Прикосновение варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 2

— Он только что сломал себе шею, — тихо говорит Хэйден и потирает собственное горло, глядя вниз, в долину.

Я медленно опускаю стрелу.

— Это то, что убивает небесных когтей? Им не нравится пламя?

Рáхош фыркает.

— Нам нужен один из тех огней перед нашей пещерой.

Хэйден бросает на него угрюмый взгляд.

— Что, и привлечь к нам всех небесных когтей по эту сторону гор?

Эти двое обмениваются раздраженными взглядами, а затем Рáхош топает дальше по тропе, направляясь в долину. Я следую по пятам. Это странное место. Я охотился здесь раньше, но никогда это место не казалось таким жутким и неприветливым, как сейчас. Даже горы кажутся неуютными в новом пейзаже.

— Давайте заберем самок и покинем это место, — говорит Хэйден, сжимая свое копье и двигаясь вперед. — Чем скорее они будут возвращены, тем скорее мы отправимся домой.

Я оглядываюсь на своего брата. Аехако помог своей заснеженной паре подняться на ноги. Она кивает, когда Таушен подходит и протягивает руку.

— Я в порядке. Давайте просто уйдем отсюда. Хэйден прав — чем скорее мы здесь закончим, тем скорее окажемся дома.

Они правы. Чем скорее мы покинем это место, тем лучше. Мне не нужно мое «знание», чтобы сказать мне это. Даже без угрозы небесных когтей и странной пещеры пришельцев, это глубоко на территории мэтлаксов, а им не нравятся ша-кхаи.

Мы спускаемся по долине, обходя трупы небесных когтей, и входим в пещеру. Это большая темная комната, такая же большая, как огромная Центральная пещера дома племени. Пол покрыт тонким слоем снега, который тает, когда мы наступаем на него, но на нем нет ни следов, ни мертвых животных. Следы дней, проведенных здесь Хэйденом и его парой Джо-си, остаются, и мы разводим костер в заброшенной яме, потому что Кайра дрожит.

Однако теперь, когда мы прибыли, препирательства не прекращаются. Таушен и Бек разводят огонь, все время ссорясь. Хассен охраняет вход, оглядываясь на Кайру, которая сидит у огня, чтобы согреться. Рáхош и Хэйден работают над уборкой пещеры, а я занимаюсь разделкой замороженной туши иглоногого зверя, которую я носил на поясе все утро, благодаря удачной стреле на рассвете. Это будет теплое блюдо для Кайры, которая не переносит холод так же хорошо, как мы, ша-кхаи.

Для Кайры и новых людей, напоминаю я себе. Я бросаю взгляд на Хассена, который скрестил руки на груди и хмурится. Нетерпение вибрирует в его теле, и не нужно моего «знания», чтобы понять, что он скоро взорвется. Я нарезаю кусочки нежного мяса со шкуры и опускаю их в подвесной мешочек для тушения. Напряжение заполняет пещеру, нарушаемое только стуком маленьких квадратных человеческих зубов Кайры. Рядом Бек раздувает огонь, пока Аехако вытряхивает меха, освобождая их ото льда.

Я кладу последний кусочек мяса в пакет для тушения и открываю крышку для питья, добавляя воду и немного любимых специй моей матери Севвы. Я толку их длинной бедренной костью, а затем опускаю в бульон для придания аромата.

— Ну? — Хассен взрывается. Я поднимаю глаза, когда он отходит от входа, забыв о копье. Он вибрирует от разочарования. — Мы ведь уже здесь! Освободите женщин! Где они?

Аехако вскакивает на ноги, на обычно смеющемся лице моего брата появляется оскал.

— Позволь моей паре отогреть пальцы, прежде чем ты потребуешь…

— Все в порядке, — говорит Кайра своим мягким голосом, прерывая до того, как спор станет безобразным. Она дышит на пальцы, чтобы согреть их, а затем встает на ноги со слабой улыбкой на лице. — Все взволнованы. Я понимаю это.

Аехако рычит.

— Посиди у огня…

Она качает головой.

— Я могу это сделать. — Игнорируя протесты своего партнера, она похлопывает его по руке, а затем бредет к задней части странной пещеры, ее взгляд прикован к стене. — Это просто поиск освобождения хатша…

— Что? — Хассен бросается вперед, и Аехако встает между ним и Кайрой, свирепо глядя на него. Я поднимаюсь на ноги; если выбирать чью-то сторону, конечно, я выберу своего брата. Рáхош тоже подходит к Аехако, свирепо глядя на нетерпение Хассена. Хэйден направляется ко входу, занимая пост охраны, который покинул Хассен.

Я оглядываюсь как раз в тот момент, когда Кайра касается странной, покрытой пузырями стены пещеры. Мгновение спустя воздух прорезает шипящий звук, и пещера наполняется паром. Хэйден колеблется, и Аехако поворачивается к своей паре, бросаясь к ней.

Что-то бледное и размером с человека выпадает из стены прямо в руки Кайры. Это самка, все конечности снежного цвета и грива темных влажных волос, которые прилипают к ее нежной коже, как виноградные лозы. Ее тонкая одежда намокла и прилипла к телу, обрисовывая высокую грудь и изгиб талии.

Стон вырывается у меня прежде, чем я осознаю это. Я и не предполагал, что женщина будет такой совершенной. Я касаюсь своей груди. Мой кхай молчит, но я не могу отрицать, что вид новой человеческой женщины поразил меня, как удар грома.

Хэйден свирепо смотрит на меня, хватает с пола брошенную меховую накидку и движется вперед, чтобы прикрыть самку. Он забирает ее из рук Кайры и Аехако и осторожно опускает на землю.

Ее глаза распахиваются — бледно-белые со стеклянно-зеленой серединкой. Ее странные глаза моргают, и я делаю шаг назад. Я не хочу ее пугать.

Глава 2

ЛЕЙЛА

Моя первая мысль наяву? Как холодно. Так чертовски холодно. Как мороз по моим венам. Как будто меня бросили в морозилку в одной мокрой ночной рубашке. Ни трусиков, ни туфель, ничего. Только моя ночная рубашка, которая прилипает к моей покалывающей, дрожащей коже.

Тогда я удивляюсь, почему я почти голая, мокрая и отмораживаю свою задницу. Что происходит? Почему я здесь, а не дома, в квартире, которую делю со своей сестрой Мэдди?

Голова кружится, я смутно осознаю, что кто-то помогает мне сесть. Моим глазам трудно сфокусироваться, а во рту такое ощущение, будто я пожевала грязный носок. Я несколько раз моргаю, даже когда что-то мягкое и пушистое обволакивает меня, и худший из пробирающих до костей холодов немного ослабевает. Здесь так тихо, что это нервирует. Все ждут, что я что-нибудь скажу? Например, почему я здесь? Где бы здесь ни было?

Что-то голубое появляется и исчезает из моего затуманенного зрения. Все постепенно проясняется; везде, где я нахожусь, темно, и в воздухе чувствуется слабый запах дыма. Был пожар? Я тру лоб, и все болит. Как будто у меня какая-то лихорадка. Может быть, именно поэтому мне так холодно. Я пытаюсь вспомнить, что я делала перед тем, как лечь спать, но смутные воспоминания о телевизоре и работе за компьютером всплывают в моей голове, совершенно незапоминающиеся. Синяя штука снова движется, и мой взгляд кристаллизуется и фокусируется на ней.

Синяя штука — это… лицо.

Лицо дьявола — огромное, рогатое, брови изрезаны костяными гребнями. Его лицо жесткое и хмурое, нос и скулы выступают вперед. Дьявол держит меня, его лицо в нескольких дюймах от моего.

Я кричу, вырываясь. По крайней мере, я пытаюсь. Я освободилась из его объятий, и мой рот открыт, но я ничего не слышу.

Вот тогда я понимаю, что ничего не слышу. Вообще. И новый страх каскадом пронизывает меня.

Дьявол отпускает меня, и я отскакиваю назад. Мои ноги путаются в пушистой штуковине — накидке? Шкуре? — А потом моя спина врезается во что-то металлическое. Я больше не могу. Я просто кричу и пялюсь. В этом темном месте есть и другие фигуры, а вдалеке пляшет огонь. Мой полный ужаса взгляд перебегает с дьявола, сидящего рядом со мной, на другого, и еще на одного. Боже, сколько их там?

Я в аду?

Неужели я умерла и теперь нахожусь в аду?

Мои пальцы поднимаются к ушам, и я провожу пальцами по раковине, ища знакомую трубку, которая должна быть там. Десять лет назад мне поставили кохлеарный имплантат. Десять лет назад я прошла путь от полной глухоты до способности слышать — одна из величайших радостей в моей жизни. Но когда я прикасаюсь к своим ушам, я ничего не чувствую — ни трубки, ни проводов. Я протягиваю руку дальше, к кругу на голове, где имплантат входит в мой череп, — и там нет ничего, кроме гладкой рубцовой ткани и лысины размером с пенни (прим. Кохлеарный имплант — это электронный прибор, с помощью которого глухие люди могут слышать окружающие звуки и речь. Он состоит из внутренней и внешней части. Внутреннюю часть хирург вживляет в ухо глухого пациента. Внешняя часть с процессором располагается на ухе и/или голове пациента. Она улавливает звуки, речь и передает их через кожу головы во внутреннюю часть).