Война всех против всех (СИ) - Тыналин Алим - Страница 31

Я понял, что это Таник, которому я в итоге передал полностью весь подряд на починку водопровода, уже начал реализовывать достигнутые договоренности. Уж чем-чем, а ловкостью и стремительностью действий предприниматель мог соперничать с самыми быстрыми людьми в империи. Я не сомневался, что ремонт акведука будет закончен в срок.

Погода стояла замечательная. К тому времени уже полностью вышло солнце, затопило лучами землю и вокруг была настоящая благодать: всюду цвели травы и полевые цветы, зеленели деревья, щебетали пташки, в воздухе быстро проносились стрекозы и шмели. Некоторое время я наслаждался этим видом, вдыхая свежий воздух полной грудью, а затем, как всегда, задумался о ближайших перспективах.

Мои войска бодро шагали сзади, идя единым строем. За последний месяц Лакома, старый разбойник по прозвищу Красная Борода, успел хорошенько их поднатаскать по части церемониала и дисциплины. Воины получали хорошее жалование, были одеты и обуты, хорошо накормлены, их наказывали только по делу и не допускали хищений, я сам лично проверял состояние вооружения и условий проживания. В общем, насколько я мог судить, они более-менее довольны жизнью и пока не готовы предать меня.

Аскальк, Лакома, Донатина и Евсений ехали на лошадях впереди, а Родерик молчаливой тенью прикрывал меня сбоку. Я перебрал в уме все те мероприятия, которые вынужден был отложить из-за этого тайного похода в горы и горестно вздохнул. За время моего отсутствия могло случиться все, что угодно.

Как только факционарии партий узнают, что меня нет в городе, они могут устроить попытку переворота, уж я в этом не сомневался. Мне надо было молниеносно, как коршун, слетать из Равенны в монастырь в горах, взять казну и быстро вернуться обратно. Иначе я рисковал по приезду в город увидеть, что на троне сидит уже какой-нибудь иной выскочка, из прасинов или венетов. Именно поэтому я выехал тайно, поставив вместо себя на церемонии Розалий двойника, чтобы ввести окружающих в заблуждение и постараться выиграть пару дней, а моя глупая сестренка совсем не поняла, для чего я это делаю. Надеюсь, они не разболтают кому ни попадя о том, что шествие возглавляет вовсе не настоящий император.

Вообще, честно говоря, все это засилье партий в империи мне совсем было не по нраву. Я понимал, что партии в свое время создали для того, чтобы организовать и упорядочить могущественные политические группировки, всегда существующие при дворе. Их намеренно сделали в количестве больше двух, чтобы они соперничали между собой и тем самым не представляли опасности для самого императора.

В то же время, эта была палка о двух концах. Если правитель был слаб, то сам быстро становился игрушкой в руках всесильных политических боссов. И это, не считая тех угроз стабильности, которые несли в себе набеги варваров и восстания императорской гвардии, которые ставили своих «солдатских» императоров.

Я намеревался покончить с всевластием этих придворных объединений. Нужно будет или полностью устранить их или сделать совершенно карманными и послушными. О какой стабильности в империи может идти речь, если я даже не могу на пару дней уехать из города, опасаясь, что враждующие партии договорятся между собой и захватят власть?

Тем временем, мы наконец проехали и прошагали по пыльной дороге еще пару часов и вскоре Равенна осталась далеко позади. Навстречу попадались пешие и конные путники, ездили и колесницы, поэтому я продолжал скрывать лицо под капюшоном, чтобы меня не узнали преждевременно кто-нибудь из тех, кому узнать не положено. Помимо того, что я не желал, чтобы факционарии партий узнали о моем отъезде, я также прятался и от дяди, чтобы он не помешал мне завладеть казной. Подумав об этом, я подозвал Донатину и спросил у него:

— Ну, как обстановка в горах? Ты знаешь, где находится мой дядя? Как там ведут себя остготы? Они точно не знают еще о том, что мы подавили бунт их товарищей?

— Сколь много вопросов, доминус, — усмехнулся мой советник по тайным вопросам. — Позволь я отвечу по порядку.

Я кивнул и поерзал на сиденьях, заменявших нам седло. Кстати, как я заметил, римляне почти не знали стремян и седло у них было отличное от нашего, делалось из ткани и плохо держало на спине лошади. Если учесть, что все мы, римляне, почти не носили штанов, то долгое время находиться на коне являлось утонченной пыткой.

— Перед тем, как ты ответишь мне, пожалуйста, по приезду в город, найди оружейников и кузнецов, знакомых с восточными видами доспехов и расспроси у них насчет лошадиных седел, — приказал я Донатине. — Хотя нет, подожди, дай лучше это поручение от моего имени главному конюшнему. Я хочу, чтобы он сделал кожаные седла у всех лошадей нашего войска и дворца, а также научил всадников использовать стремена.

— Стремена? — переспросил Донатина. — Что это такое?

Я рассказал ему о назначении стремян, а также о том, какую пользу они приносят в бою. Когда-то давно я встречался с девушкой-историком, так вот она рассказывала мне тот факт, что изобретений и применение стремян оказалось одним из самых значительных факторов в мировой истории, наряду с открытием колеса и использованием письменности, потому что в корне изменило ведение боевых действий в конном строю.

Ведь всадник со стременами получал дополнительную точку опору при нанесении удара копьем, а значит, сила удара увеличивалась многократно. Это давало возможность использовать тяжелую конницу на полную мощь, особенно если это бронированные рыцарские лошади или восточные катафракты. В общем, я тогда слушал эту девушку вполуха, увлеченный больше ее глубоким декольте в платье, в котором виднелась глубокая ложбинка между двумя соблазнительно покачивающимися полушариями. Сейчас же Донатина слушал меня гораздо более внимательнее.

— То, что вы говорите, весьма полезная вещь, император, — сказал он, когда я закончил. — Я обязательно расскажу ее конюшнему и надеюсь, вскоре наши всадники все будут обеспечены такими удобными штуками. Кажется, я слышал от Эрнака, что у их народа есть те, кто давно используют такие удобства.

— Хорошо, теперь доложи мне обстановку, — милостиво разрешил я.

Тем временем равнинная холмистая вокруг сменилась скалами и ущельями, а дорога незаметно пошла вверх. Мы уже начали подъем и солдаты центурии запросили отдыха. Аскальк приказал идти дальше, а о долгожданном привале сказал, что он будет объявлен через час, во время полудня.

— О местонахождении этого монастыря мне стало известно не так давно, — сказал Донатина, докладывая мне обстановку. — Честно говоря, я удивлен этим обстоятельством, потому что я знаю каждый храм или сооружение для молитвы богам, даже все алтари в округе. А вот этот храм почему-то остался вне моего круга знаний.

— Что это за монастырь, откуда он взялся в горах? — спросил я и снова поерзал на седле, пробормотав проклятия.

— Строго говоря, это не совсем монастырь, император, — сказал Донатина. — По большой части, это небольшой комплекс келий и маленькой церквушки, воздвигнутой вокруг алтаря святому великомученику Урсицину. Он жил около ста лет назад, родился в богатой семье в Равенне и вел беспутную и праздную жизнь.

Здесь мой царь шпионов позволил себе глянуть на меня, тонко улыбнулся и только затем продолжил рассказ.

— После того, как на него снизошло озарение и он понял, какую грешную жизнь вел до этого, он принял святое Крещение и удалился в пещеру в горах, подвергая себя непрестанным молитвам и аскезам. Затем при очередном императоре, проводившем гонения на христиан, Урсицина подвергли мученической смерти через усечение главы. После того, как святому отсекли голову, он взял ее в руки и сам понес ее в свою пещеру. На этом месте впоследствии воздвигли алтарь, а после этого построили и целую церковь.

— Хорошо, это понятно, — сказал я. — Много ли там обитает монахов?

Донатина покачал головой и достал керамическую флягу, отпил оттуда воды, предварительно предложив мне, но я отказался, потому что у меня имелась такая же.