Монстр (ЛП) - Гаджиала Джессика - Страница 21

Это был первый раз, когда я увидел живую реакцию Алекс с тех пор, как мне позвонили по телефону. Ее глаза метнулись к моим, расширяясь, зная этот звук, прежде чем ее взгляд нашел пистолет, прижатый к моему затылку. Она выглядела так, словно была готова сбежать.

Чтобы отвлечь ее, Шот снова схватил ее мезинцем, но держал, пытаясь удержать ее на месте. Она посмотрела на него, отпуская его хватку, делая шаг назад и отводя глаза от меня.

— Серьезно Лекс? — спросил я, качая головой, почти скучающим тоном. Это был не первый раз, когда на меня наставляли пистолет. И это будет не последний раз. Все, на что я мог надеяться, так это на то, что у дерьма, держащего его, был твердый палец на спусковом крючке.

Лекс выглядел разочарованным, затем махнул рукой другому парню, который тут же схватил Алекс за руку достаточно грубо, чтобы она взвизгнула, оттаскивая ее от Шотера, который выглядел готовым наброситься, пока пистолет тоже не прижался к его затылку. — Может быть, это поможет тебе принять решение, — пожал он плечами. Когда я заколебался, на пистолете взвели курок. И я знал, что они не блефуют. Шот для них был бесполезен. Они убивали за меньшее, чем то, что он обзывал их раньше.

Его глаза сказали мне, что он думал о том же самом. И я увидел там нечто такое, чего никогда раньше не видел. Не силу. Не бесстрашие. Но там это было.

Страх.

Дерьмо.

Голова Алекс дернулась, привлекая мое внимание. И в ту секунду, когда мои глаза остановились на ней, ее подбородок приподнялся, а глаза открылись шире — взгляд, который, казалось, кричал: — Сделай это, у тебя нет выбора.

И я этого не сделал.

Я не мог.

— На колени, — прорычал Лекс в сторону Шота, который перевел дыхание и заставил себя улыбнуться.

— Не знаю, как ты будешь стрелять, чувак, но мой рот предназначен только для киски, — сказал Шот, пытаясь быть легкомысленным даже в последний момент.

Свинец поселился в моем животе, тяжелый, заставляя меня чувствовать себя прикованным к месту, слишком напуганный, чтобы двигаться. Что бы сделать хоть что-нибудь или что-нибудь сказать.

Шотер встал на колени и подмигнул мне.

Черт возьми.

Этого, блядь, не могло быть.

— У тебя есть какие-нибудь последние слова для твоего брата? — спросил Лекс бесстрастным голосом. Как будто он делал это каждый день. В каком-то смысле он так и делал.

— Не забудь посылать Папе скотч, — сказал он. И он это и имел в виду. Это было то, с чем он хотел оставить меня.

Человек позади него сделал шаг назад, прицеливаясь.

— Просто ударь меня! — Алекс взвизгнула, звук отскочил от стен и пронзил мое тело, как ножи.

Это был первый раз, когда она заговорила с тех пор, как поздоровалась с Лексом, и все взгляды упали на нее. Воздух вокруг нее, казалось, был заряжен, искрясь от ее гнева. Потому что это было то, чем она была — она была зла. Ее щеки раскраснелись от этого. Ее поза застыла.

— Мисс. Миллер… — начал Лекс.

— Заткни свой гребаный рот, ты, подонок, — огрызнулась она, и я поборол желание застонать. Этот ее гребаный рот. Это могло навлечь на нее всевозможные неприятности.

К чести Лекса, он даже не вздрогнул. Я ожидал слепой ярости. Я ожидал, что ее мозги будут разбросаны по всему окну позади нее. Женщины никогда так не разговаривали с Лексом Китом.

— Это ответ…

— Какую часть фразы «заткни свой гребаный рот» ты не понял? — она просто… закричала, прежде чем повернуть голову в мою сторону, — прекрати это. Прекрати все это. Просто… ударь меня.

— Алекс… — начал я, чувствуя, как мой желудок начинает скручиваться, желчь начинает подниматься к горлу, когда я посмотрел на ее лицо. Ее кожа была как сливки, а кости под ней — как у птички. Если я подниму руку… я действительно могу причинить ей вред.

И она никогда бы мне этого не простила.

Не совсем.

Воспоминания всегда будет там, под поверхностью.

Она всегда будет знать, что я способен ударить ее.

— Все в порядке, милая, — вмешался Шотер успокаивающим тоном.

Ее глаза закатились. — Это все не-блядь-в-порядке, — немедленно сказала она, — никто не умирает, потому что я девчонка, а ты боишься меня ударить. Это чертовски смешно. Просто ударь меня!

Лекс приподнял бровь и кивнул мужчине за спиной Шотера, который снял с предохранителя пистолет и нацелил его. — Ты слышал женщину, — сказал Лекс, выглядя так, словно ему очень нравился мой дискомфорт. Хотя и не так сильно, как ему понравилось бы, если бы я ударил Алекс. Наверное, ему было тяжело просто думать об этом.

— Брейкер… — сказала Алекс с отчаянием в голосе.

Может, это то, что сделало это.

Кто-то вроде нее. Кто-то, кто смотрел на смерть и говорил «эх, неважно». Кто-то такой собранный, как она, отчаянно пытающаяся спасти кого-то другого.

И я знал.

Может быть, она никогда больше не будет полностью доверять мне после того, как я ее ударю.

Но она определенно никогда не простила бы меня, если бы я этого не сделал.

Я стиснул зубы, заставляя содержимое своего желудка оставаться внизу, и направился к ней, отведя руку назад, потому что знал, что должен причинить ей боль, иначе Лекс просто заставит меня сделать это снова, но также сдерживаясь. Потому что мой кулак мог просто… сломать ее.

Я с трудом сглотнул, и она тоже.

Затем я замахнулся.

Мои костяшки пальцев, попавшие ей в челюсть, были единственным худшим чувством, которое мог предложить мир. Хуже, чем если бы Шот сказал мне свои последние слова. Хуже, чем все жизни, которые испустили свой последний вздох в моих руках. Хуже, чем побои, которые я получал, когда был слишком мал, чтобы делать что-либо, кроме как плакать.

Ничто и близко не могло сравниться с этим чувством.

Видеть, как ее голова повернулась в другую сторону, когда ее тело упало. Видеть, как ее глаза закрываются от боли.

Она тяжело повалилась на бок, подложив под себя одну руку, а другую поднеся к лицу.

— Браво, — сказал Лекс, медленно хлопая в ладоши.

Моя голова дернулась к нему, чувствуя, как что-то странное накапливается в моем организме. Что-то, чего я никогда раньше не знал. Горячий вид гнева. Не мой обычный холодный, расчетливый гнев. Такое ощущение, что это заменило мою кровь бензином, и кто-то просто зажег спичку.

Послышалось шарканье по полу, и краем глаза я увидел, как Шотер протянул руку Алекс. Она согнулась, почему, я не понял, прежде чем потянулась, взяла его за руку, позволяя ему помочь ей подняться.

— Чертовски доволен, Лекс? — выдавил я, приподняв бровь. Мой кулак все еще болел от удара, и мне потребовалось все, что было в моих силах, чтобы не броситься на него и не разбить ему лицо.

— Пока, — сказал он, глядя на Алекс сверху вниз с ярким, ужасным блеском в глазах.

Я не мог проследить за его взглядом. Я просто не мог этого сделать. Я не был готов к тому, как она посмотрит на меня.

— Шотер, — сказал Лекс, кивая ему.

Пожав плечами, Шотер смирился со своей судьбой. Он должен был вернуться с ними. Он не собирался жаловаться и стонать по этому поводу. Он повернулся к Алекс, легонько указательным пальцем поднял ее подбородок, пронесся мимо меня, врезался плечом в мою руку, а затем последовал за головорезами Лекса из вагона.

— Я буду на связи, — сказал Лекс, снова посмотрев на Алекс. На этот раз больной ублюдок облизнул губы один раз, прежде чем уйти.

Я стоял и смотрел, как они уходят. Прислушиваясь к их шагам по ступенькам. Дверь закрывается. На улице завелись двигатели.

— Брейкер… — позвал голос Алекс.

— Нет куколка, — сказал я, демонстративно отводя взгляд.

— Поговори со мной, — сказала она.

Моя голова поникла, слегка покачиваясь.

— Ничто никогда этого не отнимет, — сказал я ей, зная в глубине души, что это правда.

Она протянула руку и коснулась моей руки.

— Ничего страшного. Я забуду об этом через неделю, — сказала она.

— Алекс, ничто никогда не избавит тебя от воспоминаний о том, как взрослый гребаный мужик нанес тебе правый хук в челюсть.