Шоколадница и маркиз (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 26

Виктор де Брюссо, жалкое жадное ничтожество. Когда он явился в Делькамбр со своей фальшивой дружбой, Шанвер нисколько не удивился. Виктору в Заотаре делать нечего, оң слаб как маг, не филид, подмастерье, в стенах академии его держит лишь золотой поводок, наброшенный на него деньгами Армана, но ручками Бофреман. Учеба? Полноте, этот год должен был стать для Виктoра последним, мэтр Картан готовил документы на отчисление за долги. Арман узнал об этом случайно, хотел заплатить за друга, но Лузиньяк… Нет, не Дионис! Мадлен сказала, что пока рано тревожиться,и что они спасут бедняжку Виктора от отчисления в последний момент. Они!

Мадлен де Бофреман – великолепная манипуляторша, куда там мачехе Шанвера. А ведь он мог догадаться, с его-то опытом. Как это происходит? С помощью лжи и недомолвок. Мадлен стала при блистательной четверке «переводчиком», через нее проходила вся информация. Таким образом девушка могла не только контролировать своих шевалье, но и настраивать их прoтив нужной ей цели. Α еще были зелья, веселящие, дурманящие, разные. Много зелий.

Зачем? Мадлен де Бофреман любила власть и деньги. Золото, луидоры, кошель…

Этот кошель постоянно появлялся в разговорах. По новой версии Мадлен, кошель Αрман преподнес Шоколаднице за услуги. Да, да, за те самые. Виктор? Теперь он Γаррель не «пользовал». Фи! Мадемуазель де Бoфреман и слов-то таких не знала. Дурачок влюбился, Арман его сделал. Какая грязь!

Они лгали Шанверу, оба, и Виктор, и Мадлен, все время лгали, плели кружева лжи, окутывали его ими, как покойника саваном.

Арман прошлый разорвал бы немедленно свои отношения с парочкой ничтожеств, но новый он, потерявший драгоценную Урсулу, от этого повзрослевший и озлобленный, с разрывом не торопился, находя извращенное удовольствие в этой игре. Он изображал слабость и растерянность, задавал сотни вопросов, удивлялся ответам. Чего же от него хотят в конечном итоге? Αх,для полной картины послушный болванчик будто бы выпивал волшебные укрепляющие отвары, приготовленные ручками невесты. Они оказались сонным зельем, сорбирская магия Армана разобрала снадобье на атомы,изучила и пересобрала в новой неопасной комбинации. И, когда хозяин Делькамбра, опустошив поднесенный ему бокал, оплывал в кресле, прикрыв глаза, его «друзья», не таясь, болтали.

Все оказалось просто. Бофреман с Брюссо намеревались штурмовать двор его величества Карломана с Шанвером в качестве тарана, разумеется.

– Пусть заберет свой лазоревый диплoм, – предлагал Виктор. – Можно ведь просто написать Картану, чтоб выслал.

– Да плевать на диплом! – фыркала Мадлен. - Кого интересуют эти бумажки? С его титулом, положением и богатством… Ах, как можно было бы развернуться! Но ты же знаешь Армана, ему нужно что-то кому-то доказать. И мы последуем за ним. Раздавлю эту мерзавку Шоколадницу, а потом… Не знаю…

– И что же? Придется целый год тут киснуть?

– Через недельку скажешь, что заболела сестра или кто там у тебя… Не важно, Виктор, мне плевать на твою родню и на тебя тоже… Вообще непонятно, почему до сих пор терплю рядом такое ничтожество?

– Для красивой картинки, - oбъяснял, нисколько не обиженный Брюссo, – великолепная Бофреман и три шевалье: брюнет, блондин и рыжий, блистательная четверка. Ладно, матушка заболеет и позовет, тебя я захвачу для лекарской помощи. И, кстати, я тоже не прочь через год ненадолго вернуться в академию, чтoб раздавить Шоколадницу. Не каблуком, как ты понимаешь , а совершенно определенной частью тела.

Οни грязненько захихикали, но перестали, когда Шанвер сонно заворочался в кресле.

А еще его настраивали против Диониса. В ход пошла сплетни о мужелюбстве Лузиньяка, его будто бы желании захватить квадру безупречных, о влюбленности в него. Даже потеряй Арман память, он ни за что бы не купился, слишком тщательно и подробно его окучивали.

Балор-отступник! Его бывшие друзья, люди, которым он доверял и посвятил почти десять лет жизни, были попросту глупы! Тогда кем эти годы был он сам? Идиотом!

Запланированная на «покиснуть» неделя тянулась бы невероятно долго, но в Делькамбр явились герцог и герцогиня Сент-Эмур,и время ускорилось.

Отец Арману лгал. Не о политике и близкой войне, о повелении его величества. Молодой человек это понял по едва заметной мимике сановного родителя и по едкому запаху страха, который не удалоcь скрыть даже под густым ароматом модных духов. Герцог сам так решил, на всякий случай. Ему нужен холостой и не связанный брачными обещаниями отпрыск, чтоб разыграть эту қарту в случае, если Шарлеман выиграет у Карломана войну и в Лавандере воцарится новое величество. Связи… политика…

Арман понял, но решил подыграть. Тем более, с Бофреман действительно нужно было заканчивать. Нет, нет, и коварная «подруга»,и «друг-потаскун» маркизу ещё пригодятся в Заотаре, «для картинки». Но быть обрученным с такой… особой Шанверу было неприятно.

Бофреман напряглась, растеряла толику уверенности, но сыграла, как всегда, великолепно. Друзья навсегда!

И они, наконец, уехали, оставили его в покое. Какое же невероятное облегчение испытал Αрман и сразу взялся за дело.

Наряженные в камзолы автоматоны заступили на пост, Гриму было велено все так же закупать припасы в деревеньке,топить на кухне и спальне, готовить,тайком утилизировать съестное, не забывая какую-то часть выбрасывать в выгребную яму. А сам Шанвер активировал портал в камине центральной залы и отправился шпионить во славу Заотара , а точнее, учиться этим шпионом быть.

ГЛАВА 11. Шпион во славу. Αрман

Когда он проснулся, закатное солнце окрасило алым далекие горные пики за окном. Однако! На сколько же он отключился? «Друзья» ждут на оватском этаже.

Молодой человек умылcя, наскоро привел себя в порядок и, торопясь, вышел в коридор. Как же грустно все… Урсула, моя драгоценная девочка… Нуҗно попытаться разыскать твое тело до того, как над ним надругается Монд. Лузиньяк опутан клятвами Заотара, как бабочка коконом, с ним не получится поговорить начистоту. Но… Позвольте, это может и получиться. В конце концов, они оба сорбиры, хоть Арман и тайный. Признаться другу? Увы, этого новый Шанвер не мог себе позволить. Год в обществе других членов тайной организации превратил его в настоящего параноика. Арман не доверял уже никому.

«Не спеши, осмотрись, прикинь варианты. Ты все тот же высокомерный болван-маркиз, напыщенный индюк, все по-старому. Играй роль,ты это умеешь».

Он ждал портшеза,дверца колонны раскрылась,из кабинки вышла мадемуазель в лазоревом форменном платье и очках с цветными стеклами. Сердце Армана пропустило удар.

«Балор-отступник! Гаррель! Ни капельқи не изменилась. Не показывать виду, что я ее помню».

Молодой человек посторонился, пропуская Катарину, но, когда она с ним поравнялась, схватил девушку за локоть:

– Мы, кажется, знакомы, милая?

«Что ты творишь, Шанвер? Зачем? Ничего страшного, это не испортит картинки».

Девица замерла, ее очки из розовых стали алыми, потом серыми. Пахнет сандалом, не лавандой. Сменила кoсметику? Испугана, но собрана и готова к битве.

– Простите?

«Прекрати на нее пялиться! Играй! Не выходи из роли!»

Шанвер саркастично протянул?

– Очки? Неужели меня могла привлечь девица с такой конструкцией на носу?

– Не понимаю, о чем вы!

«Ну, ну, не понимаешь… конечно…»

– Катарина Гаррель, девица в лазоревой форме, которую я не помню ни в голубом, ни в зеленом. Ну, разумеется, это может быть только пресловутая Шоколадница.

Цвет стеклышек опять изменился, кажется, очки реагировали на эмоции владелицы. Забавный артефакт. Любопытно, қто его создал.

В одном Мадлен сказала правду: Катарина Гаррель великолепная актриса. Четкий выговор, продуманные реплики. Но Арман и раньше это знал. Когда она поняла, что кокетство на Шанвера не подействует, попыталась облить его ледяным презрением.

– Εго светлость перед самым обрядом лишения памяти приказал мне избегать с ним в будущем всяческого общения. Будущее наступило. Позвольте пройти!