Гардемарин (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 6

Задача поиска подходящей гавани, прямо скажем, была сложная. Имеющиеся в наличии карты мягко говоря были не точны. Такой крупный остров как Мадагаскар на них был отмечен, а вот более мелкие острова, не говоря уже о рифах и скалах — нет! В прошлом мне не доводилось быть в этих местах и надеяться на свой опыт я не мог. Задачу усложняло ещё и то, что в гавани, используемые французами и пиратами мы зайти не могли. Я тут же засел над картами и лоциями, пытаясь разобраться в надписях на голландском, который ещё знал очень плохо.

Штиль длился два дня и за это время с местом стоянки мы определились. Опросив матросов, удалось найти двух человек, которые бывали на Мадагаскаре. Оба они утверждали, что были тут на торговых судах компании, и закупали рабов. По их словам, бухта Диего-Суарес подходила для нас как нельзя лучше. Эта бухта была обозначена на картах и я, путём расспросов очевидцев и изучения карт выяснил про неё всё что только смог. Она имела сложную форму, разветвляясь на четыре меньшие бухты. Средняя глубина бухты составляет около двадцати метров. В ней есть множество полуостровов и несколько островов, в неё впадает несколько рек с пресной водой. В бухте имеются поселения европейцев и местных племён, эта гавань удобна для остановки крупных кораблей. Там не было французов, а вот пираты и каперы там были частыми гостями, однако на территории бухты действовало негласное перемирие, позволяющее судам под любым флагом заниматься покупкой рабов. Перемирие это было шаткое и не всегда соблюдалось, однако голландский фрегат, обладающий двадцатью орудиями, мог не опасаться одиночных каперов. Ост-индийская компания заботилась о безопасности своих судов и хорошо их вооружала. Главная опасность этой бухты заключалась не в пиратах, а в местных аборигенах, которые были очень воинственны и не упускали возможность напасть на европейцев, в целях завладеть их имуществом. Наш корабль будет на берегу, и это значит, что он будет особенно уязвим перед нападением. После долгих и мучительных раздумий, я предложил капитану произвести ремонт на одном из островов возле Диего-Суарес, а только после этого приступить к осуществлению плана пополнения трюмов живым товаром. За такой вариант выступало и наличие на острове песчаных пляжей, наличие древесины, и его полная безлюдность, что гарантировало безопасность при проведении ремонта как минимум с суши. Этот остров можно будет использовать как базу, и уже с него производить вылазки на охоту и за продовольствием. Поразмыслив, капитан согласился с моими доводами, похвалив за усердие и хорошую службу.

Погода наладилась, и фрегат изменив курс, отправился лечить свои раны. Вскоре на горизонте появился и остров, на котором нам предстояло провести некоторое время. В трюме раздавался визг пил и удары топоров, корабельный плотник не теряя времени устанавливал прочные перегородки и монтировал во внутреннюю обшивку крепления для кандалов, готовя место для новых пассажиров, которые отправиться с нами в Амстердам против своей воли. Зная опасность здешних вод, фрегат готовился и к возможному бою, хотя на горизонте и не было видно ни каких парусов.

— Скажи мне Ёб, сколько пленников поместиться в наших трюмах? — я задумчиво рассматривал трюм, который стремительно начинал превращаться в передвижную тюрьму.

— Мы сможем взять с собой около трёхсот негров Виктор, однако до порта доживёт едва ли половина. Мы всегда берём товар с запасом, ибо черномазые мрут как мухи. Обычно больше всех выживает женщин и детей, так как их не заковывают в цепи. Они нужны и для работы по уборке корабля и для матросов сгодятся. Ты сможешь наконец-то избавиться от своей девственности мальчик! Эти черномазые обезьяны конечно не первоклассные Амстердамские шлюхи, но в плавании сойдут за человека — хохотнул Ёб — если плавание длиться долго, бывает, что они даже привозят в порт более светлых ублюдков!

Меня передёрнуло от отвращения. Я современный человек, живший в Советском Союзе, и не расист, циничное и жестокое высказывание Ёба меня покоробило. Я-то прекрасно знал, что как раз эти европейские твари, к которым я волей случая попал на корабль, и есть самые настоящие животные! Они считают себя в праве делать всё что угодно только из-за цвета своей кожи! Главное не сорваться и не наделать глупостей, вскоре я наверняка стану свидетелем различных гнусностей и мерзостей.

— Я, уважаемый Ёб, пожалуй воздержусь от твоего предложения — скривился я от отвращения. Но Ёб понял меня по своему.

— Ты аристократ Виктор, а нам, простым матросам, которые годами проводят в плавании, и эти образины в радость. Хотя я понимаю тебя, негры — это не люди, и возлежать с ними почти сравнимо со скотоложством, но что делать? Природа требует своё. Такова жизнь, не все родились с золотой ложкой во рту!

Корабль без происшествий достиг бухты и вскоре подходил к выбранному мной острову. Вокруг был тропический рай, изумрудный цвет воды, белоснежный песок, красивые белые облака на голубом небе. Остров утопал в зелени. Скоро это место будет обезображено топорами европейцев, которые срубят деревья для починки своего судна и костров, берег обагриться невинной кровью. Крики насилуемых и избиваемых людей заменят красивые пения птиц. Это место превратиться в ад на земле.

Глава 4

Работа спорилась, каждый матрос знал, что ему делать. Кренгование для команды дело привычное, ни один год в плавании, при этом преимущественно в тёплых морях и океанах. Составов для обработки днища корабля предотвращающих обрастание ещё не придумали, так что чистить и чинить корпуса в процессе плавания тут в порядке вещей.

Капитан уверенно загнал корабль на песчаный пляж в прилив, и корабельный плотник тут же установил систему блоков на мачтах. В это время команда снимала с судна всё, что может повредится при большом крене. На берег, с помощью шлюпок, отправились орудия, и некоторая часть продовольствия и груза. Как мне объяснил Ёб, при кренговании бывали случили, когда сорвавшаяся с креплений пушка, пролетев по артиллерийской палубе проламывала противоположный борт корабля, и поэтому, если есть такая возможность, капитан предпочитал не рисковать и снимать артиллерию при проведении ремонта.

Заведя концы за скалы и прибрежные деревья, команда приступила к наклону корабля, обнажая левый борт. Когда ремонт и просмолка левого борта будет закончена, процедуру повторят в обратном порядке и займутся правым бортом.

Комиссия в составе капитана, корабельного плотника и боцмана, осмотрела корпус и определила объём и порядок проведения работ, а матросы в это время уже набросились на днище, отскребая и сбивая с него наросты бентоса. Кок и врач командовали обустройством лагеря на берегу, канониры устанавливали свои пушки в импровизированные береговые батареи, помощники плотника ушли на поиски подходящих деревьев для изготовления стеньг, парусный мастер возился с такелажем и парусами, солдаты отправились на охоту и только мне казалось тут нет никаких дел.

Не любит наш капитан, когда бездельничают, вот и я нашёл себе работу. Вытащив из штурманской кондейки флаги и вымпелы, я делал вид, что перебираю и чиню имущество которое числилось за мной. Развесив на просушку многочисленные флаги и вымпелы и, определив которые из них стоило бы подшить, я занялся изготовлением лага, которого у нас не было. Отметки на корпусе и морская пена меня не устраивали, скорость судна так было определить невероятно сложно и требовался хороший глазомер и опыт, которого у меня не было. Делать я собирался обычный механический лаг, который состоит из деревянного треугольного поплавка в виде сектора со свинцовым грузом внизу, для придания вертикального положения, и линя. Конструкция простая как колесо, линь крепится к деревянному сектору тремя стропами по углам и наматывается на вьюшку. На лине, с определенным шагом были завязаны узелки. Пользоваться таким лагом не сложно, его до сих пор применяют, иногда даже на современных кораблях, и я имел опыт его использования. Доска выбрасывается за корму и пересчитывается количество узлов, ушедших за борт за определённое время. Именно так и пошло измерение скорости судна в узлах. Один узел численно равен одной морской миле в час.