Маг Стихий (СИ) - "MikhailSkr" - Страница 267

Возвращаясь же к необходимости достичь источника магии и древним постройкам на нём, то проблем со вскрытием законсервированной латифундии у нас вот вообще не возникло.

Нынешним, современным волшебникам Европы чары остановки времени для отдельно взятого объекта, в простонародье — нетленности, были известны благодаря наследию Древнего Рима — цивилизации, которая в лучшие свои годы с жадностью достойной Маммоны прибирала к рукам все достижения магической науки, до которых только могла дотянуться и ассимилировать. Римская школа волшебства вобрала в себя огромные пласты знаний эллинов, шумеров, аккадской цивилизации и вплоть до адаптированных к применению с помощью палочки или же жезлов германских и скандинавских рун, из которых впоследствии составлялись заклинания и чары.

В общем, к чему я ударился в краткий экскурс истории становления Римской волшебной школы?

И мне, и деду, и уж тем более Матиусу, который проходил обучение в роду Медичи, были прекрасно известны все стандартизированные чары, обереги и техники применяемые древними римлянами для защиты своих сооружений. Короче говоря, ни одна из уловок легионерских одарённых, которые должны были не допустить нахождения древнего поместья и осложнить в него доступ посторонних, в случае, если оно всё-таки будет обнаружено, не смогла воспрепятствовать нашему проникновению в латифундию.

Само поместью не было каким-то там поразительным архитектурным шедевром. Впрочем, на подобное мы и не рассчитывали. Знали ведь, что оно принадлежало государству, а не отдельно взятому римскому роду. Так что вполне себе понимали и представляли суровую действительность, которая должна была нас здесь ожидать. Казённое имущество на отшибе мира, да в домене, который служил пусть и секретной, но всего лишь плантацией для выращивания моллюсков из скорлупы которой производился волшебный пурпурный краситель, казна уж точно не будет содержать по высшему разряду. Понятное дело, что на всё необходимое для эффективного функционирования производства, создающего очень ценный товар, в Риме не поскупились. Все должные артефакты, зачарования, требуемое для бесперебойной работы производства оборудование используемое в латифундии и его обслуживание было надлежащего вида и качества. Вот только это ни разу не касалось внешнего убранства и интерьера. Никакого лоска и роскоши, сплошная утилитарность. Поместье было по армейски скупым, лаконичным, функциональным и надёжным, я бы даже сказал основательным и на этом всё. Так что когда у нас возникла вопрос: что делать с латифундией? То ни у кого из нас от необходимости снести всё здесь к Мордреду даже толики сожаления не возникло.

Впрочем, сделали мы это не сразу, а только после того, как вынесли из него архив, в котором хранилась вся служебная, рабочая переписка и отчётность, а также личные документы бывшего управляющего этой замечательной латифундии. И из последней, а также найденного личного дневника Сервия, мы собственно говоря и узнали, откуда на острове появились обезьяны.

Последний из управляющих данной латифундии, Сервий Вертинии, происходил из семьи обнищавших римских патрициев и был слабеньким одарённым. Но за отсутствие значимых денежных сумм у семьи и невеликого таланта в магии, он не мог рассчитывать на то, что сможет достигнуть каких-либо значимых высот на поприще постижения волшебства. Отчего судьба у него была незавидной и как такового выбора у парня не было. Либо идти в армию и надеяться на то, что сможет дослужить до значимого звания и уйти на покой с достойным пенсионном, да только это было мало вероятным развитием событий. В те годы Рим активно расширял свои границы и воевал сразу в двух направлениях. Вёл экспансию на северо-восток, где легионерам Рима приходилось сходиться в сече с кровожадными кельтами, а также шли вялотекущие, но не прекращающиеся боевые действия в Африке, где на каждый квадратный километр был свой собственный Темный Властелин и из которых практически каждый считал своим долгом выбросить с Чёрного континента «бледнолицых» захватчиков. Сервий же, не будь дураком и трезво оценивая свои шансы на выживание в жесточайшей мясорубке, сразу же отбросил подобный вариант своей дальнейшей судьбы. Вот и выходило, что единственным безопасным для него способом дожить до старости и при этом сносно существовать, была карьера чиновником.

Десять лет он прослужил квестором в одном из небольших городков Древнего Рима, покуда ему не пришло предложение от старого друга его покойного к тому времени отца вступить в должность управляющего латифундией. Практически всё в этой должности было соблазнительным для последнего представителя династии римским патрициев Вертинии. Высокая зарплата, повышенный до уровня цензора магистрата пенсион по завершению контракта. Но всё-таки была и ложечка дегтя в предлагаемой работе. При вступлении в должность от Сервия требовалась клятва о неразглашении, а по окончанию десятилетнего срока службы и ухода с должности, ему должны были стереть память о прожитых в скрытой локации годах.

Естественно, что Сервий не горел желанием лишаться такого огромного массива своих воспоминаний о прожитых годах, но и отказаться от такого щедрого предложения он тоже не мог. Слишком хорошие деньги были обещаны.

И таким вот образом латифундия обрела своего последнего управляющего, который в итоге проработал и прожил в домене аж двадцать лет, так как согласился продлить свой трудовой договор ещё на один срок. А всё потому, что он влюбился в условия, которые ему оказались предоставлены в домене.

Когда он обосновался в домене, вник в работу фермы моллюсков, разобрался с устройством и назначением всего находящегося в его распоряжении, то осознал, в какие сказочные условия попал. Управление латифундией не занимало много времени, так как всё в ней уже давно было налажено. Небольшой штат работников предприятия и рабов знали своё дело и прекрасно справлялись со своими обязанностями, моллюски плодились, а охрану территории обеспечивала когорта одарённых легионеров-ветеранов у которых и работы как таковой не было. На территории домен не водилось агрессивной и опасной флоры и фауны. Вот и выходило, что в день на свои прямые обязанности по должности управляющего он тратил не более трёх-четырех часов, а всё остальное время был предоставлен самому себе. И тут на передней план выходили особенности здешнего энергетического фона. Будучи слабеньким одарённым Сервию на Земле было практически невозможно стать выдающимся волшебником. Сложность же заключалась в том, что для того, чтобы развиваться, как одарённому, ему требовалось львиную часть своего дня посвящать магическим упражнениям. Было необходимо постоянно напрягать свой магический ноус, дабы тот прогрессировал и рос. Да только откуда ж ему было взять на это время, когда стояла нужда в хлебе насущном? Тут либо питаться святым духом и учиться магии, либо работать и зарабатывать деньги на прокорм. В общем, грустно всё было для Сервия в Риме, отчего он ещё в юности похоронил свою мечту стать могущественным волшебником. Но так было там, на Земле, а здесь — в домене, где магический фон был в несколько раз насыщенней, нежели в родном мире, всё было уже не стол печально. Тут он мог как минимум втрое эффективнее развиваться, чем и принялся со всем энтузиазмом и рвением заниматься.

Среди предков Сервия было немало одарённых, а несколько из них даже имели мастерство в волшебных дисциплинах. Так что какая-никакая, но волшебная литература в распоряжении его семьи присутствовала. И когда он отправлялся сюда на службу, то сделал себе полную копию родовой библиотеки. Оригиналы же брать с собой не стал, так как по условию заключённого контракта, по завершению работы он должен был вернуться в Риме пустым и чуть ли не голым. Ему не дозволялось что либо уносить с собой с места службы.

В общем, Сервий все двадцать лет своей жизни в домене, по мимо своих прямых обязанностей, просвещал всё своё свободное время на постижение магии. Но в силу имеющихся обстоятельств, так уж вышло, что углублённо развивался он исключительно в менталистике и химерологии. Ну не было у него в наличии иного рода профессиональной литературы по магии. Два его именитых предка именно в этих двух аспектах мистических искусств достигли мастерства, оттого-то и подборка научных трудов в его родовой библиотеке была соответствующей. И хоть Вертинии был обделён талантами в магии, но зато обладал упорством и трудолюбием, которые вместе с благоприятными условиями домена и наличию неплохой подборки знаний семейной библиотеки сделали из Сервия к его сорока шести годам очень толкового и умелого мага, который мог в лёгкую претендовать в волшебной коллегии Рима на звание мастера магии в менталистике и химерологии. И всё вроде бы как у него было хорошо, вот только он ни на минуту не забывал о том, что по завершению контракта ему сотрут память и он потеряет всё чего постиг в волшебстве. Естественно, это его сильно удручало и он искал выход из этой сложной ситуации, с который не собирался примиряться и который всё-таки нашёл в магии призыва.