Нестандартный ход (СИ) - "De Ojos Verdes" - Страница 3

Рома никогда не думал о том, что в их семье могут быть межнациональные браки. Как-то это далеко от них. И вот теперь было странно размышлять над тем, как исправить всё и помирить Еву с родными. Он считал это своим долгом, сам не зная, почему. Появление разъяренной Элизы лишь усугубляло положение, наводя на мысль о том, насколько сложно придется. Но мужчина чувствовал, что на этот раз его поддержка крайне необходима брату, который ни за что не попросит помощи. И дело не в гордости. А в пропасти, пролегшей между ними очень много лет назад…

Сестры Мамиконян возвратились в помещение спустя где-то минут двадцать. Между Элизой и Русланом завязалась перепалка, а Роман в это время поглядывал на обеспокоенную Еву. Наверное, стоило бы оставить их отдохнуть. Слишком насыщенный день.

— Я тоже поеду, ребят, — мужчина поднялся, глянув на часы, а потом обратился к немного остепенившейся дебоширке, которая собиралась домой, судя по разговору, — могу подвести, если будет заключен пакт о ненападении.

Та холодно и даже надменно выдала:

— Со мной опасно оставаться в закрытом пространстве. Не советую. Доберусь сама.

Что ж. Настаивать Роман никогда не любил. Попрощался и ретировался.

Стоило ему переступить порог собственной квартиры, как тут же раздался звонок видеодомофона. Мужчина окинул экран уставшим взглядом и…вырубил всю систему к черту. Света, бывшая девушка, никак не хотела угомониться, поэтому время от времени совершала набеги на его дом, считая, что Рому можно этим разжалобить и вернуть.

Нельзя.

Разумовский привык придерживаться своих решений и не оглядываться назад. Во-первых, эти отношения себя исчерпали. Во-вторых, попытка быть нормальным и таким, как все, имея рядом постоянную партнершу, с треском провалилась. В-третьих, он прекрасно знал истинные намерения Светланы, в лице которой мир потерял великолепную актрису, но почему-то позволил той заиграться в мнимую любовь. Вот теперь приходилось расплачиваться такими неприятными моментами.

Избавляясь от одежды и входя в ванную, Роман мысленно поставил галочку напротив пункта «срочный переезд». Новое жилище в элитном здании и с охраняемой территорией избавит его от надобности лицезреть бывшую, увлекшуюся сталкерством. Он откладывал данное событие, будучи с головой погруженным в дела фирмы, но теперь четко осознал, что ситуация грозится выйти из-под контроля. Может, хотя бы это остепенит Свету…

Мимолетный взгляд в зеркало заставил мужчину остановиться на секунду и зависнуть на плачевном отражении. Надо же, он по дороге уже и забыть успел о своем марафете в авторстве Элизы. А ведь картина стала хуже — где-то опухло и постепенно стало покрываться багровой корочкой.

Вместо того, чтобы злиться или огорчаться, Рома вдруг…улыбнулся серебристой глади. Давно у него не было таких житейских перфомансов. Забавно. А, может, никогда и не было. Да уж… Выбор Руслана он одобрял, но чуял всем естеством, что это цепной реакцией заденет и его…

Полутяжелый-полуобреченный вздох рассек пространство, и мужчина уже без тени улыбки привычным жестом включил воду.

Глава 2

«Поэтому вот он я. Лучше не будет. Бери или уходи».

Чак Паланик «Уцелевший»

Когда раздаётся свисток, а тяжелый взгляд тренера останавливается на ней, буквально прожигая дыру, Элиза мысленно стонет, готовясь к гневной тираде. Виталий Арсеньевич не особо сюсюкался со своими подопечными, предпочитая кнут прянику из знаменитого набора «метода кнута и пряника».

— Мамиконян, ты же в курсе, что «no-look» — это когда ты делаешь бросок игроку своей команды, а не помогаешь противнику выиграть? — подходит к ней, недобро щурясь.

Вот это девушка просто ненавидела. Как же он любил отчитывать за любую провинность, забывая, что они далеки от профессиональной баскетбольной лиги, а планка любителей не подразумевает адского давления. И в то же время она обожала этого мужчину за такую преданность и самоотдачу делу всей его жизни. Благодаря данной муштровке каждый член Академии улучшал свои навыки день ото дня. Например, сама Элиза подтянула скилл по прыжкам, отточив свой «jump shot», теперь могла гордиться тем, что попадание в кольцо осуществляется практически на любом расстоянии с вероятностью девять из десяти.

В ответ на начало грандиозного спича приходится покорно кивать и наблюдать, как раздуваются и без того широкие ноздри тренера, делая доступным созерцание мелких черных волосков внутри, что всякий раз приводит её в ступор, но она не понимает, почему так сложно оторвать взгляд от этого смешного зрелища. Будто магнитом тянет к кончику носа, пока он с легкой надменностью продолжает:

— Рассеянность в игре — недопустимая роскошь! Сколько раз я говорил вам — оставляйте свои проблемы в раздевалке вместе с повседневной одеждой! В зале ты — не просто красивая девочка, а один из важнейших звеньев в слаженной системе! Неужели это так сложно понять, Элиза?!

— Нет, Виталий Арсеньевич. Извините. Каюсь. Исправлюсь.

Лучше сразу заткнуть гордость в самый дальний угол и покорно согласиться со всем, что он говорит. Иначе лекция растянется на час. А торчать здесь девушка не планировала.

Мужчина укоризненно покачал головой, видимо, непоколебимо уверенный в том, что этот жест вполне способен устыдить его подопечных. Что ж. Они не спешили уверить в обратном. Так легче, быстрее, менее болезненно.

Уже в раздевалке под привычный гвалт боевых подруг Элиза переоделась и поспешила на выход, ибо к завтрашнему утру стоило хорошенько подготовиться к семинару по уголовно-процессуальному доказыванию у строгой беспощадной преподавательницы. Как обычно, проходя мимо остальных девочек, она почувствовала себя крошечным цыпленком, поскольку со своим исполинским в миру ростом в сто восемьдесят три сантиметра здесь, среди букета добрых двухсот и выше, была исключительным карликом и объектом шуток, которым сама смеялась с радостью.

Но всё менялось, стоило только переступить порог Любительской баскетбольной академии. За её стенами девушка превращалась в слишком высокую, слишком красивую, слишком броскую. Ту, кем с детства мечтала не быть, уставая от бесконечного внимания. А оно, к сожалению, только росло.

Через десять минут Элиза дошла до станции Арбатской и ступила в метрополитен, всю сознательную жизнь напоминавший ей эпизоды из фильмов об апокалипсисе. И количеством людей, и их поведением, и безысходностью ситуации — ничто больше не могло служить надежным транспортом в кипящем пробками городе, поэтому приходилось втыкать наушники в уши и до прихода состава вглядываться в лепнину на стенах, хотя здесь она была скучноватой и скудной.

Рядом кто-то остановился, и девушка ленивым взглядом окинула пассажирку с головы до пят, после чего вернулась к небольшому животу в створах распахнутой куртки. Как-то неосознанно выпрямилась и вздохнула, тут же вспомнив о беременной сестре.

Как так получилось, что их семья превратилась в противоборствующие лагеря, где родители — их мудрые и любящие родители — придерживались одной идеологии, а Элиза с Евой — другой? Обстановка дробила нервную систему на мельчайшие атомы, стоило только войти в квартиру. За последние три недели она ловила себя на мысли, что не хочет возвращаться домой, где стоит неестественная тишина, и каждый теряется в отдельной комнате, избегая каких-либо общих разговоров или времяпрепровождения, ведущего к тем же закономерным разговорам.

Еве удалось отличиться и сделать то, чего от неё никто не ожидал. Вступить в связь с парнем другой национальности младше себя и забеременеть от него…будучи замужем. За другим человеком. Когда-то она умудрилась влюбиться в подонка, три года пробыть с ним в отношениях и только в день свадьбы увидеть истинное лицо. Попыталась уйти и оборвать абсурд на корню, но всё оказалось куда хуже и глубже, чем предполагалось.

История стара, как мир. Он её и близко не любил, жениться собирался для галочки, чтобы угодить больной раком матери, которой Ева очень нравилась. И после того, как раскрылась бл*дская сущность, выдвинул совершенно дурацкое требование — жить на его территории и молчать, пока это приносит спокойствие дражайшей матушке. Причем, жить одной, без него. Имитируя…что? Верную ждущую жену? Элиза так и не смогла найти подходящего объяснения этому поступку. Но условие нужно было выполнить, иначе никакой речи о вожделенном разводе не могло быть априори, потому что этот ублюдок богат…как Крез. И безнаказан. В итоге сестра повиновалась его воле, но исключительно из уважения к несостоявшейся свекрови и сочувствия к её подорванному здоровью. Женщина просила дать сыну шанс, пока ещё жива…