на производстве, заниматься творчеством, строить карьеру в науке или бизнесе, поддаваться прочим соблазнам свободной жизни, женщинам не следует. Их задача, утверждали сторонники новой школьной программы, получив общее среднее образование, думать исключительно о замужестве и стремиться иметь как больше детей.

Сторонники же равноправия, наоборот, забыв о сложной демографической проблеме, с пеной у рта доказывали, что женщина должна иметь те же возможности на самоопределение, что и мужчины. Самым веским аргументом служил неопровержимый факт, задокументированный разными источниками, о мужестве представительниц слабого пола в период пандемии. Они оказались более выносливыми не только в болезни, но и в плане ухода за больными. Мужественно терпели все трудности и не жаловались на усталость, отсутствие комфорта и моральное истощение.

Мужик мог в одиночку выкопать лопатой братскую могилу на заднем дворе больницы, но паниковал и впадал в депрессию от бесконечной рутины ухаживания за лежащими без движения пациентами. Не говоря уже о поддержании чистоты и регулярной дезинфекции помещений.

По словам феминистов выходило, будто основная заслуга в том, что страна, в тот мрачный период, не вымерла подчистую, принадлежала именно женщинам.

Противники равноправия с этим соглашались, но упирали на другие факты. Так, когда волны вируса откатывали, оставляя после себя горы трупов и необходимость как-то добывать пропитание, обустраиваться, решать вопросы со снабжением топливом и электричеством, то эта обязанность целиком ложилась на мужские плечи.

Ладно снабжение. Выскочить из подвала, чтобы добежать до ближайшего магазина, заставлял голод, а не половая принадлежность. А вот организовать вылазки, сплотить и успокоить испуганных людей, наладить работу служб и распределение помощи получалось лучше у мужчин.

Кроме того, приходилось расчищать свой участок от трупов, дезинфицировать жилую зону. И самое главное оборонять занимаемую территорию от враждебно настроенных соседей. В то время разделение мужских и женских обязанностей ни у кого не вызывало вопросов.

И всё это на фоне острой нехватки людских ресурсов. Известны случаи, когда из полутора-трёх сотен тысяч жителей, что составляло население многих крупных городов средней полосы, в живых оставалось не более десятка.

А ведь казалось бы, что при таком положении вещей разделение по половому принципу должно полностью нивелироваться. Только этого не случилось. Женщины не стремились к работам, связанным с тяжёлым физическим трудом, да и в создаваемые отряды самообороны не рвались. Более того, откровенно высмеивали мужчин, тяготеющих к чисто женским профессиям, унижали и гнали из своего круга. Рук катастрофически не хватало во всех отраслях, но разделение на мужские и женские обязанности возникло само собой, без всякого сговора.

Уже позже, когда пандемия отступила, ситуация более-менее урегулировалась, а заражение новыми штаммами стало носить локальный характер, вопрос равенства полов возник снова.

Причиной возможно послужило явное преобладание мужчин в руководстве и оттеснения женщин на второстепенные роли. Начались склоки, саботаж и откровенные требования равноправия. Это было поистине сложное время. О централизованном государственном управлении, каком-то сохранении структур власти и страны в целом, никто не думал. Каждый выживал как может. Ради мира и согласия в пределах разрозненных сообществ многие уступили женским требованиям. Возникали даже анклавы, где царил матриархат, а мужчинам отводилась роль трутней, рабочей силы и солдат.

Особенно гротескно это выглядело в бандах мародёров, промышляющих на обезлюдивших территориях и стремящихся отобрать у сплотившихся вокруг продовольственных складов поселенцев жизненно необходимые припасы. Бесконечные стычки уменьшали и без того скудные людские ресурсы.

Но и в рядах законопослушных, соблюдающих неписанные правила совместного проживания, общин царил жестокий регламент. Мужчины порой проигрывали споры женщинам, когда требовалось решать вопросы живучести рода. Оказывались более мягкотелыми и слабохарактерными, когда, например, приходилось выбирать кто ценнее для создающихся на руинах страны союзов, а кого, урезав пайку, отправить в реестр непригодных и даже бесполезных членов сообщества.

И со стороны стремящихся выжить, не уронив достоинство, гражданских объединений, и со стороны обезумевших от вседозволенности бандитов, встречались представительницы прекрасного пола. Желание жить сильнее любой морали.

Но так продолжалось только до появления признаков мутаций у животных. Первыми ей подверглись крысы. Потом собаки, кошки и голуби.

И здесь что-то перемкнуло в женских мозгах. Может дело в разных настройках сознания, неспособности конкретизировать и отделять общую опасность от реальной цели в виде мутирующей твари. Это, конечно, философия и над этим вопросом билось не одно поколение философов, но любой, самый неприспособленный к борьбе хлыщ, мог схватить палку, заточить её и наколоть пяток выскочивших из щели грызунов. Женщины чаще всего визжали, истерили или падали в обморок.

Чёрт его знает! Возможно, дело в преобладающей разнице между работой двух полушарий. Шрам был не уверен, но многие утверждали, что у мужчин лучше работает правое, отвечающее за разного рода восприятия, логику и пространственные характеристики окружающего мира. Соответственно у женщины доминантным являлось левое, отвечающее за ассоциативное мышление. Может поэтому говорили, что женщины любят ушами, а мужчины глазами.

Так или иначе, но способность четко разделять объекты и анализировать, сравнивая поведение животного и свою тактику, играло в то время основную роль. Шрам читал, что бывали случаи, когда женщина, увидев крадущегося к ней кота, истекающего слизью и соплями, не воспринимала его как хищника. Не могла отделаться от абстрактного, размытого восприятия и вместо стремления уничтожить опасность, пыталась приласкать тварь. И, как итог, погибала.

Пусть с этим вопросом нейробиологи и философы разбираются.

Споры происходили в основном в обрезанных сегментах интернета, в СМИ, на научных симпозиумах и площадках общественных организаций. К единому мнению так и не пришли, а когда учёные аргументированно доказали отсутствие связи между низкой рождаемостью и поведением женщин в быту, споры стихли окончательно.

Всё дело оказалось в побочном эффекте вакцин от вируса. Основным негативным следствием ускоренной выработки антител явилось бесплодие. Причём этим страдали оба пола.

Общество переключилось с сегрегации по половому признаку, на устранение вредных последствий лекарств. Приоритетом сделали поиск мер противодействия увеличивающимся вариациям мутирующих штаммов и разработке безопасного способа приобретения иммунитета. А также наработке методов, избавляющих от патологий репродуктивной функции организма.