Цеховик. Книга 1. Отрицание - Ромов Дмитрий - Страница 14

Я беру халат и шагаю в палату.

– Юрий Платонович, с наступающим! – бодро говорю я и водружаю на тумбочку сок и несколько мандаринов. Она у него и так вся заставлена продуктами, банками и склянками.

– Ба, какие люди! Захворал что ли, Егор? Или меня навестить пришёл?

– Вас навестить. Думаю, как там Платоныч поживает, скучно ему одному. А у вас, я смотрю передачка дефицитная. Навещал кто?

– Да, коллеги приходили, товарищ Шерлок Холмс. Ну садись. А тебе разве можно выходить из дому? У тебя же постельный режим вроде.

– Ай, – машу я рукой. – Чего бока пролёживать, дел в шапку не соберёшь.

Похоже, он рад моему визиту. Мы немного болтаем, а потом я перехожу к делу, потому что пришёл не просто так. То есть не только затем, чтобы его навестить.

– Вопросик у меня. Даже два. Можно?

– Ну давай.

– Мне бы духи французские купить. Не знаете где?

Я обрисовываю ему ситуацию, рассказывая всё, как было.

– Духи не проблема, – отвечает Большак. – Пятьдесят рябчиков, и они твои. С этим я помогу.

– Так сорок же вроде… – чуть хмурюсь я.

– В Москве, может и сорок, а у нас, как ты говоришь, полтос.

– Понятно. Ну деньги есть, спасибо Кахе. Вот они… Трёшка материна, правда. Но как раз у меня сейчас пятьдесят. Мне, правда, ещё продуктов надо купить к Новому Году.

– А духи когда нужны?

– Примерно через месяц.

– Понятно. Ну, сейчас я деньги с тебя брать не буду. Потом придёшь ко мне и там всё порешаем. А второй вопрос какой?

– Да вот, хотел спросить, может вы знаете, принимает ли кто ставки на хоккей?

– Тотализатор? Серьёзно? Ну, ты меня удивляешь, Егор, правда. Проиграешь же.

– Не, у меня на хоккей чуйка. Но только на международные соревнования.

– Чуйка тебе. Проиграешь все деньги и духи не на что купить будет.

– Не, не проиграю, – говорю я уверенно. – Это верное дело. Я вообще не ошибаюсь. Хотите проверьте. Вот ЦСКА в понедельник канадцам продует. Думаю, со счётом четыре-два или даже четыре-один.

– Ну ладно, доживём до понедельника, как говорится. Вчера смотрел игру?

Я киваю.

– Ясно всё с тобой. Хорошо, я поспрашиваю у людей, может чего подскажут. А ты что покупать-то собираешься? Перед праздником народу везде уйма.

– Зато что-нибудь выбросят наверняка. У нас ведь всегда так. Кто смел, тот и съел. Закон социалистических джунглей.

Большак задумывается на несколько секунд, а потом, продолжая ещё что-то взвешивать, говорит:

– Сделаем так, Егор. Сейчас поедешь на «Южный», найдёшь гастроном «Русское поле», я адрес скажу. Спросишь там Любовь Петровну Гусынину, это директор магазина. А я ей позвоню и предупрежу, чтобы она тебе собрала подарочный набор рублей на… десять… Хорошо? Там без очереди и продукты дефицитные. Согласен?

– Конечно согласен, кто может отказаться от такого предложения!

– Ну и отлично. Запоминай адрес и беги, а я ей звякну. Про тотализатор узнаю и скажу. Позвоню тебе домой.

Блин, придётся десятку выбросить на продукты. Ну ладно, за месяц ещё придумаю что-нибудь…

Я сажусь на автобус и еду на «Южный». Путь неблизкий, зато похоже на автобусную экскурсию в прошлое. Гастроном нахожу быстро. Собственно и искать нечего, он находится прямо у остановки.

Посетителей мало, да и брать нечего. Молоко, хлеб, синие цыплята. Спрашиваю у продавщицы Любовь Петровну. Та ведёт меня в служебное помещение.

– Любовь Петровна, к вам, – говорит продавщица и уходит.

– Здравствуйте, – говорю я входя в кабинет, заставленный коробками и ящиками. – Я от Юрия Платоновича.

– Егор что ли? – спрашивает она с доброй улыбкой.

– Он самый, – киваю я.

– Ну заходи. Сумка есть?

– Вот, – говорю я, доставая из кармана сложенную сумку.

– Не войдёт, – качает она головой. – Ладно держи.

Она подходит к столу, на котором лежат большие бумажные свёртки, и берёт один. Только сейчас замечаю в плохо освещённом углу, прямо на полу на расстеленном брезентовом полотнище целую гору копчёной колбасы. Она прямо навалена кучей. Хмыкаю.

– Идёшь? – оглядывается она.

Я подхожу и получаю в руки тяжёлый бумажный мешок.

– Ну вот, так и понесёшь. Стой.

Она наклоняется и берёт два батона колбасы.

– Сервелат венгерский надо?

– Ну конечно надо, а как же, – улыбаюсь я.

– Вот и молодец. Дают – бери, все знают. Дотащишь?

– Конечно. Любовь Петровна, спасибо вам огромнейшее! Сколько я вам должен?

– А тебе Большак не сказал что ли?

– Сказал.

– Ну а чё ты выкамариваешь, давай, сколько он сказал.

Я ставлю мешок на стол и достаю красненький чирик. Отдаю десятку, даже не представляя, что покупаю. Надеюсь, что-то ценное.

– Юрию Платоновичу привет передавай, – говорит улыбаясь директриса. – Только ты это, давай я тебя через служебный выпущу, пошли.

Я выхожу во двор и тащу добычу к остановке. Кажется, Новый Год будет не по-советски изобильным. Хотя чего это я, у всех праздничный стол обычно полон деликатесов.

Уже подходя к остановке, поднимаясь по накатанной тропке, я чуть поскальзываюсь и из моего мешка вываливается консервная банка и катится в обратную сторону, под горочку. Я поворачиваюсь и замечаю молодую женщину в сером пальто с песцовым воротником и в песцовой же шапке. Она подбирает баночку с синей этикеткой и протягивает мне.

В этот момент наши взгляды встречаются, и я на мгновенье подвисаю от того, насколько мне знаком этот взгляд. Я его ни с чем не спутаю. У меня у самого такой же. Сто процентов, она из наших. ОБХСС наверное…

Это длится лишь мгновенье. Она тут же меняет выражение лица и превращается в обычную молодую женщину.

– Молодой человек, – милым голосом с жалобной интонацией произносит она, – ой, подскажите, пожалуйста, вы где горошек брали?

6. Праздник к нам приходит

Я смотрю на неё, внимательно так смотрю. Молодая, симпатичная. Брюнетка. Лет двадцать шесть – двадцать семь. Девчонка ещё. Я так скажу, по большей части молодая – это уже значит симпатичная. Но это только с высоты зрелости понять можно. Нет, вот правда. Юность этого не замечает и не ценит.

Нос тонкий прямой, глаза горят, как угольки, щёки румяные от морозца, на левой скуле небольшая родинка, фигурка ладненькая, насколько пальто позволяет рассмотреть. Красотка да и только.

Я встретил девушку:

Полумесяцем бровь,

На щёчке родинка,

А в глазах любовь.

Ах, эта девушка

Меня с ума свела,

Разбила сердце мне,

Покой взяла!

Вот спасибо, товарищи неизвестные мне авторы*, хорошую песню написали.

– У бабули взял, – говорю я с широкой улыбкой.

– У какой бабули? – удивляется девица.

– Да у своей. Она в этом доме живёт. Ходит в магазин по десять раз в день. А там перед праздниками чего-нибудь да выбросят, вот она и подкупает.

– Что значит, подкупает? – настораживается милиционерша.

– Да не в том смысле, что на подкуп идёт, – смеюсь я, – а в смысле, как увидит, так купит. Видите, целый мешок нам с мамой набрала.

– То есть она здесь, в «Русском поле» горошек купила? – уточняет она.

Интересно, чего она от меня хочет. Пацан несёт продукты. Ну, допустим, дефицитные, ну, допустим, купленные по блату. Ну и что? Преступление невелико. Собирает инфу, каждую даже незначительную мелочь? Копает под Гусынину? Возможно. Молодой сотрудник. Лейтенант, наверное. Может быть, первое дело…

– Наверное. Поручиться не могу, она за чем-то хорошим и в центр может смотаться. Вы бабулю мою не знаете.

Она пристально смотрит на меня, но прицепиться действительно не к чему.

– А вас как зовут? – улыбаюсь я. – Я Егор. А вы?

Она хмыкает и не отвечает.

– Ну, не хотите, не говорите. Буду вас товарищем лейтенантом называть.