Королевский пират - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 63

— Надеюсь, Амос не заставит всех нас вырядиться таким же манером, — буркнул Маркус и обернулся к Николасу.

— Продолжим?

Принц помотал головой:

— Нет, на сегодня довольно. Я порядком устал, да и нога начинает болеть.

Но Маркус, словно не расслышав ответа принца, выхватил саблю из ножен и замахнулся на него. Тот едва успел увернуться от удара и отбить эту внезапную атаку. Если бы не его проворство, оружие Маркуса могло бы причинить ему нешуточное увечье.

— Ты что же это, и врагу, когда он на тебя нападет, станешь объяснять, что устал и занемог?!

— Кузен, ты в своем уме? — выдохнул Николас, отступая под натиском Маркуса.

— Имей в виду, что противник обыкновенно выбирает для атаки самые неподходящие минуты. Он попытается тебя убить, именно когда ты будешь изнурен, болен и вообще не в настроении драться. — Говоря это, Маркус ни на мгновение не прекращал размахивать саблей перед самым носом Николаса.

Оба они еще не вполне освоились с этим видом оружия. Окажись в руках Николаса рапира или шпага, он в считанные секунды взял бы верх над любым из фехтовальщиков Крайди. В сабельном же поединке возможности кузенов были почти равны. Николас сражался гораздо ловчее, стремительнее и расчетливее, чем его противник, что же до Маркуса, то он превосходил принца физической силой и выносливостью. Нынче на его стороне был еще и эффект внезапности. Но стоило только Николасу, ошеломленному неожиданным нападением Маркуса, прийти в себя и обрести былую ясность мысли, как он тотчас же отбил очередную атаку задиристого кузена и сам перешел в наступление. Теперь уже Маркус принужден был защищаться и пятиться назад. Он все отступал и отступал, пока не наткнулся на низкую каменную стену, которой мастеровые несколько дней назад окружили двор трактира. В этот момент Николас ловким движением выбил оружие из его руки и приставил острие своей сабли к его горлу. Маркус» согнув колени, склонился назад. Он попытался сохранить равновесие, делая круговые движения разведенными в стороны руками, но это ему не удалось. Николас с холодной усмешкой наблюдал, как кузен его перевалился через изгородь и опрокинулся на спину.

Гарри сделал было несколько неуверенных шагов по направлению к Николасу, но сердитый взгляд принца пригвоздил его к месту. В глазах Николаса горело бешенство. Он вновь коснулся шеи Маркуса острием сабли и медленно процедил:

— Благодарю тебя за урок, кузен. — Выдержав долгую паузу, во все время которой он не сводил яростного взора с лица Маркуса, принц опустил оружие и с надменной усмешкой добавил:

— Надеюсь, что и мне удалось кое-чему тебя научить. — Он переложил саблю в левую руку и помог Маркусу подняться.

Позади них послышался раскатистый смех. Николас, Маркус и Накор обернулись. На пороге трактира стоял Амос и весело махал им рукой. Подойдя к кузенам, он назидательно проговорил:

— Впредь будь поумнее, дружище Маркус, и не задевай тех, кто фехтует лучше тебя. Ведь это ж верный путь на тот свет!

В том наряде, какой он разыскал для себя в уцелевших после пожара сундуках, Амос выглядел весьма живописно: на ногах его красовались тяжелые черные сапоги с острыми носами и широкими голенищами, верх которых украшала красная кайма, темно-синюю адмиральскую форму заменили широкие голубые штаны и такого же цвета короткий жакет с серебряными пуговицами и серебряным шитьем вокруг петель и по вороту. Нарядная сорочка с многочисленными оборками и кружевом, бывшая некогда белоснежной, теперь же изрядно пожелтевшая от времени и многочисленных стирок, туго облегала бочкообразную грудь адмирала. Плечо его оттягивала кожаная портупея, с которой свешивалась внушительных размеров абордажная сабля. На голову Амос водрузил черную треугольную шляпу, отделанную золотою и увенчанную потрепанным желтым пером. Он щедро намаслил волосы и бороду, и теперь его широкую физиономию обрамляли мелкие и тугие чернью с сединой завитки.

Сняв с головы треуголку, Амос провел ладонью до лысине и добавил:

— Каждому свое, Маркус. Ты и Мартин прекрасно стреляете из лука, зато в фехтовании принцу Аруте и Николасу нет равных во всех Западных землях. — Он повернулся к принцу:

— Как твоя нога, Ники?

Николас поморщился:

— Временами все еще побаливает.

— Это всего лишь фантомная боль, — заверил его Накор. — Ты ее на самом деле не чувствуешь, а просто воображаешь.

Николас прихрамывая подошел к скамье, на которой расположился Маркус, и присел на самый краешек. Маркус нахмурился, передвинулся к другому краю сиденья и демонстративно отвернулся в сторону.

— Фантомная, говоришь? — озадаченно переспросил Амос. — Чудеса, да и только! И слово больно уж мудреное.

— Ничего чудесного в этом нет, Амос, — вздохнул Николас. — Накор вот говорит, что нога перестанет болеть, когда я окончательно усвою уроки, которые получил в замковой башне.

— Так оно и будет, — подхватил коротышка. — Стоит ему понять и осознать все до конца, и боль отступит.

— В таком случае тебе следовало бы поторопиться с этим, Ники. Ведь мы отплываем из Крайди завтра поутру.

Маркус порывисто вскочил на ноги.

— У меня остались кое-какие незавершенные дела. — Он коротко кивнул всем и заторопился к трактиру.

Когда дверь за ним закрылась, Амос подмигнул Николасу.

— Нельзя сказать, чтоб вы с кузеном сильно друг друга любили, а, Ники?

Николас пожал плечами и опустил глаза. Вместо него на вопрос адмирала ответил Гарри:

— Они возненавидели друг друга с первого взгляда. Думаю, эта вражда будет продолжаться, пока Эбигейл не сделает окончательный выбор между ними. А возможно, ее решение их еще больше раззадорит.

— О чем ты?! Какой еще выбор? — с горечью возразил Николас. — Ведь мы даже не знаем, жива ли она! — Он поднялся со скамьи. — Пойду соберу вещи в дорогу.

Принц прошел через двор и исчез в дверях трактира. Амос, проводив его взглядом, повернулся к Гарри.

— Одно из двух: либо они в ближайшее же время заключат перемирие, либо друг друга поубивают.

— Да, — кивнул сквайр, — отношения между ними становятся все хуже. Они слишком уж похожи друг на друга. Каждый норовит задеть другого побольнее, и об уступках тут и речи быть не может. — Он облокотился о спинку скамьи и мельком взглянул на захлопнувшуюся за Николасом дверь гостиницы. — Ники будто подменили. Прежде ведь он был кротким и добродушным, как ягненок. — Амос кивком выразил свое согласие с этим утверждением. — Хоть веревки из него вей. Но Маркус его ужасно раздражает. Он для Николаса словно заноза пониже спины.

Последнее замечание Гарри развеселило Траска и стоявшего неподалеку Накора. Амос хлопнул сквайра по плечу, исалани подмигнул ему и, посмеиваясь, отошел к бревенчатому сараю и уселся в тени у его стены.

— Маркус тоже ведь не со всеми ведет себя так задиристо, как с Николасом,

— заметил Траск. — А ты, друг Гарри, больше не зови меня адмиралом. Обращайся ко мне не иначе как «капитан». Я ведь снова Тренчард, гроза морей. Ясно? — Скорчив свирепую гримасу, он выхватил из-за пояса кинжал с кривым лезвием и легонько провел по нему подушечкой большого пальца. — Что и говорить, годы взяли свое. Они ведь никого не щадят. Но былую удаль, ловкость и силу мне заменит мое коварство. Это, скажу я тебе, главнейшее качество для всякого пирата. — Внезапно он сделал резкое движение рукой, и острие кинжала очутилось в каком-нибудь дюйме от лица опешившего Гарри. — Возражения будут?!

Гарри едва успел прийти в себя от испуга. Он слабо улыбнулся и помотал головой:

— Нет, сэр. То есть, капитан.

Амос оглушительно расхохотался. Сквайр поежился и с опаской взглянул на кинжал.

— Во времена моей молодости, — доверительно пробасил Траск, — капитаном всегда становился самый хитрый, жестокий и подлый из членов команды. Пираты только таких и уважают.

Гарри лукаво прищурился:

— И вы не были исключением?

— Представь себе, нет, — честно признался Амос. — Но я сумел заслужить уважение этих сукиных детей, когда был еще совсем желторотым юнцом. Я убил второго помощника, который собрался меня высечь за чужую провинность. Случилось это в мое второе по счету плавание. Ну а в первое я попал, когда мне стукнуло двенадцать. Так-то. И вот, все узнали, что я его убил. Да я и не запирался. И наш капитан созвал суд чести…