Коготь серебристого ястреба - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 28

— Хорошо. Как ты это определил?

— Мы к западу от таверны Кендрика, иначе здесь был бы уже день. Будь мы далеко на востоке, день клонился бы к вечеру и малая луна виднелась бы над восточным горизонтом, а не садилась бы на западе. И на запад мы не удалились настолько, чтобы оказаться в Безбрежном море. Мы… на юге от владений Кендрика.

— Хорошо, — повторил Магнус.

— Могу я спросить, зачем я здесь? — поинтересовался Коготь.

— Снова берись за посох и не отпускай, — велел Магнус.

Коготь схватился за древко и внезапно оказался в воздухе, словно поднятый рукой великана. Земля удалялась с головокружительной быстротой, оба взмыли под облака.

Потом подъем прекратился, и Коготь, даже не глядя, знал, что костяшки пальцев у него побелели от напряжения, так он вцепился в посох.

— Посмотри на мир, Коготь Серебристого Ястреба.

На востоке восходящая большая луна озарила далекий ландшафт серебряным светом. Задул резкий ветер, но Коготь поежился по другой причине. Его охватил страх.

Тем не менее он постарался ничем его не выдать и принялся озираться. Остров внизу скрывали облака и темнота, и все же юноша получил представление о его размерах. Лачуга располагалась на северном побережье острова, далеко вытянувшегося на юг. Коготь мало знал об океанах и островах, если не считать того, что увидел на картах Роберта, но он решил, что этот островок отнюдь не маленький.

Вскоре страх его отпустил, и юноша рассмотрел все вокруг. Лучи восходящей луны подсвечивали плывущие облака, а сверкающее море на севере простиралось до самого горизонта.

— Какое огромное, — выдохнул он.

— Хорошо, — сказал Магнус, и они начали снижаться. — Ты начинаешь познавать перспективу. — Когда оба благополучно оказались на земле, волшебник продолжил: — Ты для того здесь, Коготь Серебристого Ястреба, чтобы учиться.

— Чему учиться, Магнус? — спросил юноша. Чародей положил руку на плечо Когтя и слегка его сжал.

— Всему, чему я смогу тебя научить.

Не произнеся больше ни слова, он повернулся и пошел в хижину. Коготь секунду постоял в нерешительности, а потом последовал за учителем в лачугу, которой, очевидно, надолго предстояло стать его новым домом.

Коготь в пятый раз вслух прочитал текст, а Магнус внимательно слушал. Когда Коготь закончил, чародей заключил:

— Неплохо.

Весь первый месяц на острове Магнус заставлял Когтя читать вслух и исправлял его произношение и интонацию. Коготь понимал, подслушав графа Рамона, что Магнус хочет, чтобы он говорил как ролдемский аристократ.

— А вот что-то новое, — сказал Магнус, протягивая юноше книгу, написанную незнакомым ему шрифтом.

— Что это?

— Довольно скучное жизнеописание одного из королей Островов, Генри Третьего. Но написана книга просто, поэтому поможет тебе освоить чтение и письмо на языке Королевства.

— Магнус, можно я сделаю перерыв?

— Перерыв?

— Мысли путаются, а слова на странице сливаются. Я неделю просидел в доме. Последний раз выходил пройтись по берегу в тот день, когда тебя не было.

Голос Когтя выдавал раздражение, чего обычно за ним не водилось. Чародей снисходительно улыбнулся.

— Тебе неспокойно?

— Вот именно. Может, мне сходить поохотиться? — Коготь помолчал. — Если у тебя найдется лук…

— Не найдется, — ответил Магнус. — А ты умеешь ловить рыбу?

Коготь оживился.

— Я рыбачил на родине с тех пор, как научился ходить.

Подумав, Магнус сказал:

— Очень хорошо, тогда давай я покажу тебе, как ловят рыбу в океане.

Он взмахнул рукой, и в воздухе возникло черное пятно. Сунув в него руку, волшебник начал что-то искать.

— Вот, нашел! — удовлетворенно произнес он, а когда вынул руку, то в ней оказался шест, который он передал Когтю.

Юноша сообразил, что это удочка, хотя таких он раньше не видел: длинная, на целый фут длиннее его собственного роста и с каким-то странным устройством, прикрепленным к рукояти, — что-то вроде цилиндра с шестеренкой и рукояткой. Леска проходила сквозь ряд колец, видимо вырезанных из тростника или бамбука, последнее кольцо было металлическим. Сверху цилиндра крепился металлический стерженек.

Магнус достал вторую такую же удочку, а затем плетеную корзину, которая крепилась на поясе, в них рыбаки обычно доставляли улов на берег.

— Ну, пойдем, порыбачим, но на берегу продолжим урок.

Коготь со вздохом подобрал корзину, взял удочки и поплелся за наставником. Если уроки и продолжатся, то по крайней мере не в четырех стенах.

Он шел за чародеем по каменистой тропе, ведущей с утеса на берег. Ветер гнал по морю мелкие барашки и закручивал буруны возле скал. Коготь успел привыкнуть к шуму волн, бьющихся о камни, и даже находил его успокаивающим, а запах морского воздуха бодрил его ничуть не хуже, чем запах сосен в родном лесу.

Оказавшись на берегу, чародей поддернул робу и заткнул подол за пояс. Любой другой при этом выглядел бы комично, но только не Магнус. Коготь заметил, что у него мощные ноги, и решил, что он хоть и не охотится и не участвует в сражениях, но по силе не уступит младшему брату.

Магнус показал юноше, как держать удочку. Цилиндр он называл «катушкой» и объяснил, что стерженек — это «тормоз», который замедлит вращение катушки, если клюнет большая рыба и попытается удрать. Шестеренка позволяла рыбаку постепенно подтягивать рыбу, не давая ей возможности дергать леску, если только не отпустить тормоз.

Коготь следил за действиями учителя как завороженный: его прошлый опыт рыбалки с сетями или обычной удочкой здесь не годился. Под его взглядом Магнус вынул из корзины кусочек сушеного мяса и нанизал на большой металлический крючок. Сделав два шага, он взмахнул удочкой в сторону волн, послав крючок далеко за буруны.

— Прежде чем забрасывать, убедись, что видишь крючок, — предупредил он юношу. — А то сам попадешься на него, а это не смешно. Придется вырезать его из собственного мяса — иначе никак не вынуть.

Коготь догадался, что Магнус сам пережил этот горький опыт. Отойдя на небольшое расстояние от учителя, Коготь нанизал сушеное мясо на крючок, затем опустил леску на песок, сделал вперед пару шагов и взмахнул удилищем так, что забросил леску дальше Магнуса.

— Молодец, — похвалил учитель.

С полчаса они стояли молча. Ни тот ни другой не стремились нарушить тишину. Затем Магнус произнес:

— А что твои соплеменники думали о мироздании?

— Я не совсем понимаю, о чем ты спрашиваешь, — ответил Коготь.

— Какие истории они рассказывали об устройстве мира?

Коготь вспомнил разговоры, которые вели старики вокруг костра, и то, что говорил шаман об истории племени.

— Оросини верят, что мир — это сон, навеваемый богами.

— А как же люди?

— Мы часть этого сна, — отозвался Коготь. — Но для нас все вокруг реально, потому что никому из нас не постигнуть мир с точки зрения бога.

Магнус какое-то время молчал, раздумывая над его словами.

— Твой народ, может быть, и прав, потому что их концепция мира не противоречит тому, что мы о нем знаем. Но на время забудь о верованиях своего народа и послушай меня. Вот какова, на мой взгляд, истина. Мир — это большой шар из почвы, грязи, камней и воды, окруженный воздухом. Он огромен и в то же время является крошечной частичкой вселенной, размеры которой не поддаются воображению. В ней полно других миров, и во многих из них тоже есть жизнь. Во вселенной несколько миллиардов миров.

— Миллиардов?

— Роберт научил тебя обращаться с цифрами? — поинтересовался Магнус.

— Я умею складывать и вычитать, умножать и делить, если как следует подумаю.

— Большинство и этого не могут. А с какими числами ты имеешь дело?

— Я могу перемножить четырехзначное на четырехзначное.

— Значит, тебе известно, что такое тысяча.

— Десять сотен, — выпалил Коготь.

— А если десять тысяч умножить на десять, то это сто тысяч.

— Понятно.

— Если еще раз умножить на десять, то получится миллион.