Слуга Империи - Вурц Дженни - Страница 42

Военачальник подкрепился последним - все солдаты уже наспех перекусили, по очереди подходя к костру. Сотник Дакхати дождался, когда можно будет обратиться к Кейоку, и спросил:

- Какова будет наша тактика, военачальник?

Ответ был коротким:

- Выжидать. А потом драться.

Командир авангарда Люджан еще в бытность свою главарем разбойников привык всегда оставаться начеку. К его досаде, луна светила слишком ярко, а равнинные речные берега были со всех сторон открыты взору. Единственное преимущество заключалось в том, что и враг не смог бы подкрасться незамеченным. Под началом Люджана находились все воины, за исключением оставшихся для охраны усадьбы. Врагу понадобилось бы бросить в наступление по меньшей мере три сотни, чтобы прорвать круговую оборону. А для верной победы не хватило бы и пяти сотен. И все же Люджан не знал ни минуты покоя. Снова и снова он обходил позиции, проверял посты, убеждался, что лучники застыли на местах. Казалось бы, ничто не предвещало опасности, но от этого его беспокойство только нарастало.

Почему-то Минванаби медлили с нанесением удара. С первыми проблесками рассвета караван Люджана должен был отправиться в путь к воротам Сулан-Ку. Аракаси получил от своего человека надежные сведения о готовящемся налете. Острый стратегический ум Люджана с самого начала подсказывал, что наиболее вероятным местом для засады оставались придорожные лесные заросли, однако этот участок пути был пройден на закате дня без всяких происшествий. Значит, нападения следовало ожидать в ночные часы. В самом деле, никому бы не пришло в голову отбивать караван прямо на городских улицах.

Люджан снова оглядел дорогу. Чутье подсказывало ему, что ночная тишина обманчива. Он еще раз обошел вдоль сомкнутых в кольцо повозок и перекинулся парой слов с часовыми, которые заметно нервничали от этого непрерывного надзора. Люджан и сам понимал, что только притупляет бдительность солдат, но ничего не мог с собой поделать.

Командир авангарда протиснулся сквозь узкий проход между спинами часовых и рядами накрытых кожей повозок, за которыми тлели костры, уныло жевали жвачку нидры, по очереди дремали солдаты. В повозках громоздились мешки с тайзой; в двух-трех местах рулоны шелка были умышленно оставлены на виду. Кромки богатой ткани переливались в лунном свете.

Люджан сжал рукоять меча. Он без устали задавался одним и тем же вопросом: почему враги до сих пор себя не обнаружили? Какой смысл оттягивать атаку? После восхода солнца воинам Минванаби придется ждать, пока караван Акомы минует ворота на южной дороге в Джамар. Но ведь там не лучшее место для засады: поклажу можно в любой момент перегрузить на баржи и отправить дальше водным путем. А может, Минванаби снарядили два отряда - один для нападения на суше, а другой на реке? Видит небо, воинов у них в достатке. Но речное сражение требовало особой выучки, ведь стремительные воды реки Гагаджин...

- Командир! - шепот часового прервал его размышления.

Меч Люджана словно по волшебству вылетел из ножен.

- Взгляни! Кто-то приближается.

Люджан мысленно обругал себя за то, что мину-той раньше смотрел на костры, обходя отдыхающих солдат. Теперь ему требовалось время, чтобы вновь обрести ночную зоркость. Наконец он различил на дороге одинокую фигуру.

- Вроде пьяный, - заметил часовой.

Путник и впрямь спотыкался на каждом шагу. У него заплетались ноги, а одна рука бессильно висела вдоль туловища. Когда он приблизился, стало видно, что его рубаха разодрана в клочья, а набедренная повязка вся в крови. Блуждающий взор незнакомца без всякого выражения скользил по остановившемуся на ночлег каравану.

- Нет, он не пьян, - понял командир авангарда. - Он избит до полусмерти.

Люджан с кем-то из солдат подхватил путника. Последние лохмотья упали с его плеч, оголив истерзанный торс, покрытый страшными кровоподтеками и густой сукровицей.

- Чьих это рук дело? - спросил Люджан.

Незнакомец пошевелил губами, будто возвращаясь из небытия, и прохрипел:

- Пить...

Люджан приказал слуге подать мех с водой и бережно опустил раненого на землю. С первыми глотками внутри у несчастного словно что-то надорвалось: израненные ноги судорожно дернулись, и он потерял сознание. Сильные руки солдат удержали его в сидячем положении и плеснули ему в лицо несколько пригоршней холодной воды. Когда пыль и кровь были смыты, воины отшатнулись от тошнотворного запаха горелого мяса.

- Силы небесные, - вырвалось у одного из солдат. - Кто же это так зверствует?

Придя в себя, путник силился встать.

- Надо идти, - бормотал он, хотя всем было ясно, что он не сможет сделать и двух шагов.

Двое солдат подняли его с земли и отнесли к костру. В неверном свете пламени раны выглядели еще более устрашающими. На теле не осталось живого места. Человеческую плоть рвали, резали, жгли кислотой. Омертвелая рука представляла собой сплошное черное месиво. Палач явно был мастером, своего дела.

- Кто ты? - участливо спросил командир авангарда.

Мутный взгляд изувеченного путника остановился на лице Люджана.

- Предупредить... - едва слышно выговорил он.

- Кого? - не понял Люджан.

- Предупредить госпожу...

Опустившись рядом с ним на колени, Люджан склонился к самому его лицу.

- Кто твоя госпожа?

Несчастный на какой-то миг встрепенулся, но тут же обессиленно рухнул на руки воинам.

- Госпожа Мара.

Люджан обвел взглядом солдат:

- Кому-нибудь из вас знаком этот человек? Все промолчали. Старый воин, который знал всех слуг по имени, отрицательно покачал головой. Люджан приказал всем отойти и прошептал на ухо раненому:

- Кусты акаси...

В глазах незнакомца вспыхнул лихорадочный блеск:

- ...растут у порога, - отозвался он и продолжил: - Злые шипы...

- ...и нежные гроздья, - подхватил Люджан.

- Хвала богам, я попал к своим. - Не в силах более сдерживаться, бедняга разрыдался.

Не отводя взгляда от его лица, Люджан подозвал лекаря, чтобы тот промыл раны несчастного.

- Значит, ты работаешь на мою госпожу.

Раненый с трудом кивнул:

- Меня зовут Канил, - выдавил он. - Я прислуживал за столом у Минванаби. Мне случалось... - Он впал в забытье.

С величайшей осторожностью Люджан тронул его за плечо.

- Береги силы. Говори медленно. У нас вся ночь впереди. - Увидев, что раненый совсем плох, он отрывисто бросил слугам: - Расступитесь; ему нужен воздух. Да скажите лекарю, чтоб принес бодрящего эликсира.

Не прошло и двух минут, как лекарь уже приготовил салфетку, пропитанную резко пахнущим снадобьем, и плотно прижал ее к носу раненого. Из разбитых губ вырвался стон. Люджан встретился глазами с затравленным взглядом изувеченного слуги.

- Теперь рассказывай. Тебя разоблачили?

- Ума не приложу, как они догадались, что я агент Акомы. - Раненый поморщился: не то от боли, не то от тягостных воспоминаний. - Это все Инкомо, первый советник.

Люджан промолчал. Во всей Акоме только четверо (не считая, разумеется, мастера тайного знания) - Мара, Накойя, Кейок и сам Люджан - знали пароль, который менялся через непредсказуемые промежутки времени. Этот калека вполне мог оказаться провокатором. Развеять сомнения сумел бы только Аракаси. Если Минванаби под пытками вырвали пароль у осведомителя Акомы, то любой из их воинов добровольно пошел бы на истязания, чтобы только уничтожить Мару.

Канил нащупал руку Люджана:

- Не понимаю, как это могло случиться. Ни с того ни с сего схватили и поволокли в камеру. - Он с трудом проглотил слюну. - Меня пытали... Я потерял сознание. А пришел в себя - рядом никого. И дверь открыта. Сам не знаю, как такое случилось. Видать, они решили, что мне пришел конец. Мимо пробегали солдаты и грузились в лодки, чтобы переправиться на другой берег озера. Я выполз из камеры и прокрался на грузовую баржу. Дальше ничего не помню. Очнулся уже в Сулан-Ку. На пристани было только двое охранников, да и те маячили на дальнем конце причала. Я от них ускользнул и добрался до города.