Хозяйка Империи - Вурц Дженни - Страница 69

Хокану усмехнулся и обнял ее гибкий стан:

- Ты тоже сетуешь на это, женщина?

Мара полуобернулась в его объятиях и перехватила взгляд Джастина, который уставился на нее своими невинными, широко открытыми глазами. Всем своим видом он так напоминал отца, что Мара не сразу справилась с охватившим ее волнением; но тут он пальцами изобразил грубый знак, который наверняка узнал не от приставленных к нему воспитателей.

- А ты сегодня ночью собираешься сделать ребеночка, - сказал он, гордый своим умозаключением и ничуть не обескураженный оплеухой, которую тут же получил от ближайшей к нему няньки.

- Что за дерзость! Так разговаривать с матерью! Не знаю, где ты набрался таких штучек с пальцами, но, если это повторится, не миновать тебе порки!

Покраснев до корней волос, нянька поклонилась хозяевам и потащила протестующего Джастина в детскую, чтобы уложить его спать.

- Да ведь солнце еще вон как высоко стоит! - негодовал провинившийся малыш. - Как же я смогу спать, если вокруг все видно?

Парочка исчезла за поворотом лестницы, которая вела вниз с холма; но прежде, чем они скрылись из виду, шевелюра Джастина полыхнула огнем в лучах низкого солнца.

- Всеблагие боги, он растет не по дням, а по часам, - с нежностью сказал Хокану. - Скоро надо будет подобрать ему наставника для занятий с оружием. Как видно, уроков счета и письма недостаточно, чтобы помешать ему подглядывать за слугами.

- Он не подглядывал, - возразила Мара. - При случае он не упускает возможности улизнуть куда-нибудь в казармы или в бараки рабов. И очень внимательно слушает, когда мужчины бахвалятся своими победами над особами из Круга Зыбкой Жизни или над девушками-служанками. Он - сын своего отца, когда речь идет о том, чтобы поглазеть на женщин, и сегодня утром он сказал моей горничной Кейше нечто такое, что она покраснела, как юная девушка, хотя таковой отнюдь не является.

Она склонила голову набок и из-под опущенных ресниц вгляделась в мужа:

- Он грубый и неотесанный мальчик, которого придется женить пораньше, а не то, чего доброго, он наплодит бастардов Акомы по всей стране, и все отцы молоденьких девушек станут гоняться за ним с мечом... ну если и не все, то уж половина - это точно.

Хокану тихонько засмеялся:

- Из всех забот, которые он может тебе причинить, эта беспокоит меня меньше всех прочих.

Глаза у Мары расширились.

- Да ведь ему семь лет только что исполнилось!

- В таком случае это для него самое подходящее время, чтобы обзавестись маленьким братцем, - сказал Хокану. - Появится второй дьяволенок, за которым ему надо будет присматривать... глядишь, и сам он станет бедокурить поменьше.

- Ты тоже грубый и неотесанный мальчик, - мстительно поддела его Мара и, с коротким смешком выскользнув из объятий мужа, побежала вниз по склону холма. Поплотнее запахнуть свой легкий халатик она позабыла.

Хокану справился с изумлением и последовал за женой. От нахлынувшего восторга кровь бросилась ему в лицо. Слишком долго он не видел свою госпожу в таком игривом настроении - со злосчастного дня отравления. Он бежал неторопливо, уверенный, что именно этого она сейчас желает, и не пытался перейти на более широкий, размашистый шаг атлета, чтобы догнать Мару. Он поравнялся с ней только в узкой лощине у берега озера.

Лето было в полном разгаре. Среди сухих трав еще виднелась зелень. Кусачие насекомые, отравлявшие жизнь в начале лета, куда-то попрятались, а хор цикад не умолкал. Воздух был напоен теплом.

Хокану порывисто обнял жену, и оба упали на землю - растрепанные, почти не дыша, отбросив всякую церемонность и чопорность.

- Мой господин и консорт, - сказала Мара, - кажется, у нас осталась одна проблема: нехватка наследников.

Его пальцы уже распускали оставшиеся шнурки ее халата.

- После наступления темноты патрули Люджана обходят дозором берег, - напомнил он.

Она ответила сияющей улыбкой:

- Тогда тем более нам нельзя терять время.

- Ни в коем случае, - радостно подтвердил Хокану.

После этого обоим было уже не до разговоров.

Долгожданный наследник мантии Шиндзаваи, судя по всему, был зачат той ночью - либо на берегу, под открытым небом, либо позже, посреди душистых подушек, после кубка вина сао, который супруги осушили вместе в своих покоях. Шесть недель спустя у Мары уже не оставалось сомнений. Она знала признаки беременности, и, хотя, просыпаясь, она чувствовала себя скверно, Хокану слышал по утрам ее пение. Но в его улыбке таился привкус горечи. Ему было известно то, чего не знала она: дитя, которое она носит сейчас под сердцем, будет у нее последним, и все целители-жрецы Хантукаму не властны это изменить.

До того дня, когда он случайно услышал спор между поварятами с кухни и побочным сыном одного из приказчиков, ему и в голову не приходило, что младенец может оказаться женского пола. Он предоставил событиям идти своим чередом и не обращал внимания на пари, которые заключались в казармах насчет предполагаемого пола будущего ребенка.

Хокану даже мысли такой не допускал, что боги пошлют ему дочь, а не сына: ведь этому ребенку - последнему, которого Маре суждено выносить - предстояло унаследовать имя и состояние семьи Шиндзаваи.

Состояние радостной беззаботности, в которой началась эта беременность, быстро уступило место строжайшей бдительности. После попытки отравления, после покушений на союзников Акомы беспечности не было места. Люджан утроил число патрулей и самолично проверял наиболее опасные посты в ущельях. Молитвенные врата над рекой - там, где она вытекала из озера, - ни на минуту не оставались без наблюдателей в башнях; в состоянии полной боевой готовности постоянно находилась рота вооруженных воинов. Однако пришла осень, на рынки были отправлены гурты нидр, и коммерческие дела шли бесперебойно, без каких бы то ни было заминок. Бандиты не нападали на караваны с шелком, что само по себе было необычным и настораживало. Джайкен просиживал долгие часы над грудами счетных табличек, но, казалось, его не радовала даже большая прибыль от продажи квайета.

- Природа часто выглядит особенно прекрасной перед самыми разрушительными бурями, - угрюмо ворчал он в ответ на жалобы Мары, которая уверяла, будто у нее шея болит из-за его непоседливости, поскольку ей постоянно приходится вертеть головой, а иначе за ним не уследишь.

- Уж слишком все гладко идет, - в который раз повторил управляющий, с размаху усевшись на подушки перед письменным столом госпожи. - Как же тут не тревожиться? Не верю я, что все это время Джиро благонравно сидит уткнувшись носом в старые свитки.

Однако кое-что было известно от агентов Аракаси. Джиро не сидел сложа руки: он нанял механиков и плотников для сооружения странных устройств на площади, которая при жизни его отца использовалась как плац для воинских учений. Было вполне вероятно, что эти устройства предназначались для осады крепостей и для подкопов. В оборот был пущен ловко состряпанный слух, будто старый Фрасаи Тонмаргу по наущению властителя Хоппары Ксакатекаса растратил деньги из имперской казны. До сих пор многочисленные работники трудились, заделывая трещины в стенах Кентосани и во внутренней цитадели императорской резиденции - следы разрушительного землетрясения, устроенного магом-отступником Миламбером во время Имперских игр несколько лет назад.

Когда потянулись скучные осенние дни и уже приближался сезон дождей, Мара почувствовала, что ее одолевает беспокойство. Она ловила себя на том, что, как и Джайкен, без конца расхаживает из угла в угол и ничего не может с собой поделать. Единственную передышку она получила, когда Джастину исполнилось восемь лет и Хокану подарил ему первый в его жизни настоящий меч, а не игрушечное детское оружие. Мальчик принял искусно сработанный маленький клинок с должной серьезностью и устоял против искушения немедленно кинуться с этим мечом на воображаемого врага, сокрушая все на своем пути. Однако уже на следующее утро все уроки пристойного поведения, полученные от Кейока, оказались напрочь забытыми. Это стало ясно, когда он, грозно потрясая обнаженным клинком, сбежал по склону холма на поляну, где его ожидал наставник.