Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ) - Куницына Лариса - Страница 28

— Зачем её построили? Для защиты серебряных рудников? От кого должны были защищать эти высокие стены?

— Я не знаю, зачем её построили, Марк. Серебряных рудников там тогда не было. Это позже, когда Генрих пожаловал замок наследникам де Лианкуров, те решили поискать серебро и там. Лианкуры всегда жили на широкую ногу за счёт своих серебряных рудников, рядом расположена серебряная провинция Рошамбо, также принадлежащая Сен-Марко. Тогда де Лормы и решили поискать среброносные жилы в своих новых владениях и нашли их. Серебро рекой потекло в их сундуки. Они снесли старый замок и построили там новый — прекрасное строение с тремя террасами в южном стиле. Что же до соседей… нет, там не было никого, кто мог бы покуситься на королевский замок. Земли вокруг принадлежали верным вассалам короля, готовым отдать за него жизнь.

— Выходит, неизвестно, для чего король Анри поспешно построил в глуши укреплённую цитадель, которой никто не мог угрожать. А впоследствии его правнук Генрих подарил этот замок своему боевому другу из рода де Лианкуров, даровав ему титул графа де Лорма. Выходит, к тому времени у королей уже отпала нужда в этом замке? Что же это была за причина, из-за которой он был построен? Может, это была тайная тюрьма для какого-то важного узника?

— Мы можем только гадать об этом, мой мальчик, — заметил профессор Гаррель. — Но то, что эта крепость была нужна Анри и его сыну и внуку, подтверждается и тем, что все они поддерживали крепость в хорошем состоянии и держали там крепкий гарнизон, которым командовали бароны де Роганы.

— Как это? — насторожился Марк.

— Первым комендантом был назначен Клер де Роган, один из военачальников Анри. Он был безземельным бароном, отважным воином, беззаветно преданным своему королю. На этом посту его сменил сын Жиль де Роган, а того — внук Робер. Последним комендантом, если мне не изменяет память, а она мне в таких делах никогда не изменяет, был Арнольд де Роган.

— Выходит четыре поколения баронов де Роганов были комендантами этой крепости. Это похоже на наследуемое заточение!

— Не думаю, что они жаловались, — усмехнулся старик. — Они жили там, как лендлорды.

— И куда же делся Арнольд де Роган, когда замок отошёл к первому графу де Лорму?

— Не знаю. Об этом тебе может рассказать твой учитель геральдики магистр Дормель.

— Он умер пару лет назад, — пробормотал Марк. — Но сейчас здравствует его любимый и очень талантливый ученик Фернан де Грамон. Может, он расскажет мне о судьбе потомков тех комендантов Лорма.

Он ещё какое-то время посидел у старика, расспрашивая его о здоровье, как он живёт и не нужно ли ему что-то, но тот постоянно путался в событиях, не смог вспомнить имя женщины, которая приходит готовить для него и убирать в доме, и заверял, что у него есть всё, что ему нужно. При этом он сообщил, что пишет трактат о фортификационных сооружениях приграничных замков Сен-Марко, и принялся сыпать названиями, годами постройки и сложными терминами, значения некоторых из которых Марк даже не знал. Эта странность памяти была всегда присуща профессору Горрелю, совершенно беспомощному в житейских делах, но прекрасно осведомлённому обо всём, что касалось предмета его исследований.

Марк вышел от него уже вечером, когда совсем стемнело, и направился в сторону рыночной площади, где стоял принадлежавший ему ещё недавно двухэтажный особняк. Дом пострадал от пожара и был больше не нужен, поскольку Марк с семьёй переехал во дворец де Лорма напротив королевского дворца. Теперь в особняке на рыночной площади поселился Фернан де Грамон, купивший его со скидкой и к тому же в рассрочку.

Пройдя по торговым рядам, где продавцы уже собирали с прилавков свой товар и гасили фонарики под навесами, Марк подошёл к знакомой двери и по привычке распахнул её и, только уже войдя в холл, вспомнил, что сперва следовало постучать. Он замер, увидев у лестницы двух мастеровых, которые натирали воском новые перила. Они с удивлением смотрели на вторгшегося в дом бедняка, а потом из боковой двери, ведущей на кухню, появился ещё один, на ходу жевавший кусок хлеба. Марк узнал его, это был мастер строительной артели, которую он сам не так давно нанял для ремонта дома. По всему было видно, что и тот узнал своего бывшего заказчика, но виду не подал, а лишь деловито кивнул и мотнул головой, указывая наверх.

— Хозяин в кабинете, — проговорил он с набитым ртом и спокойно направился к своим людям, которые снова вернулись к работе.

Марк поднялся наверх, прислушиваясь на ходу, но не услышал ничего, кроме столь же невнятного требования полировать дерево более тщательно. Он подошёл к двери кабинета и на сей раз всё-таки постучал, а потом, не дожидаясь ответа, распахнул её и вошёл.

— Чего тебе? — опешил Фернан, увидев в своём кабинете, заново обставленном изящной мебелью, человека в рабочей куртке и войлочной шляпе.

Сам он был по обыкновению одет в нарядный и при этом сдержанный камзол цвета спелой вишни, отделанный золотым галуном.

— Ты настолько не рад мне, что не можешь сдержать своего недовольства? — усмехнулся Марк, проходя к окну и чуть отодвинув гардину, выглянул на улицу.

— Марк? — изумился ещё больше Фернан. — Ты что, сбежал? Хотя да, ты сбежал! Я уже слышал что-то такое. Говорят, что коннетабль объявил за твою голову награду в десять тысяч золотых. Значит, это правда?

— Насчёт награды, не знаю, хотя столь значительная сумма льстит моему самолюбию, — заметил Марк. — Кстати, она позволила бы тебе решить твои денежные проблемы.

— Я уже думал об этом, — наконец улыбнулся юноша, — но вспомнил, что, как благородный человек, вынужден буду отдать её твоей вдове в уплату долга за этот дом и решил, что оно того не стоит. Ни денег, ни друга. Но ты сильно рискуешь, явившись сюда так просто. Не я один нуждаюсь в деньгах.

— Я знаю, к тому же внизу меня видел мастер.

— Он служил в пехоте и помнит тебя, так что его можешь не опасаться. Но его подчинённые — другое дело.

— Тогда я не буду задерживаться здесь слишком долго. Я пришёл, чтоб расспросить тебя о де Роганах.

— Зачем они тебе? Впрочем, если ты пошёл ради этого на такой риск, наверно, это важно. Какие де Роганы тебя интересуют? В королевстве несколько родов с этим именем, причём не связанных между собой. Де Роганы из Монпелье — старый графский род, к сожалению, почти угасший. Де Роганы из Труа — виконты, довольно богаты, но их военная слава осталась в далёком прошлом. Был даже герцог де Роган, младший сын принца Александра, наследника короля Бертрана, но он умер в один год со своим отцом, так и не получившим корону.

— Меня интересуют те де Роганы, что были баронами и комендантами замка Лорм до того времени, как король Генрих пожаловал этот замок моим предкам.

— А, ну это те самые виконты. В течение нескольких поколений они жили в Лорме, служили там комендантами и не имели собственной земли. После того, как король Генрих освободил Арнольда барона де Рогана от должности коменданта, он пожаловал ему титул виконта и земли недалеко от Труа. С тех пор его именовали бароном де Роган виконтом де Безьером по названию пожалованного ему имения. Но дело в том, что там неподалёку живут ещё одни де Безьеры и по странному совпадению тоже виконты. Потому вскоре господин Арнольд обратился в палату гербов с прошением именовать его сеньором де Безьером, виконтом де Роганом, и эта просьба была удовлетворена. Вообще же этот род довольно знатен и не бедствует, поскольку его представители умели подбирать себе жён с хорошей родословной и большим приданым. В результате мы сейчас имеем сравнительно богатого и довольно глупого виконта де Рогана.

— Это тот де Роган, что крутится сейчас при дворе, произносит патетические речи о необходимости сражения с исконным врагом королевства и таскает на себе золочёные латы? Но я слышал, что он не так уж богат.

— Его папаша был ещё тот гуляка и к концу жизни успел задолжать всем, включая королевскую казну. И всё же его сыну осталось достаточно, чтоб в Труа он слыл богачом, но в Сен-Марко он всего лишь провинциальный землевладелец. Я слышал, что он мечтал поправить дела, отправившись на войну, и покрыть себя ратной славой, но король своими мирными переговорами сорвал его планы. Теперь он тихо ропщет и крутится среди таких же неудачников, как он сам.