Лютый. Новая жизнь (СИ) - Бабаян Григорий - Страница 4

— На Эльдаре вам предложат в десять раз больше, чем где бы то не было.

— Хорошая попытка. Ты нам предлагаешь к ним лететь и они нас принят с распростёртыми объятиями и не будут атаковать на подлё…?

Все повернулись в сторону пленника, который в этом момент явно непроизвольно дёрнулся.

— Судорога? — предположил Зимонд.

— Похоже на то… Эй!

Фиона незаметно для всех при первом признаке движения Лютого оказалась в дальнем углу своей клетки и при этом явно применила, какую-то скрытую технику. Её метаболизм замедлился, да так что сканеры едва улавливали в ней признаки жизни.

— Да что ты в самом деле его так боишься? Ведь не убьёт он тебя. Вот смотри сюда…

— «Будем атаковать? Хм-м. Эй, Будем Атаковать, просыпайся. Ты смотри, а ведь есть реакция. Так значит звать тебя Будем, атаковать⁈ Вот и нашли твоё имя».

— Ты посмотри, кажись очухался!

— Рано ему ещё, пусть поспит до вечера, пока нейросеть устанавливается, — с этими словами Зимонд перевёл игольник в нужный режим и выстрел. Заряд транквилизатора угодил точно в предплечье, и пленник сначала взглянул на угольник, а затем опрокинулся.

— И так Фиона… смотри сюда. Искин выведи степень угрозу заключённой Снежной.

— «Суммарный коэффициент угрозы от 290 до 350», — без эмоционально сообщил искин и вывел множество параметров.

— Да ты у нас вообще боевая, — усмехнулся Устид. — Сильнее четверти моих бойцов, — кивнул он в сторону стены, где эти самые бойцы и расположились.

Только вот какое значение имеет сила, если её нельзя использовать? Кто вообще из Эльдарцев поднимет руку на него?

— И заметь, это вдали от твоей родной звезды. А теперь смотри сюда. Искин, рассчитай степень угрозы заключённого Лютый.

— «Суммарный коэффициент угрозы не менее 200. Будет уточнён при дальнейшем наблюдении».

— Чего? Да ты… — Зимонд не находил слов и глядел то в свой планшет, то на пленника, что безмятежно лежал. — Это ты вообще, как определила, а главное когда?

На экране воспроизвелась запись, как Зимонд выстрелил из игольника, и данная запись прокручивалась несколько раз под разным ракурсом, а в конце и запись с уже установленной нейросети пленника. Из этой записи искин зафиксировал то, на что два опытных командира отрядов даже не обратили внимания. По всему выходило, что пленник, находясь в подавленном состоянии после действия транквилизаторов, отследил момент выстрела игольника и полёт самого заряда. Феноменальная реакция, сравнимая с их собственной. Дополнительно к этому ещё ряд параметром, на которые они не обратили внимание. Строение костей, их эластичность и гибкость, кожного покрова, наличие мощного сердца, разветвлённой капиллярной системы, что в совокупности говорит, как о повышенной регенерации, так и способности выдерживать колоссальные физические нагрузки.

— Вот это у парня база.

— Даже рабская нерка повышает реакцию.

— Да брось, Устид. У парня потрясающая база. Нейросеть, конечно ускорят, но ведь она ещё не развернулась, к тому же рабская даёт незначительный прирост в скорости реакции. У нас то боевые стоят. Пойдём. Это нужно обмозговать.

— И провести дополнительные тесты.

— Обязательно. Всё равно нам тут заняться сейчас не чем.

Отсек опустел, но Фиона и не думала выходить из своей «скорлупы» и всё также сидела едва дыша, её опасения подтвердились. Спустя несколько минут пленник зашевелился и снова поднялся. И, если сейчас кто-то бы за ним наблюдает, то он заметил бы, как искин занёс ещё один параметр в личное дело Лютого: «Устойчивость к действиям транквилизаторам — высокая».

Стоило только открыть глаза, как пришлось их снова закрывать, но это не помогло. Перед глазами проносились странные надписи. Язык был незнакомым, но почему-то смысл в них для меня был понятным.

— «Лютый, вам установлено нейросеть класса Заключённый. Вы находитесь на крейсере Беглец. До особого распоряжения вам запрещается покидать место заключения и предпринимать действия, направленные на это. Запрещено наносить вред имуществу крейсеру Беглец. Запрещено нападать на персонал приписанный к Беглецу, на других заключённых…».

— Чё это за муть то такая? — пытался я проморгаться, но складывалась ощущение, что избавиться от подобного текста невозможно и глаза тут не причём. Это проекция сразу на зрительный нерв?

— «С пробуждением», — как-то весело заметила Дриада. — «А то я уже соскучилась».

— ' Обнаружен неопознанный симбиот. Внимание, заключённым запрещено иметь симбиоты любого типа. Симбиот идентифицируйся для дальнейшей блокировки или удаления'.

— «Ага, сейчас прям разбежалась блокироваться».

Я поднялся, чтобы размять затёкшее тело. Перед глазами муть, в ушах, чей-то голос.

— Что это за дурка такая? — простонал я.

— «Эй! Я не дурка. Ты что напрочь всё забыл?».

— «Симбиот Дурка, индицифируйся. Провожу анализ. Симбиот не обнаружен».

Подошёл к решетке и постучался головой об неё. Аккуратно так, чтобы голову встряхнуть и приложиться к чему-то холодному, может у меня жар? Но это не помогло. Я бы даже сказал, что стало только хуже. Новая надпись прямо–таки вопила, чтобы я этого не делал.

— «Фиксирую попытку к бегству. Заключённый Лютый, немедленно отойдите от решётки иначе к вам будут применены сдерживающие меры».

После этого шею едва свело, и голова дёрнулась в сторону, да и только. Это что такое было? Меня током бьют?

— «Для протокола. Личное дело Лютый. Зафиксирована высокая устойчивость к воздействию электрического разряда».

— «Парализующий импульс. Действия парированы неизвестным симбиотом».

— «Принудительное усыпление. Действия парированы неизвестным симбиотом».

Фиона отстранёна из своего угла наблюдала, как Лютого корёжит, от какой-то внутренней борьбы его передёргивало. Искин корабля явно пытается на него воздействовать, чтобы заставить его подчиниться. Но каждый раз оказывалось, что это воздействие было недостаточным. В конце концов она не выдержала:

— Остановись! Иначе всю дорогу проведёшь прикованным.

Я не сразу понял, что это живой голос, откуда только взялся?

— «Эй, я тоже Живая!»

— «Симбиот Дурка, деактивируйся!»

— «Да заткнись ты уже, паразит с извилиной».

— Или искин тебе мозги сплавит, — продолжила Фиона.

— Какой ещё искин?

— Корабля Беглец. Мы сейчас на нём, — указала она пальцем на тонкую ленту, что проходила вдоль стены.

— Ой, только ты не начинай. Беглец, искин. Что вообще происходит? Наверное, низкий сахар в крови и меня глючит. У тебя есть чего поесть?

Фиона отрицательно помотала головой, не покидая своего места.

— Плохо. Я когда голодный порой совсем не адекватный. Эй, искин, я есть хочу.

— «Время до приёма пищи через 2:48. Благодарю за содействие».

Какое ещё содействие? А, от решётки отошёл. Ну, пожалуйста.

— «Ар, дорогой, нужно взбодриться. Огонь помнишь? Злость, гнев, ярость. Выпусти наружу, да так, чтобы все сжались от страха!».

— О, ты гляди. Он меня понимает. Через три часа кормить будут, — произнёс я вслух.

— Боюсь, тебе не понравится то, чем здесь кормят.

— Ой, да плевать, — отмахнулся я рукой. — Я не на диете.

— Скоро будешь, — едва заметно улыбнулась он и я это заметил, на фоне того, какая она зажатая была до этого, так что это прогресс. Пытали её что ли? А затем помотал головой, но голос не пропал, впрочем, как и надписи, которые буквально слепили и ограничивали в обзоре.

— Ну тогда рассказывай, что с моей головой происходит и почему мне Искин пишет всякие инструкции, да ещё и указания даёт.

Количество поступающей информации просто зашкаливало и меня насильно обучали, не спрашивая разрешения и готовность. Отмахнуться было невозможно. Этот самый искин сообщал все доступные мне сейчас возможности работы с ним.

— Нам установили рабскую сеть. Поскольку у тебя она первая, то это очень плохо. В первую очередь она заставляет подчиняться. Протоколы у неё вообще дырявые, так что о защите и речи не может идти. Всё что ты видишь и слышишь, всё им фиксируется и передаётся.