Принц крови - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 47

Третий всадник, в кожаном жилете, не раздумывая, пустил лошадь галопом в гущу свалки, но в последний миг отвернул в сторону. Он сумел увернуться, когда исалани попытался сбить посохом и его, но внезапно обнаружил, что крепкие руки схватили его за полу жилета. Боуррик стащил всадника с седла и пихнул его туда, где его приятели пытались подняться на ноги.

— Ты совершил ошибку, — сказал первый всадник, он уже вытащил свой длинный меч из ножен. По его Лицу и по решимости, с которой он направился к принцу, можно было Догадаться, что настроен он серьезно.

— Да, — ответил Боуррик, готовясь к бою. Двое других противников тоже повернулись к нему. — Это не первая ошибка в моей жизни. Будем надеяться, что не последняя.

Мужчина с мечом внезапно атаковал, надеясь застать Боуррика врасплох. Принц отскочил в сторону, задев противника по тыльной части бедра — это было одно из немногих мест, не защищенных кожаными доспехами. Тот упал на землю, получив глубокую, но отнюдь не смертельную рану.

Второй и третий драчуны поняли, что встретились с опытным бойцом. Они разделились — мужчина в шляпе с плюмажем стал заходить справа, а тот, на котором был кожаный жилет, — слева, заставив Боуррика защищаться от атаки с двух Сторон. Боуррик начал разговаривать сам с собой — Эрланд с детства посмеивался над этой его привычкой.

— Если у них есть хоть капля мозгов, то бандит слева сейчас сделает ложный выпад, а головорез справа кинется всерьез.

Внезапно Боуррик отскочил и одновременно выхватил кинжал: человек справа от него попытался нанести удар в открытую спину принца. Но, когда он замахнулся, Боуррик обернулся и, приняв удар кинжалом, тоже ответил ударом, нанеся человеку в вышитой рубашке серьезную рану в живот.

Тот упал, крича 6т боли, а Боуррик, опять развернувшись, оказался лицом к лицу с единственным уцелевшим противником. Тот осторожно приближался к нему. Судя по всему, этот степняк был примерно равен Боуррику по силам. Оба кружили друг против друга, ни на что не отвлекаясь. Принц, наконец, понял тактику противника.

— Шаг, скольжение, шаг, шаг, шаг наперекрест, — тихо сказал себе принц.

Он усмехнулся и, когда мужчина снова шагнул наперекрест, Боуррик кинулся в атаку. Противник слегка развернулся, открывшись ровно настолько, насколько и ожидал Боуррик. Он заставил противника попятиться, нанося рубящие и колющие удары сразу и мечом и кинжалом.

Но человек пошел в атаку, и Боуррик обнаружил, что отступает. Проклиная судьбу, которая вместо рапиры вложила ему в руку длинный меч, он попытался отбить атаку.

— Этот ублюдок хорошо дерется! — пробормотал он.

За пять минут, которые показались Боуррику часами, они обменялись ударами, отвечая контрвыпадом на каждый выпад, ответным уколом на каждый укол. Боуррик пробовал все комбинации, которым его учили, и обнаруживал, что его противник готов ко всем.

Наступило время короткой передышки. Оба тяжело дышали под палящим послеполуденным солнцем; слышны были только жужжание мух и шелест ветра в высокой степной траве. Боуррик покрепче сжал эфес меча, чувствуя, как на него наваливается усталость. Теперь бой стал опаснее — оба противника утомились, а усталость могла привести к роковой ошибке. Боуррик, даже имея в левой руке кинжал, избавлявший его от необходимости защищать мечом свою левую сторону, никак не мог добиться перевеса в бою. Преимущество переходило то к одному, то к другому, но никто из них не мог добиться победы. Пот тек по голой груди жителя степей; рубашка Боуррика промокла, рукоятка меча скользила в ладони. Дыхание у обоих стало хриплым и прерывистым — солнце оказалось самым безжалостным противником. Поднятая пыль забивалась в носы и пересушивала глотки, но ни один из бойцов не мог положить конец схватке. Холодея, Боуррик подумал, что встретил противника, которого ему не одолеть,

— может быть, у того было меньше врожденных способностей, но гораздо больше опыта.

Они опять замерли, глядя друг на друга, пригнувшись и тяжело дыша. Оба теперь понимали, что тот, кто ошибется, — умрет. Боуррик, хватая ртом воздух, пытался собраться с силами и разглядывал противника. Тот делал то же самое. Они не тратили сил на разговоры, копя их, чтобы можно было снова броситься в атаку. Потом с громким криком житель степей качнулся вперед и бросился на принца. Боуррик отступил в сторону и выставил мети и кинжал, а потом ударил противника ногой в живот. Тот повалился на спину, ударившись головой; воздух с шумом покинул его легкие. Крутанувшись, Боуррик вонзил меч в землю — противник успел откатиться в сторону. Потом что-то толкнуло принца в пятку, и он потерял равновесие.

Принц подошел слишком близко, и мужчина захватил ногой его ногу. Боуррик тоже упал и перекатился, чтобы скорее подняться на ноги. Поднявшись на колени, Боуррик обнаружил, что на него направлен меч. Потом появился еще один клинок, и первое лезвие отлетело в сторону.

Боуррик, подняв голову, увидел, что Гуда стоит, держа меч между двумя противниками.

— Вы, ребята, закончили? — спросил он.

Владелец плюмажа поднял взгляд. Он понял, что появился свежий и опасный противник, который неминуемо вступит в бой, если он решит продолжать. Боуррик ответил вялым помахиванием руки. Незнакомец попятился и покачал головой.

— Хватит, — прохрипел он.

— Твоим друзьям нужна помощь, — сказал ему Гуда. — Один из них может умереть от потери крови. Его бы поскорее доставить к лекарю. А ты, — обратился он к Боуррику, — лучше бы глянул вон туда на дорогу, где ты должен быть, вместо того, чтобы тягаться с этими детишками.

Боуррик смотрел, как его противник занялся своими друзьями. Он помог тому, который был ранен в ногу, подняться, и они вдвоем стали осматривать третьего, получившего рану в живот.

— А где этот ненормальный? — спросил Боуррик, выпив воды.

— Не знаю, — насмешливо ответил Гуда. — Я потерял его из виду, когда начал разнимать вас, мастеров.

— Ну он же не исчез, верно? — спросил Боуррик.

— Боги свидетели, Бешеный, я не знаю. И дела мне до него нет. Янос Сабер совсем не был доволен, когда увидел, как ты понесся драться. Что, если это было подстроено, а за гребнем холма нас ждала засада? Тогда бы нам пришлось совсем худо.

Гуда протянул руку и помог Боуррику подняться, но тут же его огромный кулак ударил принца в ухо, и Боуррик опять повалился на землю.

— За что? — спросил Боуррик, тряся головой.

— За то, что ты дурак! — Гуда показал Боуррику кулак. — Проклятие, мальчишка! Вот как ты учишься быть хорошим воином и делать свою работу! Это ведь могла быть засада!

— Да, могла, — кивнул Боуррик.

Боуррик теперь уже без помощи поднялся на ноги. Принц и мальчик вышли на дорогу вслед за старым солдатом.

— Мне бы хотелось, чтобы люди перестали меня бить в воспитательных целях,

— сказал Боуррик.

Гуда пропустил его слова мимо ушей.

— Бешеный, ты слишком много времени провел с рапирой.

— А? — переспросил уставший принц. — Что ты хочешь сказать?

— Ты все пытался проткнуть этого дурака острием, а с длинным мечом это не так-то просто сделать. Спроси меня, так я тебе скажу — у тебя был пяток возможностей снести этому болвану голову горизонтальным ударом. Если хочешь прожить долгую жизнь, надо учиться владеть мечом с острым краем так же хорошо, как ты владеешь вертелом для жарки цыплят.

Боуррик улыбнулся. Рапира не была популярным оружием до тех пор, пока его отец, исключительный фехтовальщик, не стал принцем. Тогда она очень быстро завоевала известность, но явно только севернее Долины Грез.

— Спасибо. Надо будет попрактиковаться.

— В следующий раз не выбирай себе противника, который во что бы то ни стало хочет убить тебя, — сделал ему замечание Гуда, взглянув на дорогу, где оседала пыль от каравана Яноса Сабера. — Они теперь едут под горку — мы не скоро их догоним. Давайте поторопимся.

— Давайте не будем торопиться, — ответил Боуррик, измученный жарой. Он постепенно привыкал к жестокому послеполуденному солнцу Кеша, но все же не мог сравниться с теми, кто здесь родился. Он пил очень много воды и фруктовых соков, как Гуда и Сули, но все равно на жаре быстро слабел. Может быть, это началось после того, как он чуть не умер в пустыне Джал-Пур.