Имперец. Том 3 (СИ) - Романов Михаил Яковлевич - Страница 24

Нарышкин достал из внутреннего кармана пиджака платок и телефон. Одним утирал пот со лба, во второе тыкал.

— Игорь, государь дал добро. Работайте максимально жестко, чтоб князь сразу понял, что диалог его ждет серьезный.

Трубка гаркнула «Принято», и где-то в штаб-квартире силового подразделения уже заводились двигатели, а парни облачались в броню.

Нарышкин встал, спеша откланяться, но напоролся на тяжелый взгляд Дмитрия Романова.

— А пацана надо отблагодарить, — произнес император.

— Такими темпами скоро все медали-ордена закончатся, — хмыкнул в ответ боярин.

— Нет, Витя, за такой подарок висюлечки и грамоты маловато, не находишь? Я все-таки монарх самой большой страны в мире, а пацан сработал чисто и красиво.

— Так, может, титул уже дать, государь? — осторожно поинтересовался Нарышкин.

— Нет, он правильно тогда Ивану сказал — рано, — покачал головой Дмитрий Романов. — Всему свое время, Витя. Лучше скажи Зое, чтобы министра по имуществу пригласила. У парня вроде офис взорвали? Ну так надо ему что-то приличное на замену подобрать. Только приличное, Витя, а не какой-нибудь неликвид. А то знаю я нашего завхоза, попытается простолюдину сараюшку на выселках списать.

— Возьму на контроль, — склонил голову боярин, мысленно усмехаясь.

Главой министерства по управлению имуществом был великий князь Всеволод Романов — один из самых напыщенных родственников императора. Слышал бы он, что брат и государь его «завхозом» кличет, бедолагу бы перекосило от бешенства.

— А как Гришу привезут — позвонишь, — продолжил раздавать поручения Дмитрий Алексеевич. — Хочу сам в глаза этому паршивцу заглянуть, прежде чем их наши мастера выковыряют из его глупой черепушки.

Боярин Нарышкин поклонился и, выйди из кабинета императора, нервно сглотнул. Страшен государь в гневе. Но иначе не удержать такую огромную территорию — или растащат, или сама расползется.

Каждый хочет быть царем на своем крошечном клочке землицы, думая, что корона — это пафосное украшение. Мало кто понимает, что корона — это непомерная тяжесть, и лишь по-настоящему сильный правитель сможет удерживать голову высоко поднятой, неся этот чарующий и кровавый символ власти.

Москва, княжеский особняк рода Распутиных

Николай Распутин провел приятную ночь с податливой одноразовой девицей и домой возвращался под утро. Подъезжая с водителем на автомобиле марки «Мерседес» к родовому особняку, парень позевывал, почесывался и готовился сладко поспать после горячей ванны. Типичный выходной день типичного наследника рода средней руки.

Николая немного смутило отсутствие створок ворот, но возникла ленивая мысль о ремонте или ином логическом объяснении, почему часть конструкции оказалась снята. Суетящиеся по территории слуги рода вызвали легкое беспокойство, но его, Николая, это наверняка не касалось. И наследник с максимально скучающим видом вылез из автомобиля, потянулся и ленивой походкой начал подниматься по парадной лестнице к распахнутым входным дверям.

— Николай Григорьевич, — с поклоном поприветствовала его какая-то служанка, имени которой он так и не удосужился ни выяснить, ни запомнить, — Григорий Васильевич просил вас подняться в его кабинет, как только вы прибудете.

Парень недовольно скривился:

— А до вечера подождать не может?

Девушка чуть округлила глаза:

— Николай Григорьевич, ночью было нападение на особняк. Думаю, это не может подождать.

Нападение? Чушь какая, небось отцовские гости что-то меж собой не поделили, вот девчонка и навыдумывала.

— Думать — не твоя задача, — презрительно фыркнул Николай. — Ты поломойкой здесь работаешь, а не интеллектуальным ресурсом.

Служанка поджала губы, но промолчала — лишь вежливо поклонилась и отправилась дальше по своим поломойским делам.

Устроиться работать в княжеский дом мечтали почти все простолюдины без особых талантов. Деньги некислые, а еще и от барской милости могло что-нибудь перепасть — цацка там или платьишко. А уж если залезть кому из членов рода в постель, так это вообще можно как сыр в масле кататься.

Вот поэтому Николай вообще не переживал, что задел какие-то там чувства какой-то там служанки. Слуги в доме для него были чем-то вроде элементов интерьера, только еще могли ходить и говорить.

И парень лениво поднимался наверх в кабинет отца, чтобы узнать, что папеньке в очередной раз взбрендила в голову какая-нибудь скучная княжеская чушь. Николай считал отца, во-первых, глупее себя, а во-вторых, неоправданно осторожным. С имеющимися у семьи ресурсами можно было основательно развернуться, а действующий глава рода Распутиных все пытался не отсвечивать.

Когда Николай толкнул дверь кабинета главы рода, то сначала не увидел ничего необычного. Отец как и всегда сидел за своим столом и мрачно пялился в монитор. А потом парень опустил глаза на столешницу и увидел, что ладони главы рода перебинтованы, а сам мужчина бледен до серости.

Григорий Распутин повернул голову на вошедшего сына и несколько секунд смотрел на него отсутствующим взглядом. Дверь за спиной парня медленно закрывалась, и в тот момент, когда язычок дверного замка щелкнул, на наследника обрушилась вся немаленькая магическая сила главы рода.

— Ты — безмозглый идиот! — заорал Григорий Распутин.

Николая, не ожидавшего ничего подобного, буквально распластало по дорогущему мягкому турецкому ковру. Сила давления оказалась таковой, что парень не мог даже нормально вдохнуть.

— Думал, что самый умный⁈ Думал, что все контролируешь⁈ Ты весь наш род под царский гнев подвел, щенок!

Магический пресс спал, и Николай судорожно втянул воздух.

— Ты о чем вообще? — прохрипел Распутин-младший, с трудом поднимаясь на ноги.

— Как, как, мать твою, у тебя хватило мозгов заставить Темникова взорвать офис Мирного⁈ Ты хоть понимаешь, что у парня не просто магии до дури, ее столько, что ни одни блокираторы не сработали⁈ Этот урод вошел на территорию, как к себе домой, раскидав всю охрану! Посмотри, что он сделал со мной! — Григорий показал забинтованные ладони, по которым медленно расползались алые пятна.

— Он не должен был узнать, — упрямо набычился Николай, и в следующее мгновение его припечатало к стене.

— Ты должен был ДУМАТЬ ГОЛОВОЙ! — орал глава рода, брызгая слюной. — А если мозгов нет, то спросить у меня! Что, считал, что самый умный? Никто не узнает о твоих типа интригах? Кретин! Вот, полюбуйся!

Картина, за которой в суперзашифрованном, вмурованном в бетон стены сейфе хранилась святая святых рода, распахнулась с такой силой, что хлопнула о стену. И вместо привычной двери с кодовым замком там зияла пустота, будто кто-то поработал горелкой, прорезая в металле дыру.

И тут до Николая, все еще припечатанного к стене, начал доходить весь масштаб трагедии.

— Знаешь, что это значит? — прошипел взбешенный Григорий Распутин. — Или твоих куриных мозгов хватает только на то, чтобы потасканным бабам юбки задирать?

Глава рода продолжал давить на сыночка, и Николай чувствовал, что ему не просто не хватает кислорода, у него начинают трещать ребра. Перед глазами расцветали белые узорчики, и лишь полыхающие магическим светом глаза отца не давали потерять фокус.

— Это значит, что ты весь род под топор палача подвел, выродок, — шипел Григорий Распутин. — Романов никого не пощадит, всех зачистит, будто никогда и не было. Но тебя, тебя, выродок, я убью сам…

Сложно сказать, повезло Николаю или нет, но в их беседу с отцом вмешалась третья сила.

Дверь в кабинет главы рода вылетела.

— Всем оставаться на своих местах, работает императорская гвардия!

Глава 13

Москва, кабинет владельца Акционерного Общества «Неевклид», Илья Алексеевич Лобачевский

— Александр просил отсрочку до конца недели на собеседование наших сотрудников, — по громкой связи говорил Андрей Лобачевский своему отцу. — Я пообещал, что команду придержим.