Семья волшебников. Том 3 (СИ) - Рудазов Александр - Страница 88

— Мэтр, у меня особенные потребности! — вскочила Астрид. — Я не могу есть сотворенную еду!

— Ты демон, Дегатти, — равнодушно ответил хомендарг. — Тебе вообще не надо есть.

— Ну да, но я люблю есть… а дайте попробовать, что у вас там такое вкусное!

Гробаш посмотрел на Астрид, как на гоблина-попрошайку. Он ничего не сказал, но взял одного моллюска и с отвращением швырнул его в воздух. Явно применил телекинез — тот пролетел так метко, что идеально приземлился прямо перед Астрид.

— Не, ну так я не буду! — сказала Астрид и швырнула моллюска обратно.

Совершенная Меткость. Она не подводит. Подачка приземлилась обратно в блюдо классрука, и чешуя того стала почти фиолетовой.

— Мне кажется, мы не подружимся, Дегатти, — сказал Гробаш.

Остальные за столом сидели молча, с восхищенным ужасом взирая на этот бунт против грозного классрука.

Ну, Астрид надеялась, что ужас в их глазах именно восхищенный.

А свой стейк она слопала. И салат тоже. Не, ну вкус-то у них такой же, как у нормальной еды, питаться можно.

Не есть. Питаться.

Понемногу за столом принялись болтать. Одноклассники начали знакомиться, рассказывать о себе всякое. Свизанна, как Астрид сразу и поняла, оказалась коренной мистерийкой, причем столичной штучкой, из Валестры. До сегодняшнего дня она жила на улице Сирени и Крыжовника, папа у нее целитель в клинике Бекоданни, а мама держит лавку алхимических субстанций. Они оба волшебники, папа — лиценциат Монстрамина, а мама — магистр Трансмутабриса.

И они очень обрадовались, что Свизанна поступила на бюджет. А то ее старший брат оказался немогущим, набрал на вступительных всего пятьсот шестьдесят три балла. Правда, если бы у него были полные четыреста за теорию, он бы дотянул до Типогримагики, но четыреста он бы ни в жизнь не получил.

— Но он не сильно огорчился, — рассказывала Свизанна. — Он по финансовой части хочет пойти, купцом стать. Он сейчас маме в лавке помогает.

— А я б тоже не огорчилась, если б не прошла! — заявила Астрид. — Я бы в соларионы пошла!

— Ты⁈ — выпучила глаза Витария.

— Ну да, а чо. Я отмечена Соларой.

— Ты⁈

— Ну да.

Астрид хотела похвалиться Лучом Солары, но тут же подумала, что это будет нескромно. Как-то позорно даже.

К тому же вокруг полно всяких странных личностей. Вдруг среди них есть нечистая сила? Будет очень плохо, если Астрид в первый же день кого-нибудь поджарит.

— А ты откуда, Витара? — спросила она.

— Витария, — поправила Витария, чопорно поднимая губки. — Домом мне пятнадцать славных годов был Тирнаглиаль.

— Издалека… — умудренно кивнула Астрид.

— Ты знаешь, где это, демон? — удивилась Витария.

Астрид с удовлетворением отметила, что теперь она хотя бы не «гнусный демон», и важно сказала:

— Конечно, знаю. Это там, за океаном.

Ошибиться она не боялась абсолютно. Это ж Мистерия, господамы! Тут все за океаном, и все — далеко!

— А откуда ты сама? — спросила Витария. — И почему тебе позволено жить в Мистерии и даже учиться?

Астрид прищурилась. Вот вроде простой вопрос, но задан он как-то…

— Моя мама — демон, но фамиллиар волшебника, — нехотя сказала она. — Так что я — его приемная дочь.

— А кто твой настоящий отец?

— Демолорд, — не стала ничего скрывать Астрид. — И мама тоже аристократка. Так что если по всей правде, я принцесса Паргорона.

— Ишь, — только и сказала Витария. — Принцесса.

Голос у нее стал такой тоненький, как будто ей сдавили горло.

— Ну да, — скромно подтвердила Астрид. — Но чисто номинально. Никаких особых прав мне это не дает, поскольку у моего отца, знаете, очень, ОЧЕНЬ много детей.

Кажется, Витария теперь стала завидовать чуть меньше. Но она все же сочла необходимым напомнить, что став гражданами Мистерии, они отреклись от всех прежних титулов, так что Астрид теперь вообще больше не принцесса, ни по правде и ни по чему.

— А то вот Арисса, например, тоже принцесса, — посмотрела на дальний конец стола Витария. — Дочь короля Сидовии.

У Астрид почти заскрипели позвонки, когда она повернула голову в сторону Ариссы. Та сидела с такой прямой спиной и важным видом, словно была принцессой… и тля, она и правда принцесса! Она взаправдашняя королевская дочка!

Астрид торопливо напомнила себе, что она тоже принцесса, да еще и богиня!.. это карта посильнее, чем у Ариссы!.. но та еще и пятая по результатам экзаменов и первая на Ингредиоре!..

Астрид почувствовала, как на глазах набухают кровавые слезы.

— Арисса… — вполголоса, но отчетливо пробормотала она. — Рифмуется с «крыса»…

Сидящий напротив мальчик-тролль в огромной шляпе услышал и гоготнул. Астрид ухмыльнулась. Надо сразу давать обидные прозвища, пока никто другой не застолбил.

— Я Арисса… — жеманно бубнила себе под нос Астрид, идя за добавкой. — Я такая окиренная, такая кудесная, такая-растакая!.. Я лучше всех сдала экзамены, и вабще я принцесса эльфов!.. Все целуйте меня в жопу!.. ой, эльфы не говорят слово «жопа», это удел всяких там гнусных демонов!..

— Ты права, эльфы не говорят слово «жопа», — сказал Копченый, который, вдруг оказалось, все это время шел сзади.

Астрид только фыркнула, не глядя на этого предателя. За столом-то Копченый не с ней рядом сел, а с теми мальчишками-эльфами и… Ариссой! Даже Витария села рядом с ней, хотя Астрид подозревала, что она просто зашкварилась, потому что живет в одной спальне с демоном, так что другие эльфы ее теперь презирают, и ей некуда деваться.

А Копченый шел и думал, сказать ли Астрид, что почти весь обед они с Эдунеем, Вактардом и Ариссой обсуждали в основном ее. Точнее, те трое ее обсуждали и сошлись на том, что это вопиющий скандал, что им ужасно не повезло оказаться в одной группе с демоном, и что вообще творится с Клеверным Ансамблем? А Копченый сидел молча и напряженно размышлял, как ему быть. Отречься ли от Астрид ради нормальных отношений с сородичами или…

А потом Эдуней сказал буквально следующее: «Я почти не могу дышать. Мне плохо. Здесь такой тяжелый воздух… он напоен скверной. Эта особь должна находиться в лаборатории, а не здесь. И в расчлененном виде».

И вот вроде бы ничего такого не случилось. Обычная детская издевка. Астрид и в старой школе постоянно дразнили и морщили носы, как будто от нее воняет. Но Копченый неожиданно для себя ответил Эдунею: «Да, я тоже чувствую вонь. Ты рот слишком широко разеваешь».

Эльфы ничего ему не сказали. Благовоспитанные эльфы не опускаются до свар. Они просто облили Копченого презрением и единодушно, по молчаливому согласию сделали его нерукопожатным. Дальнейший разговор шел уже так, будто Копченого не существует, будто на его стуле никто не сидит.

После этого Копченый решил, что терять уже нечего, и пошел просить у буфетчицы мяса.

Буфетчица без удивления выслушала жалобы Астрид на то, что вся еда сотворенная, посочувствовала паргоронской бедняжке, но сказала, что ничем не может помочь, отдельно для Астрид тут готовить не станут. Вот если ей не нравится сегодняшнее блюдо, можно заменить, бутерброды и всякую выпечку она раздает всем желающим.

— А можно мне сэндвич? — торопливо попросил Копченый.

— Конечно, милый, — улыбнулась буфетчица. — Хочешь с авокадо, рукколой и шпинатом?

— Нет, я хочу с курицей, сыром и помидорками.

Буфетчица сотворила сэндвич без удивления. Кажется, она привыкла, что ее просят о всяких странных блюдах. Нет, в сэндвиче с курицей, конечно, ничего странного нет, но не тогда, когда его ест эльф.

Астрид тоже получила бутерброд… целую тарелку бутербродов. Она решила восполнить количеством. А поскольку обед уже заканчивался — сложила бутерброды стопкой и откусила огромный кусок. Настоящая симфония вкусов хотя бы отчасти компенсировала их ненастоящесть.

— Царь-бутерброд, он почти не лезет в рот! — затянула песенку Астрид. — Его в пасть я запихну, а потом гулять пойду!

— Ой, какая ты милая! — улыбнулась какая-то бабулька, как раз ходившая вокруг их стола и трепавшая всем щеки. — Ой, какие милые детки! Это наши новые детки! Гробаш, как тебе повезло! Ты уж о них позаботься!