Нестандартный формат (СИ) - "De Ojos Verdes" - Страница 45

Руслан… Руслану неведомо, что творилось и творится с Евой. Как ее пытались менять и внедрять чужеродные нелепые элементы, якобы подгоняя под стандарты общества, в котором предстояло жить. И, скрипя сердце, девушка поддавалась некоторым веяниям, извлекала уроки. Например, улучшила вкус в одежде. Хотя, если говорить правду, это больше упиралось в деньги. Тогда их у нее не было. Но был Карен. И Анна Седраковна. А теперь Ева зарабатывает достаточно, чтобы облачаться в то, что нравится и не думать о лишнем нуле в ценнике.

Но почему-то и этот парень решил, что ей для полного счастья не хватает перемен в имидже и поднятия самооценки через внимание мужчин. Опять же отсылка к тому, что воспаленное мышление порождает схожие ситуации. И если сначала это разозлило, то, едва волна куража и спеси сошла на нет, безнадега тут же сдавила внутренние органы, напоминая об ее ранах, так старательно маскируемых внешними успехами и спокойным характером. Эти два дня стали мучительными испытаниями для ее выдержки. Будто каждое действие было направлено на восстановление в памяти событий трехлетней давности. Но в общей сложности это длится уже седьмой год…

На этой прерванной мысли Ева вышла из ванной, облачившись в пижаму и успев нанести различные уходовые средства для тела и лица. Сбилась, когда, взяв в руки телефон, обнаружила сообщение:

«Ты же не спишь? Открой мне».

Естественно, от Руслана. Пришло около двадцати минут назад.

Девушка подошла к двери и распахнула ее, с изумлением обнаружив, что парень до сих пор стоит, облокотившись о стену.

Господи, ну и терпение…

— Зефирка! — обрадованным полушепотом.

Она пропустила его в дом и поплелась следом в гостиную, где он, стоя к ней спиной, с любопытством озирался, впервые побывав здесь в гостях. Видимо, завершив изучение интерьера, заключил вслух:

— Я и сам бы понял, что это не твоя квартира. Ничего о тебе.

А затем резко крутанулся на месте, окинул Еву весьма плотоядным взором и двинулся на девушку с непреодолимой стремительностью. Оказавшись рядом, бесцеремонно сорвал с ее головы мокрое полотенце, водруженное тюрбаном после душа, и тут же запустил пальцы в волосы с блаженным вздохом.

— Я так и знал! — прохаживаясь подушечками по влажным прядям, ероша их, играясь. — Кучерявая…

Ева, обалдевшая от данного порыва и напора, просто стояла и позволяла ему хозяйничать. И…была заворожена этим детским восторгом. Мальчишка. Такой…живой, что ли, в отличие от нее самой. Сложно поверить, что еще несколько часов назад он грубил ей, выдав пару гадостей. И еще сложнее поверить, что днем ранее пытался применить силу…

— Где руки мыть? Не хочу тискать тебя грязными лапами…

Девушка машинально указала в нужную сторону, а он бросил на ходу:

— Тащи ложки!

Взгляд упал на пакет, который он положил на журнальный столик. Торт?.. Опять ложки? Действуя, скорее, на автопилоте, она выполнила своеобразную просьбу. Когда вернулась, Руслан уже доставал сладости…

— Обычно в фильмах истерику девчонки закусывают мороженым. Я не знал, какое ты любишь, взял разные. Садись, — похлопал по обивке рядом с собой. — Надеюсь, не сильно растаяло, пока я тебя ждал.

— Почему не позвонил?

— Мало ли, вдруг ты бы уже спала, а я разбудил бы?

— И сколько бы ты так прождал? До утра?

— Я не такой отчаянный. Еще минут десять.

Ева присела и уставилась на несколько пластиковых ведерок с красочными надписями, пытаясь понять, что происходит. Переводила взгляд с них на этого чертенка, удивляясь безмятежности и очень…светлым ощущениям от его присутствия. Кажется, привыкла к нему за эти полгода?..

— Тебе какое? — Руслан придвинул себе шоколадное, уверенный, что Ева выберет что-то из оставшихся вариантов.

Может, она очень устала, а, может, еще и разомлела после ванной, но вдруг стало легко и приятно… Обнаглев, перетащила на свою сторону его выбор и торжественно объявила:

— Делись!

После чего они оба с улыбкой одновременно взяли приборы и зачерпнули уже ставшую слегка мягче субстанцию. Завязался непринужденный разговор ни о чем. Но…Ева опять смеялась рядом с ним. Как тогда в ресторане. Просто два человека хорошо проводят время, забыв о ноющих шрамах, оставшихся после «войн». Седьмой час утра подходил к концу, комната озарилась тусклым весенним светом. Мороженое временно было заморожено и снова приговорено обоими в процессе непрерывного общения.

— Значит, Вайс — тот самый мамин коллега, который учил тебя разбираться во французской кухне?..

Руслан отложил ложку. Точно так же поступил с той, что была в руках Евы. Затем рывком посадил ее на свои бедра, потерся носом об её нос, прикрыв глаза и слегка горделиво отвечая:

— И в женщинах.

Девушка фыркнула, улыбаясь. Что бы он еще понимал в свои четырнадцать-пятнадцать?..

— Хвастунишка.

— Какая ты вредина. У меня отменный вкус. И вчерашняя его реакция на тебя подтверждает — ученик превзошел учителя…

На это ей уже не дали ответить. Парень осторожно коснулся её губ неспешным поцелуем, в котором оба смаковали умиротворение, размеренное наслаждение друг другом и сладость мороженого, оставшегося на языках.

— Зефир в шоколаде… — прошептал Руслан, отчего Ева прыснула, падая ему на грудь.

Руки парня внезапно активизировались. Сначала поглаживали спину, затем проскользнули к животу, забираясь под ткань свободной футболки. И девушка тут же подобралась, съежилась. Срабатывал блок. Независимо от того, что поцелуи его опьяняли, всё остальное непременно вызывало отторжение… Не было противно, но и особого удовольствия она не ощущала, как обычно рассказывают… И знала, что это всё в голове. Потому что сам он был необычайно терпелив и нежен…

Внезапно пальцы Руслана застыли на её коже, будто настроение вмиг переменилось, сделавшись мрачным, отчетливо чувствовалось напряжение, сковавшее тело парня, отчего мышцы враз окаменели.

— Ты всё ещё…любишь его?

И Ева оцепенела.

Ей понадобилось долгих секунд десять, чтобы стрясти с себя эту недееспособность и приподняться, отрываясь от него. Девушка посмотрела на часы:

— Тебе надо на практику. Уже пять минут восьмого. Что ты ешь на завтрак? Я приготовлю. Кашу? Омлет? Глазунью?

И только после этого устремила взгляд на Руслана, встречаясь с бурей в темных глазах. Будто молча напоминала ему: не лезь, ты не имеешь права спрашивать ничего. К ее счастью, он принял это. И произнес, вопрошая:

— А кашу и глазунью?

— Конечно.

Спрыгнула, радуясь возможности занять чем-то полезным руки. В кухне поставила вариться кашу, попутно доставая продукты. Сервировала стол, думая о том, что здоровый внушительных размеров парень наверняка не откажется и от бутербродов, пока будет готовиться пища. Разложила сыр, масло, мед и всё, что нашлось съестного в холодильнике и на полках. Так было легче скрыть душевное смятение — активно хозяйничая и отвлекаясь. Почему-то решила сделать ему именно крепкий чай, которым всё это дело можно запить.

Ева не предполагала, чем именно занимается в гостиной Руслан, но он зашел значительно позже. Сел и сразу потянулся к хлебу, сооружая себе закуски.

— Знаешь, я задал глупый вопрос, — выдал перед тем, как откусить, — конечно, ты всё еще… — зажевал, вынужденно замолкнув. — Иначе стала бы тогда мстить?.. После встречи с ним. Захотелось поквитаться. Но это уже не имеет значения для меня.

Девушка положила перед ним глазунью, устало отвечая:

— Я не мести хотела. Я искала спасения.

«А ты этого тогда не понял», — мысленно закончила, глядя ему в глаза. Руслан на секунду замер, совершенно точно тоже вспомнив ту ночь накануне Нового года. Они никогда об этом не заговаривали, да и какой смысл?.. В темной глубине отразилось секундное замешательство, которое сменилось осознанием, а оно в свою очередь перешло в явное сокрушение. Кажется, чертенку стало стыдно, но Ева не преследовала такой цели, поэтому быстро отвернулась, чтобы не развивать неприятный разговор, и наполнила тарелку дымящейся кашей.