Слуга Империи - Вурц Дженни - Страница 57

- Когда мы укрепим армию двумя новыми ротами, - подытожил Чипино, - у нас в распоряжении окажется ровно тысяча воинов. Тогда можно будет подумать о наступлении.

В ту ночь Кевин долго не мог уснуть. Он прислушивался к легкому дыханию Мары, к завыванию ветра, к скрипу канатов, натягивающих шатер. Он был убежден: уводить войско из горной страны недопустимо. Да только в Империи рабы не имели права голоса. Однако он твердо знал: куда бы ни направилась Мара, он последует за ней. Слишком сильна была его любовь.

Средний шест рухнул на землю. Полотно плавно опустилось на землю. Кевин отскочил в сторону, споткнулся о свернутый ковер и едва не сбил с ног госпожу.

- Ты приказала свернуть свой шатер? - спросил он, чтобы скрыть неловкость.

Мара даже удивилась:

- А как же иначе? - Ей казалось вполне естественным, что сундуки с богатым убранством, рулоны ковров, светильники погрузят на вьючных животных и повезут дальше по зыбким пескам. - Род Акома - не какие-нибудь дикари. Мы не спим на земле, как крестьяне, разве что во время тайных передвижений. Она кивнула в сторону слуг, пакующих имущество. - А ведь у правителя Чипино шатер куда больше моего. По размеру шатра всегда можно узнать главу Великой Семьи.

У Кевина вытянулось лицо:

- Выходит, завидев два ваших шатра, кочевники должны со страху броситься врассыпную?

- Что за привычка - спрашивать об очевидном! - Мара с досадой оттолкнула руки мидкемийца, привычно проникшие под ее тонкое одеяние. - Сейчас не время, ненасытный. На нас смотрят боги.

Кевин улыбнулся и разжал объятия.

- У погонщиков не хватит скотины, чтобы навьючить все эти тюки.

Мара начала выходить из себя:

- Еще одно слово - и я прикажу навьючить тюки на тебя. Во всяком случае, по воспитанию ты вполне можешь тягаться с квердидрами.

Кевин по-фиглярски расшаркался и поспешил на помощь караванщикам, едва управлявшимся со строптивыми шестиногими тварями. Отойдя на безопасное расстояние от госпожи, он пробормотал:

- Где уж тут выйти на рассвете? Дай бог управиться к закату!

На самом деле сборы завершились к полудню. Войско под предводительством властителя Чипино и властительницы Мары выступило в путь под звуки горна, блеяние квердидр и удары хлыстов. В центре колонны плыли два паланкина, окруженные плотным кольцом охраны. Процессия больше напоминала торговый обоз, нежели армию союзников.

Несмотря на палящий зной, колонна с самого начала взяла быстрый шаг. Когда горы остались позади, под ногами, увязающими в песке, заклубилась пыль; это густое облако виднелось за многие мили. Порывы ветра далеко разносили каждый звук. На барханах не росло ни куста, ни травинки. Укрыться было негде. Перемещение войска не могло остаться незамеченным.

Изредка бесплодные пески прорезало Каменистое плоскогорье, изборожденное глубокими расщелинами. В любой из них мог прятаться враг. У кочевых племен было предостаточно времени, чтобы обдумать план действий: либо остаться на своих позициях и устроить засаду, либо ускользнуть от резни под покровом сумерек и пыли.

Кевин подумал, что в такой местности лучше не ввязываться в бой. Победу сулил только значительный перевес в живой силе. Однако никому было неведомо, сколько кочевых племен надумают объединиться против Империи.

В сандалии забивался песок. У Кевина уже начало саднить пятки. Если разбойники пустыни вооружены только кинжалами и отравленными стрелами, рассуждал он сам с собой, то им нет смысла нападать на превосходящие силы - разве что впереди у них готова какая-нибудь ловушка. Но для этого требовалась длительная, тщательно продуманная подготовка.

Мара не слушала доводов здравого смысла.

- Племена пустыни неподкупны, - говорила она, когда караван остановился на ночлег под звездным небом; воздух был еще теплым, и они с Кевином присели на расстеленный ковер, чтобы поужинать сыром и вином. - Их слишком много; каждое существует само по себе. У их вождей богатством считается только то, что можно унести на себе.

Кевин слушал молча. Он повидал достаточно пленных кочевников и составил о них собственное мнение. Эти приземистые крепыши отличались невероятной свирепостью. Они, словно песчаные змеи, так и норовили ужалить, не заботясь о последствиях. Это были дети жестокого края, где смерть ходила по пятам за каждым. Наиболее рьяные из них готовы были броситься в огонь, лишь бы не сдаваться в плен. Их вожди - Кевин это давно понял - убивали друг друга с такой же непостижимой легкостью, с какой совершали набеги на цуранские рубежи.

- Пора отходить ко сну, - сказала Мара, прервав его раздумья. - Завтра надо будет встать затемно, чтобы слуги успели сложить шатер.

Кевин отряхнул дорожную накидку от песка и пыли.

- Можно переночевать прямо здесь, - предложил он.

- Варвар! - засмеялась Мара. - Вдруг что случится - а военачальник не сможет меня разыскать.

- В этом есть известное преимущество: ведь подосланный убийца тоже не сможет тебя отыскать. - Кевин встал и помог подняться госпоже.

- Хотела бы я посмотреть на убийцу, который проскочит мимо патрулей Люджана, - фыркнула Мара.

Через неделю на пути стали попадаться завалы скальных обломков, и вскоре колонна втянулась в узкий каньон. Кевину это совсем не понравилось; даже Люджан высказал некоторые сомнения. Но тут прибыли взволнованные связные и принесли весть о том, что впереди обнаружен богатейший тайник со съестными припасами, а также замечено значительное скопление кочевников.

После короткого совещания Мара и Чипино решили двигаться вперед.

- Чо-джайны не увязают в песке, - объяснила Мара, когда Кевин спросил ее о причинах такого решения. - Они стремительны и беспощадны к врагу; им нипочем жара. В пустыне один чо-джайн стоит двух обычных воинов. Что им могут противопоставить эти дикари-кочевники?

У Кевина не нашлось ответа. Колонна шла до самой темноты, пока в небе не всплыла медно-золотистая келеванская луна, осветившая барханы металлическим блеском.

Мара удалилась в шатер и призвала к себе музыканта, а Кевин раз за разом обходил лагерь и пытался разобраться в своих чувствах. Он полюбил госпожу, сроднился с ней. Но стоила ли эта любовь того, чтобы ради нее рисковать собственной жизнью? Мидкемиец прислушивался к голосам воинов. Они лениво переругивались и зубоскалили, но в их речах ни разу не проскользнуло упоминание о смерти или о родных и близких, оставшихся дома.

Легкая дымка возвестила о приближении рассвета. Слуги уже приноровились быстро складывать огромный шатер. С какой-то преувеличенной поспешностью колонна снова тронулась в путь.

Извилистый каньон выходил к плоскогорью. Здесь уже поджидали полчища кочевников - никак не менее восьми сотен. Одетые в серые бурнусы, они беспорядочно толпились вокруг своих пестрых знамен. Кевину стало не по себе. Пока воины Акомы и Ксакатекаса перестраивались в боевой порядок и проверяли оружие, он потуже подпоясал дорожный плащ мидкемийского покроя и протиснулся поближе к паланкину Мары. Там уже шел военный совет. Люджан, властитель Ксакатекаса и его военачальник по имени Энведи, а также командир чо-джайнов Мокс'л приняли решение нападать. Этого требовала честь, этого же требовал долг хранителей имперских рубежей. Кевин пожалел, что цуранские обычаи не позволяют рабу браться за оружие.

- Я поведу свой отряд через долину и ударю с фронта, - грохотал бас Ксакатекаса. - Если сыны пустыни обратятся в бегство, дай команду чо-джайнам ударить с флангов и с тыла. Если же дикари проявят упорство, то Ксакатекасы принесут щедрую жертву Туракаму.

Мара кивнула:

- Будь по-твоему.

По мнению Люджана, было бы разумнее бросить вперед объединенный отряд, включающий воинов обоих домов. Однако положение правителя Чипино не позволяло обсуждать его приказы. К тому же офицеры Ксакатекаса обладали большим военным опытом, а Мара с самого начала дала понять, что стремится к союзу, а не к соперничеству.

День шел к полудню. Тени от утесов стали совсем короткими. Войско Ксакатекаса построилось для нападения. В воздухе повисла тишина. Кевин обливался потом. Впервые в жизни он пожалел, что у него нет хитинового панциря и кинжалоподобной клешни. Запели горны: это был сигнал к атаке.