Майор Громов (СИ) - Барчук Павел - Страница 29

Тимоха исправился, я так думаю, из-за стажерки.

В двух словах мы обрисовали ему сложившуюся картину. И Тимоху она тоже не обрадовала.

— Твою ж мать… Да ну на хрен…Дай закурить… — Он протянул руку в сторону Рябушкина.

— Ты же бросил. — Старлей снова полез за пачкой в карман.

— Бросишь тут…как же… — Тимофей с досадой покачал головой. — Парни, ну, какая-то хрень выходит…

— Да что ты? — Я усмехнулся. — А мы думаем, как назвать тот факт, что изначально в этот дом нас отправил Семеныч. Оказывается, хрень.

— В общем…что я думаю… — Рябушкин оглянулся на вход в отдел, словно оттуда в данный момент мог показаться предмет нашего разговора, подполковник Иванов. — История и правда выходит странная. Смотрите… Семеныч отправил нас проверить информацию… Какой-то старый стукач из прежних времен нарисовался… Помните, да? Он еще прямо психовал. Мол, идите сейчас. Именно сейчас. Я все пытался соскочить, объяснял, что скоро жить буду в рабочем кабинете. А он ни в какую. И еще…

Рябушкин отправил щелчком в урну окурок, а потом посмотрел на меня.

— Семеныч очень настаивал на твоём присутствии. Мы ведь тебя с другого дела сдернули. Вернее, ты должен был поехать совсем в другое место. А Семеныч велел идти с нами. Сказал, мы — придурки, сами не справимся…а как не справимся? Да? Всего лишь надо было инфу проверить. В общем, парни, ситуация, конечно, жопная. С одной стороны, все, вроде, понятно. Банда есть, это — факт. И мы даже теперь имеем возможность на нее выйти. Эти граждане, что брали форму дворников…через них пойдём. Потом — подтянем ОБХСС. Потрясем директоров. Что-то они должны знать. В любом случае. Тем более, если преступники изначально понимали, товарищи терпилиться не побегут. Вряд ли они сильно концы прятали. Так и на саму банду выйдем. Инкассаторы — это уже будет бонусом к нашей хорошей работе. Но…Права Лариса. Чертовски права. С директором Литейной — хрень какая-то выходит. Дворник там тоже был. Это мы знаем. Следил, как и в других эпизодах. А вот ограбления не было. И это странно. Сразу — убийство. Значит, жертва имела что-то, ставшее причиной этого убийства. И вполне может быть, неведомое «что-то» связано с работой спец института, где у нас заправляет Юрий Алексеевич. Возможно, убитый владел некой информацией. Возможно, знал, где эту информацию достать. Пока не понятно до конца, но есть ощущение, след верный. Вопрос в другом…На кой черт Семеныч отправил нас в этот дом? И на кой черт ему было важно присутствие Лехи. Вот этого пока даже приблизительно понять не могу…

— Думаешь, точно вляпался наш подполковник в какое-то дерьмо? — Тимоха нахмурился и почесал бровь мизинцем. — В принципе… Все мы знаем, Иванов, скажем прямо, не всегда действует честно и правильно. Мы все так действуем. Жизнь заставляет. Но… Сейчас скажу один факт. Да уж…Хреновая история получается… давайте вспомним, как Васька погиб…

Договорить Тимофей не смог. Получил весьма ощутимый тычок в бок от Рябушкина, который глазами показал товарищу на Ларису. Мол, не при сестре…

В итоге, мы договорились встретиться вечером в пивной и обсудить сложившиеся обстоятельства в спокойной атмосфере. Под кружку пивка. Тем более, мне еще интереснее стало узнать про Василия.

Кстати, к Тимохе у меня тоже есть теперь вопросы.

— Успокоился? — Лариса сделала шаг в мод сторону. Но пока осторожно.

— Да. Я вообще охренеть, как спокоен. А теперь…давай ты сядешь и расскажешь мне все, что можешь рассказать.

Я вытащил из-под стола ещё одну табуретку и толкнул ее к Ларисе.

Три закона робототехники

— Так…подожди…Давай еще раз. Обобщим информацию… Василий — твой…– Я, замявшись, с сомнением посмотрел на Ларису, которая только что закончила короткий рассказ о таинственном Василии и о своем появлении. — Черт…ну, ладно. Хрен с ним. Твой брат. Он служил в отделе вместе со мной. Опер. Мы, вроде, неплохо с ним общались. Настолько неплохо, что нас вполне можно было бы назвать друзьями. Хорошо. Это понятно. Видимо, и правда хороший был человек. Значит, в тот день, когда случилось ограбление инкассаторов, первое, мы с ним были на дежурстве. Почему-то оба. Вопрос этот непонятен, но, думаю, смогу уточнить у Рябушкина или Тимохи. Они ведь тоже не просто так вспомнили о том, как погиб Василий. Ладно… Дальше… Нас вызвали на бытовуху. Поступил сигнал дежурному. От кого был этот сигнал, не известно. Когда мы приехали, оказалось, бытовухи нет. Причем, вызов был сделан из сберкассы. Якобы убит сотрудник. То есть, нас сознательно выдернули именно в это место. Потому что одновременно с нами там появились люди в масках, с оружием. В процессе нашей попытки предотвратить преступление, Василий был убит. По утверждению свидетелей, он прикрыл меня. Грудью, как положено. Бандиты грабанули инкассаторов, которые в этот момент привезли наличность, никого из персонала не тронули. Я валялся под Василием и они не додумались меня добить. Наверное… Или у них не было такой цели. Что не совсем совпадает с началом данного криминального сюжета. Нас ведь выдернули именно в эту сберкассу целенаправленно. Вряд ли граждане преступники просто хотели похвастаться своей крутостью. Это — все, что ты знаешь. Верно?

Лариса молча кивнула. Она сидела на табуретке, скромно сложив руки на коленях. Кстати, ее ладонь за непродолжительное время нашего разговора затянулась. Вернее, рана. Рана затянулась. Кожа стала совершенно нетронутая. Будто никто совсем недавно не разрезал ее до самой кости. Я даже несколько раз подносил руку стажёрки к своим глазам поближе, пытаясь рассмотреть след. Хотя бы след. Он ведь должен был остаться. Но ни хрена. Не остался. Вообще ни малейшей царапины не имелось. И данный факт, хочу сказать, сильно волновал мой и без того разволнованный организм. Я готов быстрее признать факт подставы со стороны подполковника Иванова, готов поверить, что он по какой-то причине слил своих же сотрудников. Потому что это — привычно и понятно. Но киборги… Даже в детстве никогда не увлекался фантастикой. По крайней мере, мне так кажется по воспоминаниям. Просто знаю, что не увлекался и все.

— Потом… Спустя несколько месяцев ты почувствовала непреодолимое желание отправится сюда, в Москву, служить именно в этом отделе. — Продолжил я — Настрочила мне телеграмму. Телеграмму, блин… Почему у вас нет сотовых, я не понимаю? До сих пор нет… Киборгов они слепили, а мобильная связь — из области фантастики. Я тебя встретил на вокзале, отдал ключи от квартиры и сам отправился на работу. Там уже началась вторая часть этого марлезонского балета. Семеныч и таинственный дом… Это тоже все верно говорю?

Лариса снова кивнула и снова молча. Она вообще как-то замкнулась в себе. Я, пожалуй, сказал бы, что ее обидела моя реакция. Стажёрка словно ожидала другого. Ну, и раз она планировала именно этот секрет рассказать, о чем заранее предупреждала в отделе, выходит, реально другого. Рассчитывала на большее понимание, наверное.

— А может хватит недоговаривать! — Я со всей силы долбанул кулаком по столу.

Стакан, в который несколько минут назад было налито еще сто грамм «Столичной», подпрыгнул на месте от моего удара. Честно говоря, просто сорвался. Бесконечная череда очень странных событий сыграла роль раздражающего фактора. А теперь еще Лариса делает из меня дурачка. Я задолбался уже чувствовать себя каким-то неполноценным идиотом.

— Что ты имеешь в виду? — Сестра Василия вытаращилась на меня исключительно честным взглядом. Слишком честным. Аж зубы свело от его честности.

— То, что ты не говоришь всю правду. Не врешь, конечно, но и не договариваешь. О чем? Тебе не кажется, что сейчас самый подходящий момент обсудить все открыто. — Я уставился на Ларису злым взглядом.

— Я не…– Стажерка попыталась в очередной раз убедить меня, будто абсолютно, полностью чиста. Да хрен там! Виду ведь, утаивает что-то. Особенно, относительно внезапного желания трудоустройства в тот же отдел, где служил ее брат.

— Слушай, сейчас мы или реально поговорим откровенно, либо…– Я указал на дверь, — Либо иди отсюда… в Ленинград свой. Все понимаю. Чисто теоретически, твой брат спас мне жизнь. Вроде того, выходит. Но так как я этого не помню, то, извини, не считается. А я не помню ни черта. Об этом уже говорил. Особенно, не помню ри черта именно из этой жизни. Она для меня — чистый лист. Поэтому лично тебе я ничего не должен. Ты приехала не просто так. Уверен в этом на сто процентов. Зачем?