Ночные ястребы - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 60

Мартин крепко сжимал Бриану в объятиях. Они удалились в ее комнату на весь вечер. Бриана приказала своему заместителю звать ее только в крайнем случае. Они любили друг друга сначала неистово, потом нежно и, наконец, лежали, обнявшись и следя за тем, как уходят минуты.

Первым заговорил Мартин:

— Мне скоро уходить. Остальные будут ждать у двери в туннель.

— Мартин, — прошептала она.

— Что?

— Я просто хотела произнести твое имя. — Она посмотрела ему в глаза. — Мартин.

Он поцеловал ее и почувствовал слезы у нее на губах. Она прижалась к нему и попросила:

— Расскажи мне о том, что будет завтра.

— Завтра? — Мартин неожиданно смутился. Он старался с уважением отнестись к ее просьбе не говорить о будущем. Воспитанный эльфами, он знал, что такое терпение, но чувства к Бриане были таковы, что требовали от него обязательств. Он оставил на потом попытку решить это противоречие и жил сегодняшним днем. Поэтому он тихо напомнил:

— Ты же говорила, что мы не должны думать о завтра?

Бриана покачала головой.

— Знаю, но теперь я хочу этого. — Она закрыла глаза и еле слышно добавила:

— Я сказала тебе, что как командир я знаю то, что неизвестно большинству в городе. Я знаю, что, скорее всего, нам не удастся удержать Арменгар и придется бежать в горы. — Она помолчала. — Понимаешь, Мартин, мы знаем только Арменгар. Сама возможность жить где-то еще никогда не приходила нам в голову, пока не появился нынешний протектор. Теперь же у меня зародилась слабая надежда. Расскажи мне о том, что будет завтра, и послезавтра, и дальше. Расскажи мне обо всех будущих днях. Какие они будут?

Он поуютнее завернулся в покрывало, положив ее голову себе на грудь, чувствуя, как любовь горячей струей разливается по телу.

— Я перейду через горы, Бри. Никто не сможет остановить меня. Я приведу Долгана и его народ. Если мы не пригласим его поучаствовать в битве, этот старый гном примет обиду на свой личный счет. Мурмандрамас окажется в безвыходном положении, и его поход придется отложить еще на один год. Его армия обратится в бегство, а мы бросимся за ним в погоню как за бешеной собакой и уничтожим. Вандрос пришлет из Вабона армию на помощь, и все будет хорошо. Ваши дети смогут расти в мире.

— А что будет с нами?

Не обращая внимания на слезы, которые текли у него по щекам, Мартин продолжал:

— Ты уедешь со мной в Крайди. Мы станем там жить и будем счастливы.

Она заплакала.

— Так хочется этому верить.

Мартин легко повернул ее и приподнял подбородок. Целуя Бриану, он сказал:

— Верь мне, Бри.

Его голос от волнения стал хриплым. Никогда в жизни он не думал, что счастье может быть таким сладким и таким горьким: радость осознания, что его любят, омрачалась надвигающимся безумием и разорением.

Она долго вглядывалась в его лицо, а затем закрыла глаза.

— Я хочу запомнить тебя таким. Уходи, Мартин. Не говори ничего.

Мартин быстро встал и оделся. Он молча вытер слезы, спрятав все чувства» как его учили эльфы, и приготовился встретить опасности дороги. Кинув на Бриану последний взгляд, он вышел из комнаты. А она, услышав звук закрывающейся двери, уткнулась в покрывало и тихо заплакала.

Патрульный отряд двигался вверх вдоль ущелья. Он выехал как бы на последнюю разведку перед тем, как отойти на позиции высоко в горах, защищающие город со стороны скалы. Мартин и три его спутника присели за огромным куском скалы и затаились. Они вышли из города через секретный ход из хранилища сквозь скалу за Арменгаром. Добравшись до тропы, по которой проходил обычный маршрут патрульного отряда, они спрятались в глубокой щели недалеко от каньона. Блутарк сидел очень тихо, на его голове покоилась рука Бару. Хадати понял, почему арменгарцы так безразлично отнеслись к тому, что собака осталась у него. На памяти жителей Арменгара это был первый случай, когда бистхаунд пережил своего хозяина, и раз пес признал власть Бару над собой, никто не возражал.

— Ждем, — прошептал Мартин.

Потянулись долгие минуты. Потом в темноте послышались тихие шаги. Мимо прошла группа гоблинов. Они двигались без света и почти бесшумно, следуя маршруту патрульного отряда. Мартин подождал, пока они не исчезли в ущелье, а затем дал сигнал двигаться дальше.

Бару и Блутарк тут же вскочили и перебежали через уступ. Хадати прыгнул на верхний край неглубокого оврага и наклонился вниз, чтобы помочь собаке. С помощью горца огромный бистхаунд перебрался через край впадины. Следующими прыгнули Лори и Роальд, а через мгновение за ними последовал Мартин. Бару вел отряд по открытому краю скалы. В течение долгих мучительных минут они бежали пригнувшись, на виду у всех, кто вздумал бы посмотреть в ту сторону, а затем спрыгнули в небольшую расщелину.

Бару осмотрелся, когда все его товарищи подошли к нему. Коротко кивнув, он двинулся вперед на запад, к Каменной Горе.

Они шли уже три дня, устраиваясь на холодные привалы при первых лучах солнца, прячась в пещерах или расщелинах до наступления темноты, когда можно было продолжать путь. Дорога была уже знакома, и это позволяло избежать ложных троп и дорожек, которые могли увести далеко от маршрута. Все вокруг доказывало, что армия Мурмандрамаса прочесывает горы, чтобы удостовериться, что там не осталось арменгарцев. За три ночи они пять раз отлеживались в укрытии, так как мимо них проходили пешие или конные патрули. Каждый раз их спасало то, что они лежали без движения, а не бежали в сторону Арменгара. Арута был прав. Патрули выискивали отставших воинов, направлявшихся в сторону города, а не гонцов из него. Однако Мартин был уверен, что долго так продолжаться не может.

На следующий день его страхи подтвердились, так как узкий проход, обойти который было невозможно, охранялся отрядом моррелов. Шестеро моррелов из горного клана сидели вокруг костра, и еще двое стояли на страже около лошадей. Вару едва избежал встречи с ними, и то потому, что его предупредил Блутарк. Хадати прислонился к валуну, подняв вверх восемь пальцев. Он показал, что двое стоят наверху, и изобразил, что они наблюдают за тропой. Затем он поднял шесть пальцев и присел, показав, что они едят. Мартин кивнул. Жестом он приказал Бару обойти лагерь со стороны. Бару покачал головой.

Мартин приготовил лук. Он вынул две стрелы, зажав одну в зубах, и натянул тетиву. Затем он поднял два пальца и показал на себя, потом показал на остальных и кивнул. Бару поднял шесть пальцев и жестом показал, что понял его.

Мартин спокойно вышел из укрытия и послал первую стрелу. Один из темных эльфов упал с каменного уступа, а второй прыгнул вниз. Однако не успел он приземлиться, как грудь ему пронзила вторая стрела.

Бару и остальные уже пробежали мимо Мартина с оружием наготове. В воздухе просвистел клинок, посланный горцем, и убил еще одного моррела, прежде чем друзья добежали до костра. Блутарк свалил на землю второго. Роальд и Лори занялись двумя другими, а Мартин бросил лук и вытащил меч.

Схватка была жестокой, так как моррелы быстро оправились от неожиданности. Однако пока Мартин сражался с одним темным эльфом, послышался стук копыт. Оставшийся без противника моррел прыгнул в седло, пришпорил коня и умчался прочь, прежде чем его успели остановить. За короткое время Мартин и Его товарищи справились с моррелами, и в лагере опять установилась тишина.

— Черт! — выругался Мартин.

— Тут мы ничего не могли поделать, — отозвался Бару.

— Если бы я продолжал стрелять, то смог бы уложить его. Я поторопился, — ответил тот, как будто совершил ужаснейшую ошибку. — Однако, как говорит Амос, дело сделано. У нас теперь есть лошади, так что давайте воспользуемся ими. Не знаю, есть ли впереди еще засады, но теперь нам требуется скорость, а не секретность. Этот гонец скоро будет здесь со своими друзьями.

— Такими же, как он, — добавил Лори, усаживаясь в седло.

Роальд и Бару тоже быстро сели на лошадей, а Мартин обрезал подпруги у оставшихся трех коней.

Никто не сказал ни слова, но этот небольшой акт вандализма ясно показал, как рассердился на себя Мартин из-за того, что упустил моррела. Герцог Крайди вздохнул, а Бару приказал Блутарку идти вперед. Собака побежала по тропе, и всадники поскакали вслед за ней.