Принц крови - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 69

Под натиском Гуды упал еще один солдат, а остальные так и не сообразили, как лучше организовать атаку. Сзади раздался тяжелый удар и крик — Гуда уложил еще одного. Боуррик, напав на своего противника, одним взмахом отрубил ему ухо и человек, корчась от боли, упал на пол. Принц прикончил его кинжалом, отбиваясь от другого солдата рапирой. Жуткий звук, когда сталь разрубает мясо и кость, послышался сзади — принц понял, что старый воин расправился еще с одним врагом. Боуррик резко развернулся и пронзил шпагой последнего противника.

Обернувшись, принц увидел, что Гуда пинает одного солдата, пытаясь тем временем высвободить меч из тела другого. Зажатый в угол. Сули бешено вертел коротким мечом, не подпуская к себе двух солдат. Третий подбирался к нему слева, и Боуррик, прыгнув на стол, заколол солдата в спину. Спрыгнув на пол, он ранил второго из нападавших на Сули, но третий нанес удар, и мальчик закричал.

Боуррик рубанул наотмашь, и человеку, ранившему Сули, достался ужасный удар, чуть совсем не снесший голову с плеч. Тот, пискнув, повалился на пол, и наступила тишина.

Принц стянул тело мертвого солдата, лежавшее на Сули, и встал на колени перед залитым кровью мальчиком, который тщетно пытался удержать края огромной раны в распоротом животе. Боуррик видел такие раны и понял, что жить Сули осталось не больше нескольких минут.

Чувствуя холодное отчаяние, подобного которому ему никогда не доводилось испытывать прежде, принц взял мальчика за руку. Сули хрипло дышал, глаза его закатывались.

— Хозяин… — едва слышно произнес он.

— Я здесь. Сули, — ответил Боуррик, сжимая его руку.

— Я служил тебе? — тихо спросил мальчик.

— Ты очень хорошо служил, — ответил принц, крепче стискивая его ладошку.

— Тогда в Книге Жизни будет записано, что Сули Абдул был слугой великого человека, слугой принца.

Слабые пальцы выскользнули из руки Боуррика.

— Да, маленький попрошайка. Ты умер слугой принца. — Боуррику еще не доводилось видеть столь несправедливую смерть. Его охватило чувство полнейшего, бессилия — он ничем не мог помочь своему товарищу. Стоя на коленях, он думал о том, что если бы сделал или сказал что-то по-другому, то Сули остался бы жив.

— Мы не можем здесь оставаться, — раздался голос Гуды. — На полу — двенадцать трупов. Идем скорее, пока сюда никто не пришел!

Боуррик поднялся. Ему срочно надо найти брата или императрицу. В кешианском дворце произошла измена, и никому нельзя доверять.

Они побежали по коридорам назад, мимо опешивших солдат, свернули в темный проход и услышали приближающиеся голоса. Едва Боуррик и Гуда успели спрятаться в темную нишу, как мимо прошли два человека.

— Проклятье! — раздался голос дородного мужчины. — Авари не должен был так быстро узнать о смерти сестры. Найди того, кто сообщил ему, и убей на месте. Надо было, чтобы он, когда узнал об этом, был уже на полпути к месту встречи с якобы поджидающими его армиями Королевства.

Боуррик похолодел. Принцесса Сойана погибла! Вот почему такая суматоха во дворце — искали не грабителей, забравшихся во дворец, а убийц принцессы! Принц, сделав знак Гуде, неслышно перебрался через зал так, чтобы снова можно было услышать, о чем разговаривали эти двое, прошедшие мимо них.

— Авари — болван. Вернувшись, он явится к императрице и потребует, чтобы она провозгласила его наследником, а императрица, в горе от смерти Сойаны, откажет ему, и начнется восстание. Его надо отправить на север, а в смерти принцессы обвинить островитянина. Где он?

— В зернохранилище на нижних уровнях, — ответил Торен Зи.

— Перетащите его в пустые комнаты слуг, и пусть стражники найдут его там. Капитан доложит, что этот человек был убит при попытке задержать его. А потом пусть капитан, убивший его, сам умрет при загадочных обстоятельствах. В Галерее я объявлю, что раскрыт заговор. Таким образом мы отведем от себя подозрения. Когда начнут задавать вопросы, будет слишком поздно.

— Но разве это не растревожит Острова?

— Нет, — ответил толстый кешианец. — Но все опять начнут рассуждать о том, кто знал о заговоре, кто приложил к нему руку. Каждый недовольный в Галерее будет обвинен в сговоре с Островами. Мне надо, чтобы два дня во дворце была неразбериха.

— Где же Миа? — произнес толстый вельможа, остановившись перед одной из дверей. Увидев двух человек, идущих следом, он воскликнул:

— А это кто?

Боуррик вышел из тени и остановился перед двумя кешианцами.

— Ты! — воскликнул человек в черном плаще. Боуррик направил на него рапиру.

— Гуда, позволь представить тебе лорда Торена Зи, посла ее величества императрицы Кеша при дворе принца Крондорского.

— Если я закричу, сюда сбегутся десятки солдат.

— Кричи, — ответил Боуррик, — ты будешь мертв, пока они прибегут.

— Чего ты хочешь добиться? — злобно посмотрел на него Торен Зи.

— Встречи с императрицей. — Принц упер кончик рапиры в горло посла.

— Это невозможно.

— Не знаю, что здесь происходит, — сказал Боуррик, нажимая на рапиру, — но уже понял, что, доживи мы до встречи с императрицей, — и вы погибли. Если ты хочешь избежать подобной участи, расскажи нам все, что мы хотим знать.

— Мы расскажем вам все, — сказал тучный придворный. — Но лучше, если мы войдем в комнату и сядем, как приличные люди.

С этими словами он распахнул дверь и бросился в комнату. Торен Зи кинулся вслед за ним. Гуда оттолкнул его. Схватив посла за золотое ожерелье на шее, Боуррик сильно дернул, едва не придушив Торена Зи, и, ворвавшись в комнату, увидел, что толстый вельможа уже подбежал к другой двери. Тогда, не мешкая, принц ударил посла по голове, и, когда тот без чувств повалился на пол, Боуррик уже бежал следом за вельможей и Гудой.

— Убейте их! — закричал царедворец, вбегая в следующую комнату. Гуда догнал его на пороге.

Принц добежал до двери и увидел, что изумленный Гуда стоит у входа, а вельможа висит в воздухе в футе над полом. На полу лежала без сознания добрая дюжина солдат в форме Внутреннего легиона и несколько чистокровных. Рядом с ними лежали оглушенные Джеймс, Гамина и Эрланд.

На большом круглом столе сидел Накор. Он гримасничал и издавал странные звуки, уставив два растопыренных пальца на парящего вельможу.

Увидев принца и старого воина, Накор отвлекся.

— Боуррик! Гуда! — воскликнул он. В тот же момент толстый кешианец со стуком упал на пол, и Гуда подскочил к нему.

— Накор, что ты сделал? — спросил Боуррик, подходя к своим друзьям.

— Я играл со стражей в догонялки, а они потерялись. Вот я и пошел их искать. Я увидел тебя — ну, мне показалось, что это ты, — под конвоем солдат и хотел спросить, где ты раздобыл такую прекрасную одежду и где потерял моих друзей Гуду и Сули. А где Сули?

— Сули погиб.

— Это печально, — сказал маленький исалани. — У него было доброе сердце, и когда-нибудь он стал бы хорошим человеком. Надеюсь, так и будет, когда он вновь пустится в странствование по Колесу Жизни. Это твой брат? — спросил он, указывая на Эрланда.

— Да, — ответил Боуррик. — Что ты с ними сделал?

— Знаешь, я вошел в комнату, и все вдруг так переполошились. Некоторые были не очень рады меня видеть, и я, устав от забав, всех оглушил. Я решил, что вы придете сюда рано или поздно. Видишь — я оказался прав.

Напряжение отпустило Боуррика и Гуду, и они рассмеялись.

— Да, ты был прав.

Они хохотали и хохотали, и маленький человечек веселился вместе с ними.

— Как же ты это сделал? — спросил Боуррик сквозь смех.

— Это такой фокус, — пожал плечами Накор.

— А теперь что? — все еще смеясь, спросил Боуррик.

— Хочешь апельсин? — спросил Накор, запуская руку в свой мешок.

— Никогда не думал, что скажу тебе… — произнес Эрланд, — но знаешь, я очень по тебе скучал.

Боуррик кивнул.

— И я. Так что же мы теперь будем делать?

Джеймс стряхивал остатки оцепенения, а Гамина все еще не могла прийти в себя. Гуда караулил оживающих стражников и был готов разрубить пополам каждого, кто сделает неосторожное движение; те, видя это, сидели тихо.