Осколки разбитой короны - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 56

Его отец всегда отличался благоразумием. На тренировках он неплохо фехтовал и при любой возможности ездил верхом и плавал, но он никогда еще не участвовал в настоящем бою. Судя по словам капитана Субаи, отец сражался храбро, но зачем только он отправился на это задание! Дэш почувствовал, как на глаза набегают слезы, и сморгнул их.

Герцог Арута был опорой их семьи. Их мать всегда интересовали только придворные сплетни Рилланона и продолжительные визиты к родне в Ролдем. Детство мальчиков прошло с нянями, воспитательницами и дедушкой, который учил их влезать на стены, взламывать замки и другим неподобающим для знатных отпрысков вещам. Бабушка была само спокойствие, а отец надежен как скала – спокойный и уверенный в себе человек, который проявлял любовь и заботу в мелочах. Дэш не помнил дня, чтобы отец не обнял его; он часто стоял рядом, положив руку Дэшу на плечо, как будто без физического контакта не мог обойтись.

Внезапно Дэш осознал, что тоскует по всей своей потерянной семье. Ролдемских деда и бабушку он почти не знал; в детстве он раз пять бывал в Ролдеме, а они приезжали в Рилланон только один раз, на свадьбу его родителей. Сестра его была замужем за герцогом Фаренции в Ролдеме и со дня свадьбы в Королевство не возвращалась. Из всей семьи рядом с ним был только Джимми.

Когда катафалк скрылся, принц Патрик сказал:

– Милорды, вся нация скорбит о потере вашего отца. А теперь прошу вас через час присутствовать у меня на совете. – Он кивнул Франси, стоявшей на другой стороне двора с отцом, повернулся и пошел вверх по широким ступеням парадной лестницы. Как только принц скрылся из виду, остальные крондорские дворяне тоже начали расходиться.

Джимми глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и сделал знак Дэшу следовать за ним. Они пошли за катафалком вокруг главного дворца туда, где погребальных дел мастер наблюдал за тем, как два солдата осторожно снимали с повозки тело герцога, с головы до ног закутанное в выцветшее полотно, которое кто-то нашел в Сарте. Мастер повернулся к Джимми и спросил:

– Вы сын лорда Аруты?

Джимми кивнул, жестом показав, что они с Дэшем оба сыновья герцога.

Погребальных дел мастер принял сочувственный вид.

– Нация скорбит вместе с вами, милорды. Как вы собираетесь поступить с останками вашего отца?

Джимми остановился и посмотрел на Дэша.

– Я… я не…

– А как принято в таких случаях? – спросил Дэш.

– Как герцог Крондорский ваш отец имеет право быть похороненным в дворцовом склепе. Как граф Венкар он имеет право на погребение в королевском дворце в Рилланоне. Или, может быть, у вас есть семейные поместья…

Джимми посмотрел на Дэша, но тот молчал. Наконец старший из братьев сказал:

– Поместье моей семьи – этот город. Но мой отец родился и вырос в Рилланоне. Его дом всегда был там. Верните его домой.

– Как пожелаете, – учтиво отозвался мастер.

Дэш положил руку на плечо Джимми.

– Пойдем выпьем.

– Только по одной. Через час у нас встреча с принцем; помянуть отца как следует мы успеем потом.

Дэш кивнул, и они направились обратно к главному входу во дворец.

Прямо у входа они встретили Малара Энареса.

– Молодые господа, – сказал он, – мне очень жаль. Примите мои соболезнования.

Слуга из долины Грез нашел тысячу способов быть полезным во дворце. Когда Джимми вернулся, он ожидал, что Малар все еще будет под арестом, но с удивлением обнаружил, что тот уже развил бурную деятельность в штаб-квартире Дуко. Он замечательно справлялся с уборкой, наведением порядка и управлением людьми. Когда Дуко выехал на Юг, чтобы принять командование Южными землями и проверить форты вдоль границы с Кешем, Малар снова пристроился к Джимми.

– Могу я что-нибудь для вас сделать, молодые господа? – спросил он сейчас, заходя за братьями внутрь.

– Я бы оценил, если бы ты принес ко мне в комнату бутылку очень хорошего бренди, – сказал Джимми.

– Постараюсь, – кивнул Малар и поспешил прочь.

Джимми и Дэш пошли по длинным коридорам дворца, почти восстановленным до первоначального состояния. Рабочие все еще суетились, докрашивая оконные и дверные рамы, укладывая плитку и развешивая гобелены. Задняя лестница на верхние этажи все еще нуждалась в починке, но каменщики уже убрали и заменили последние треснутые камни, и повреждения от огня и сажи тоже были ликвидированы.

– Ты помнишь, как здесь все раньше выглядело? – спросил Дэш.

– Знаешь, я как раз о том же сейчас думал, – отозвался Джимми. – Я знаю, что гобелены другие, но вряд ли смогу вспомнить те, которые висели здесь раньше.

– Патрик велел обновить все старые боевые знамена в зале принца.

– Это не то же самое, – сказал Джимми, – но я понимаю, почему он так решил.

Они добрались до комнат Джимми и, войдя внутрь, с минуту сидели молча, потом Дэш сказал:

– Я просто не могу простить ему! – Он поднял голову, и глаза у него блестели от слез.

У Джимми на глаза тоже навернулись слезы, и он сказал:

– Я понимаю. До чего же глупо вот так пойти навстречу собственной смерти.

– Ты написал маме и тетушкам?

– Нет еще, сегодня напишу. Я пока не представляю, как об этом написать.

Дэш наконец дал волю слезам.

– Напиши им, что он с честью погиб за короля и отечество.

– Слабое утешение, – прошептал Джимми.

Дэш утер глаза.

– Он должен был сделать это.

– Нет, не должен, – возразил Джимми.

– Должен, – убежденно повторил Дэш. – Всю свою жизнь он оставался в тени дедушки и человека, в честь которого его назвали.

Джимми тоже вытер слезы и сказал:

– История запомнит только одного Аруту Крондорского. – Он вздохнул. – Отца в лучшем случае упомянут в примечании в каких-нибудь учебниках. Человек, названный в честь великого принца, который прекрасно справлялся с административной работой в Рилланоне и Крондоре. Неужели это все?

– Не все, – сказал Дэш, – но только для тех из нас, кто знал и любил его.

В дверь постучали, и Джимми встал открыть ее. Это был Малар Энарес с подносом, на котором стояли бутылка бренди и два хрустальных бокала.

Джимми шагнул в сторону, пропуская слугу внутрь. Малар поставил поднос на стол и сказал:

– Еще раз хочу выразить свои глубочайшие сожаления, молодые господа. Хотя я и не имел чести знать вашего уважаемого отца, я не слышал о нем ничего кроме хорошего.

– Спасибо, – сказал Джимми.

Малар вышел, закрыв за собой дверь, а Дэш разлил по бокалам бренди. Протянув один из бокалов брату, он поднял свой и сказал:

– За отца.

– За отца, – повторил Джимми, и они молча выпили. Через некоторое время Джимми произнес:

– Я знаю, что чувствовал отец.

– Почему? – спросил Дэш.

– Неважно, каких успехов я достигну и как высоко поднимусь – будет только один Джеймс Крондорский, – сказал он.

– Только один Джимми Рука, – согласился Дэш.

– Дед сказал бы нам, что слава тут ни при чем.

– Хотя своей известностью он наслаждался, – заметил Дэш.

– Верно. Но он ее заработал тем, что так потрясающе справлялся со своим делом. Он не ставил себе целью стать самым дьявольски смекалистым вельможей в истории.

– Может, отец это сразу понял; надо просто делать свое дело и позволить истории расставить всех по местам, – сказал Дэш.

– Наверняка ты прав, – согласился Джимми. – Ладно, пойдем к Патрику.

Дэш встал, поправил костюм и задумчиво спросил:

– Как думаешь, он сделает тебя герцогом Крондорским? Ты же все-таки старший сын и все такое.

Джимми усмехнулся.

– Вряд ли. И он, и король будут искать кого-то более опытного.

Дэш открыл дверь.

– Ты всего на два года младше Патрика.

– И именно поэтому Боуррику понадобится в Крондоре кто-то более мудрый и опытный, – сказал Джимми, выходя в коридор. – Если бы отец был герцогом Крайди или Вабона, я наверняка получил бы его титул, а в придачу к нему опытного советника с первым же кораблем на Запад, но Крондор? Нет, слишком многое надо сделать и слишком велика тут опасность ошибки. – Уже в коридоре он добавил: – И слишком много головной боли. Что бы Патрик мне ни предложил, это лучше, чем титул герцога Крондорского.