Нестандартный ход (СИ) - "De Ojos Verdes" - Страница 23

Сам Рома был искренне счастлив, на выписке даже успел подержать ребенка, внутренне сжимаясь от накатившей тоски — её должен был встречать Руслан. И Ева заплаканная…так и не получившая хотя бы звонка. А ведь он предупредил брата, что у него родилась дочь. Племянница появилась на свет в день вынесения приговора брату. Символично. К счастью, срок чуть больше года — самое лайтовое наказание, предусмотренное законом по данной статье со всеми смягчающими обстоятельствами. К несчастью, это всё же лишение свободы, и он, кажется, намерен и дальше по-своему нести это бремя, отказавшись от связи со внешним миром…

Жизнь штука непредсказуемая, безжалостная и жестокая. Никто не хочет для себя и родных тяжелых испытаний и незавидной участи, но всегда случаются события, выбивающие из колеи. Рома не сомневался, что Ева и Руслан справятся. Но чего им это будет стоить — большой вопрос. Как старший брат он готов поддержать их в любую секунду. Да и в отличие от остальных намерен принимать самое прямое участие в судьбе Богданы…

Квартира встретила тишиной. Всего неделю назад, только ступив в коридор, мужчина ловил обрывки диалогов из фильмов, что смотрела Элиза ночью. Стучал в приоткрытую дверь гостиной, ловил её удивленный взгляд, поскольку посреди такого шума девушка никогда не улавливала момента, когда он возвращался, и получал сдержанное приветствие после того, как она нажимала на паузу. Несколько ничего не значащих фраз, учтивая вежливость, и Рома направлялся к себе, будучи неизменно выжатым после пятнадцатичасового рабочего дня. Нахождение на его территории живого существа будто было приятным бонусом. А теперь звенящая пустота казалась чем-то неправильным.

Разумовский зачем-то заглянул в помещение и активировал движением свет, словно желая удостовериться, что Элиза не заснула на полу у окна, как в последний вечер своего пребывания у него в гостях. Естественно, никого там не было. Дурацкий порыв. Кажется, слишком глубоко погряз в мыслях и на автомате совершил глупость. Очнувшись, прошел в спальню, постепенно избавляясь от одежды. Зацепил глазами резинку для волос, которую Лидия нашла под диваном и оставила у него на тумбочке. Замер на мгновение, живо представив перед собой юную валькирию с роскошным водопадом черных прядей, которые она чаще собирала в хвост.

Улыбнулся. Слегка. Глядя в темноту ночи.

Качнул головой, будто не доверяя своим воспоминаниям.

Ураган. Смерч. Хаос.

Её даже не назовешь бомбой замедленного действия. Разве что, если они бывают многоразовыми. Тогда — да, это было бы о ней. Эдакий самовосстанавливающийся взрывной механизм. Проблема в том, что ни черта она не замедленного действия. Это выражение совсем о другом. А девушка — ему противоположность.

Элиза подтвердила его первое впечатление о себе — она ещё неоперившийся птенец. Мечущийся в этом противоречивом мире. Амбициозная, дерзкая, прямолинейная, грубая. Максималистка и провокаторша. Нападение у неё в приоритете. И что интересно, все её минусы прощаются ввиду плещущегося в глазах интеллекта, трудолюбия и…да…безукоризненной внешности — редкой природной красоты, удивительной, как, например, светящиеся берега Вааду[1]. Такие явления покоряют своим совершенством. И если на них хочется смотреть, впитывать, любоваться размеренно и лениво, — неспешно, словом, — то с Элизой сложно проделать подобное. С ней в своих же интересах оставаться начеку, иначе есть риск попасть под раздачу.

За девушкой было забавно наблюдать, её темперамент вызывал некий азарт, интерес. Совсем не мужской. В этом она была права — они друг друга в сексуальном плане никак не волновали. Да и вряд ли с таким отношением к противоположному полу у неё вообще кто-то был. А Разумовского Элиза, если и привлекала, то лишь как личность, причем, весьма неординарная. Общались они всего пару раз, да и не особо удачно, но Роме хватило и этого, чтобы получить примерную картину того, что она из себя представляет. И он был уверен, что эта девочка — да, именно девочка, пока еще девочка — обязательно вырастет в достойную женщину. Может, многим позже, но всенепременно. Огонь в глазах далеко её поведёт. Вне всяких сомнений.

Мужчина протянул руку и подцепил пальцами резинку, затем прошагал в ванную и уже там выбросил ее в урну за ненадобностью. Вряд ли у девушки отмечается недостаток подобных аксессуаров. А он не любит хранить лишние предметы.

Теплые струи уносили усталость и легкое недовольство от общения с бабушкой. Пусть Рома и научился игнорировать ее едкие укусы, но послевкусие в виде осадка накапливалось. Неприятно скребло время от времени… И вот в этой темной субстанции теперь проскальзывали нотки странного непривычного раздражения…и не факт, что касались они только Анастасии Ильиничны…

* * *

Секретарь вносила поправки в его расписание, когда в дверь постучали. Она оторвалась от планшета, и оба одновременно взглянули на входящую девушку, за которой следовала утонченная женщина, чья осанка и преисполненное надменности лицо не оставляли сомнений в принадлежности к властителям мира сего. Наверное, именно поэтому, получив мимолетный пренебрежительный взгляд, Лена инстинктивно сжалась и отступила назад, что не укрылось от Ромы, который переводил взор поочередно с гостей на свою работницу.

Пока бабушка показательно не выгнула бровь, буквально отхлестав его глазами. О, она это умела виртуозно. Неподражаемо, сказал бы даже, если бы имел желание с ней обсуждать ее сверхспособности.

— Добрый день, присаживайтесь, — отреагировал с нескрываемой насмешкой. Хорошо еще, не заставила его вставать, как принято по этикету.

Анастасия Ильинична величественно кивнула в ответ и опустилась в одно из кресел напротив него. Надо полагать, Ольга стала ее нынешней протеже, раз они вместе. У старшей Разумовской появилась новая привычка — водиться с молодыми особами в определенных развлекательных целях… И эта её протеже не менее изящно опустилась во второе кресло, отзеркалив позу своей матроны.

— Лен, принеси нам, пожалуйста, кофе и воды, — секретарь тут же ретировалась, а мужчина сложил ладони в замок и положил на стол, разделяющий его с нежданными гостьями. — Чем обязан?

— Где твои манеры, Роман? Вот так с ходу к делу? — колючий комментарий.

Он улыбнулся и посмотрел на блондинку, с интересом разглядывающую содержимое столешницы, а затем снова прямо в глаза бабушке:

— Надеюсь, у вас обеих все хорошо, — короткая пауза. — Чем обязан?

Подтрунивание ей не понравилось, естественно. Как кинуть кость собаке, на, мол, только заткнись. Уж она-то точно запишет это в список его прегрешений, чтобы припомнить при случае.

— Я хочу, чтобы ты устроил Олю к себе в юридический отдел. Ей нужно набираться опыта, а начинать неизвестно где — глупо, если есть возможность устроиться у «своих».

Рома уставился на бабку в немом изумлении. Ах, вот как крупно мы теперь играем?

— Смею напомнить, это не твоя семейная фирма, чтобы устраивать каждого второго с улицы.

— Во-первых, Оля не с улицы. Во-вторых, раз уж ты смог взять ту девчонку, сестру Евы, не вижу никаких проблем.

— У тебя бездарные осведомители. Элиза всего лишь прошла практику, у неё не было цели задерживаться.

— Ну-ну, — протянула женщина так многозначительно, что он мигом смекнул: о пребывании девушки у него дома в прошлом месяце ей тоже известно.

Пока объект их пикировки спокойно любовался обстановкой, оба представителя семейства Разумовских прожигали друг друга упрямыми взглядами. Это дало мужчине время в своей манере через привычный риск-менеджмент и блестящее прогнозирование прикинуть, какой выход наиболее правилен и менее затратен в плане времени.

Лена, тихо постучав, вошла в кабинет с подносом и разложила перед каждым по чашке кофе и стакану воды. Уже будучи в дверях, секретарь резко обернулась, когда Рома обратился к ней:

— Подожди. Проводи, пожалуйста, нашу гостью в юридический, пусть осмотрится. Возможно, в скором будущем, она будет здесь трудиться.

Лицо Ольги вытянулось, она растерянно уставилась на Анастасию Ильиничну, видимо, не ожидая такой легкой победы. Пусть думают, что это победа. Та ей великодушно кивнула, позволяя идти. Девушка медленно встала и походкой от бедра, явно рассчитанной на то, чтобы произвести на него впечатление, величественно удалилась.