Путь Крови (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 53

Ирал рявкнул:

— Замолчите, господин так решил.

Молодец, Ирал. Я зачту тебе это, когда стану сильней и начну задавать вам, своим теням вопросы.

Не обращая ни на кого внимания, я поднял перед собой руки, медленно выдохнул под нос:

— Исит узарр аххау.

Сорвалось, ожгло руки, свело пальцы судорогой. Шесть печатей, которые нужно бы поправить под мою королевскую кровь. Вроде прорычал правильно.

Как не вовремя. Я сжал, разжал кулаки, заставляя пальцы шевелиться, разминая их перед новой попыткой.

— Господин.

Кто это там так хрипит, кто так переживает за меня? Или за себя? Или за Ребела?

Ещё раз.

— Исит узарр аххау.

На этот раз меня заметили, заорали, кто-то даже кинулся ко мне.

Поздно.

В этот раз не сорвалось.

Техника тарана, которую Закий дал нам для вышибания ворот — метнулась от меня к реольцам, на лету обретая очертания — огромное, почти прозрачное бревно из воздуха, — вломилось в кучку реольцев, прямо в грудь тому сильному адепту, от которого я недавно убегал, и который сейчас только и успел, что повернуть на крик голову. Его с хрустом отшвырнуло прочь, сбивая его телом с ног ещё троих, перемалывая всё и всех на своём пути.

Готовы. Отличная техника для удара в спину. После такого не встают. Я влил в печати столько, сколько только сумел, столько, сколько в Академии позволял себе лишь пару раз, опасаясь убить парней из своей башни.

Разъярённые реольцы уже рядом.

— Они среди нас! Они переоделись в наши цвета!

От удара мечом в голову я увернулся, просто пригнулся, одновременно делая подшаг, пальцы сжались в кулаки, сминая отслужившие своё печати, раскрылись уже в других.

Стена огня налево, отсекая от себя тот отряд, что собрался для прочёсывания берега.

Поток шипов прямо, точно в тех, кто уцелел после тарана, но ещё не пришёл в себя.

Ан нет, уже пришли в себя.

Хёнбенов иссекло, не помог им отчаянный прыжок, а вот дальше поток шипов ударил во вспухшую сферу Покрова клинков.

Возвышенный мечник? Паладин? Неважно, важно, что у тебя болтается на поясе.

Из темноты свистнула стрела, вильнула, не долетев до плеча. Нежданный подарок от почти недействующих даров Хранителей идару старшей крови, подарок, на который я и не рассчитывал. И не стоит рассчитывать и дальше.

Херристра сортам. Защита тела покрыла меня голубой плёнкой.

Здесь слишком много света, здесь слишком много людей, чтобы надеяться ускользнуть от взглядов. Не тогда, когда я торчу на одном месте и раз за разом бью в защиту идара напротив.

Свистнула ещё одна стрела, следом три, а затем на меня обрушился настоящий ливень. Хлёсткий и колкий.

Ограк рявкнул:

— Шар огня!

Я толкнулся ногой, уходя в сторону.

Уже Ирал зло добавил мне в спину:

— Не стойте на одном месте, господин. Вы ещё не настолько сильны, чтобы позволить себе подобное. Двигайтесь. Двигайтесь.

Несколько мгновений я обдумывал его слова, а затем рванул влево, к ближайшему дереву.

Укрылся за ним, обрывая поток шипов, втянул остатки жара души из защиты, гася её, использовал ускорение и рванул вдоль полосы колючих кустов.

Чужой меч, длинный и тяжёлый, в дешёвых ножнах нещадно колотил по ногам, и уже к десятому шагу я сжимал его в руке.

— Гос…

Кто бы из теней не пытался образумить меня — он опоздал.

Да, меч дрянной, дешёвый, Дом Денудо не вооружал такими даже младших воинов. Всё так. Но это сейчас совершенно неважно.

Три чётких, въевшихся с детства в кровь и плоть движения, и в пяти канах выше голов реольцев вспыхивают голубые искры. Вот они налились светом, резко выросли. Кто-то из реольцев заорал, заметив их, но было уже поздно.

Вниз рухнули огромные ледяные колья.

Дождь ледяных осколков. Я, по крови и ихору то ли Оскуридо, то ли Умбрадо, всё ещё был достоин умения Дома Денудо, в котором и появился на свет.

Дождь ледяных осколков замолотил по дёрну, по мёртвым, раненым и защищающимся реольцам.

Идар, что держал защиту, уцелел, разумеется, а вот остальным не повезло.

Жар души стремительно рванул от сердца к руке, коснулся меча и помчался дальше, торопясь завершить круг.

Первый, второй, третий.

Три первых шага из тридцати Тропы северного ветра, и я уже вплотную к опасному и сильному реольцу. Нет времени на то, чтобы победить его красиво, как идар старшей крови идара старшей крови.

Пятый, шестой круг.

Устрашение.

Тёмная пелена влетает в реольца, заставляет его и его защиту дрогнуть, и я тут же вбиваю в просвет его защиты сталь.

Горящая голубым сталь вонзается в бок реольца, звенит льдом, заставляет реольца кричать.

Удар вверх, седьмым движением, увести меч реольца в сторону, окончательно ломая ему умение Покрова клинков, оставляя его передо мной только со сталью.

Но моя сталь давно бросает на землю голубые всполохи.

Короткая сшибка меч в меч и реолец пятится, раньше времени поднимает локоть.

Туда я и вбиваю меч.

Он уходит глубоко в тело реольца, дрянная сталь ломается, но это уже неважно. Реолец мёртв. Лёд моего удара достал до его сердца.

Рывок назад, я буквально стелюсь над землёй, торопясь убраться в кусты.

Того солдата, что прыгает мне навстречу, я накалываю на обломок, всё ещё сжимаемый в руке. Прямо в горло.

Его меч бессильно скользит по плечу, не в силах даже оцарапать меня.

Выпустить обломок из руки, крутануться, прикрыться кустами, прошептать одними губами.

— Агдже орте раум.

Стена огня поднимается там, где я только что сражался меч против меча. Если там и оставались живые свидетели, то теперь они мертвы, а все следы ледяных умений будут уничтожены.

— Сзади, сзади, берегитесь!

Я создаю щит-тум на обеих руках, кручусь снова, оборачиваясь, прикрываясь сдвоенной защитой и оценивая то, о чём предупреждали тени.

Чтоб их Безымянный прибрал.

Приседаю, вбивая щиты-тум в землю, едва успеваю.

По мне густо колотят стрелы и… капли воды. Крошечные, летящие невероятно быстро и столь же невероятно острые. Кусты вокруг меня, не прикрытые моими щитами, но попавшие в конус удара — валятся на землю, иссечённые на части.

Ещё один идар пути меча. Вполне умелый. Плохо.

Плохо, что вокруг него множество солдат. Что они видели? Поняли ли, что идар с мечом на их глазах превратился в адепта?

— Да! Да! Наконец-то это свершилось! — вопль Ирала оглушает меня, даже руки дрогнули, едва не разомкнув щиты. — Эти — мои!

Ограк рычит ничуть не тише:

— Стоять! Кто, по-твоему, тут отвечает за сражения?

— Не спи! — хохочет в ответ Ирал. — Здесь на всех хватит!

Я вижу, как тени волной хлынули из-за моей спины и врубились в шеренгу бегущих на меня солдат, вижу, как солдаты хрипят, падают на колени, затем валятся навзничь, содрогаясь в коротких судорогах.

Не все, но… Что происхо…

До меня доходит. Свершилось то, чего так долго ждал Ирал, теряя терпение. Тени стали так сильны, что теперь в силах убивать простолюдинов.

Те, кто падает, — младшие воины.

Слышен, и слышен только мне новый вопль. Орёт Ариос:

— Не дайте никому уйти! Никому!

Позади рявкает Молак:

— Пробуйте сложить усилия! Нападайте втроём, впятером, вдесятером!

Реолец, что давил на меня проявленным в полную силу Ветром клинков, замер на середине шага, закрутил головой.

Его можно понять. Только что он считал, будто поймал меня — заставил адепта уйти в защиту, использовать обе руки и вот-вот пробьёт мои тумы или же его воины меня сметут, зайдя с боков.

И что он видит сейчас, спустя миг? Он видит, как его солдаты, хрипя, умирают вокруг него.

Впрочем, он и так бы не сумел меня убить, но теперь, когда мне не нужно думать о свидетелях…

Один из реольцев бросил лук, перехватил со спины щит, прикрываясь от меня. Ты думаешь, это я виноват в смертях твоих товарищей?

Ну, вообще-то, да, но не совсем.

В умника влетел Ирал, заставив пошатнуться и выставить щит влево, в сторону кустов.