По обе стороны Земли - Ханами Тая Владимировна - Страница 24

– Вот это да! - с восхищением произнес металлист за моей спиной. - Это круче, чем на байке!

Все-таки, я не ошиблась - мой новый наставник оказался мотоциклистом.

Да и как мне ошибиться, если ему подобные личности на Воробьевых горах каждые выходные небо коптили, и я изрядно на них в свое время насмотрелась?

– Понравилось?

– А как же! Можно мне еще как-нибудь прийти?

– Ну, Маня-то общественная, да и ты с ней сдружился… - удивилась я вопросу. - Приходи, конечно.

Я слезла с кисы, приняла из рук нового наставника собранное седло. В доказательство моих слов Маня потерлась сперва об меня, потом о металлиста.

– Не, у меня такого чудесного устройства, как у тебя, нет.

– А сам чего не сделаешь? - хитро улыбнулась я.

– Не смогу, к сожалению. Я только по металлу мастер, а Маня железо не примет.

– И деда Макса ты просить не будешь, - уточнила я.

– Так это он сделал? Наслышан о нем… Круто!

– Могу я за тебя попросить.

– Нет, не надо, - решительно отказался металлист. - Во-первых, старый друид нас, металлюг, недолюбливает…

– Ну… Это, безусловно, в нем есть, - согласилась я. - А во-вторых?

– А во-вторых… - он как-то странно посмотрел на меня. - Во-вторых, достаточно того, что "во-первых".

– Да мне не жалко, вообще-то, - немедленно надулась я. - Не хочешь, не говори.

Я погладила Маню на прощанье, и сердито направилась к выходу из лесу. Больно нужны мне его секреты! Но, сказать честно, мне было обидно. Тоже мне, друг, называется!

Вскоре позади меня раздался топот - меня нагонял металлист.

– Не дуйся, Лиса, - с усилием произнес он.

Я остановилась, глянула на толстокожего наставника хмуро и неприветливо.

– Не сердись! Просто мне порой бывает сложно в себе разобраться, а лишний раз сотрясать воздух я не люблю.

– Ладно, мир, - улыбнулась я.

И мы пошли обратно по тропинке. По пути я, не найдя другой темя для светской беседы, принялась расспрашивать нового наставника об "агентах Смитах" - вдруг ему что-то известно?

Но Илья лишь пожал плечами. И крепко задумался о чем-то своем.

Расстались мы у развилки - он повернул к Слитку, а я направилась к начальству.

– Здравствуй, Лиса! Как прошли занятия? Как Николай Петрович?

– Не знаю. Это садо-мазо меня миновало.

Послышался надрывный кашель.

– Ой, ну нельзя же так с больным человеком, мне смеяться сейчас вредно. Но, однако! Как метко подмечено!

– А что с вами такое? - удивилась я. - Вроде еще вчера вы были здоровы.

– Вот вчера я и был здоров, - проворчал начальник. - Гоша, принеси еще горячительного.

– Одну секунду, - послышался голос домового. - А Лиса тоже будет?

– Глинтвейн будешь?

– Еще бы! Я ззззамерзла. А что же вы за столом сидите, вам в кровать надо…

– Да не, - махнуло рукой начальство. - Ночью в лазарет наведаюсь, с утра буду как новенький. О, спасибо, Гоша. Бери кружку, Лиса. Так что у тебя с наставником-то?

Я пояснила.

– Какой-такой Илья? И где, в таком случае, Николай Петрович?

Я воззрилась на начальство с подозрением: как это, оно, всеведущее, да не в курсе?

– Где Николай Петрович, я не знаю. Одну минуту, - я завозилась, устраиваясь в кресле возле камина. - Сейчас расскажу.

Глинтвейн был выше всяких похвал. Кресло, как всегда, тоже. Доклад получился подробным и гладким.

О том, как мы с друидом сказали пароль, о металлисте-байкере по имени Илья, о лабиринте, лаборатории наставника, куче технических устройств в оной. О моих сногсшибательных способностях к металлу, о совместном походе к Мане, о том, что многоножка не заподозрила в металлисте врага.

– Зато ты заподозрила? - хитро прищурился Борис Иванович.

– Угу, я вообще такая подозрительная во всем, что касается металла, от деда Макса набралась…

– Странно, я никакого Ильи не помню, - задумчиво сказал Борис Иванович. - Но, раз Маня его признала, значит, он, скорее всего, хороший человек. Это все, что ты мне хотела рассказать?

– Да вроде все… - я почесала в затылке. - О! Как же я могла забыть? Самое главное-то я и не рассказала. О туалете!

– А что там с туалетом? - вопросительно уставилось на меня начальство. - В Слитке не хватает сантехников? И тебя прислали ко мне в качестве делегации для выспрашивания помощи неумелым металлистам?

Теперь уже кашляла я - поперхнулась глинтвейном.

– Да нет же! Я заблудилась, и разговор случайно подслушала.

– Стой. Не говори. Просто думай. Понятно. А дальше?

– А дальше они закрыли дверь, и я ничего больше не могла услышать.

– Та-ак, - протянул Борис Иванович. - Надо же, в первый же день ты натолкнулась на что-то подозрительное. Что же… Возможно, твоя затея будет иметь какой-то смысл. Так что продолжай посещать занятия.

– А мне плохо там не станет?

– Ты об обмороке? Дай посмотрю… Та-ак… Завтра посмотрим… И, кстати, приведи мне этого Илью. А то мне интересно, почему это я о таком видном парне, да ничего не знаю… А теперь - марш в Китай! Я в тебе кое-что подправил, пусть на тебя еще мастер Лин поглядит. Глядишь, совместными усилиями мы справимся с твоим неприятием металла.

На следующее утро - если утром можно назвать темень непроглядную - меня разбудил стук в окно. Я взглянула на зеркало, в данный момент служившее часами, и некрасиво ругнулась - кого еще нелегкая принесла в такую рань? Полчаса сладкого сна украли!

За дверью оказался новообретенный друг, он же наставник-металлист по совместительству.

– Привет, - чуть смущенно улыбнулся он. - Я боялся опоздать. Слышал, ты спортсменка, комсомолка и забияка. В общем, по утрам бегаешь.

На такого злиться совершенно невозможно.

– Хорошо, я пока оденусь, а ты иди на кухню, чайник поставь, пожалуйста.

– Нет в тебе уважения к наставникам, - покачал головой Илья.

– А в тебе сочувствия к ученикам, - в тон ему ответила я.

И, не слушая возражений, с осознанием собственной правоты скрылась в комнате. Пока я одевалась, раздался новый стук в окно, и в дом вошел друид.

– Вот и хорошо, как раз к чаю, - приветствовал еще одного ученичка Илья.

Да-а… придется Мане сегодня попотеть…

Вредная многоножка, оглядев нашу делегацию, наотрез отказалась слушаться кого бы то ни было, и упилила куда зеленые очи глядят. Остановилась перед избушкой на курьих ножках. Темнота к тому времени отступила, но день еще не настал. В синеватых сумерках домишко выглядел нереально и утрированно-сказочно.

– Избушка-избушка, встань к лесу задом, к нам передом, - продемонстрировал друид знание русских народных сказок.

– Пять баллов! Она же и так к нам передом стояла!

Избушка проворно обернулась вокруг своей оси, мстительно окатив нас снегом с крыши. Маня фыркнула, и отползла в сторону.

– Кого несет нелегкая?! - послышался звонкий девичий голос.

Дверь сердито заскрипела, и на пороге появилась девушка. Красивая. Только уж больно сердитая. Волосы черные, как смоль, глаза зеленые, носик с еле заметной горбинкой. Сама росту невысокого, стройная, одета в какую-то непонятную хламиду. Впрочем, она была ей к лицу.

Я оглянулась на друида. Тот так и пожирал ее глазами. И не только он.

– Жозефина?! Ты-то как здесь оказалась?! - изумился байкер.

– Вы знакомы? - повернулась я к нему.

Металлист смотрел на ведьму со странным выражением на лице. С радостью, с беспокойством, удивлением… Местами с некоторой растерянностью. С чего бы это вдруг?

– Сестренка она мне, - наконец, сказал он, заметив, что пауза слишком затянулась.

– Сводная, по отцу, - сварливо уточнила ведьмочка. - Виделись в детстве пару раз.

Мане тем временем надоела наша компания на своей спине, и она перекатилась на бок. Я от всего сердца поблагодарила предусмотрительного старого друида, защитившего седлом ноги от подобных маневров - если бы не хитрая конструкция, не обошлось бы без множественных переломов. Вывалив нашу делегацию в снег, вредная многоножка отползла в сторону, и принялась ехидно смотреть, как мы поднимаемся и отряхиваемся. Жозефина, уперев руки в бока, сердито сверлила нас взглядом. Я поежилась. Кто ее, бабу-ягу, знает, какая в ней сила?