Чужак из ниоткуда (СИ) - Евтушенко Алексей Анатольевич - Страница 51

Ворота дрогнули и откатились в сторону.

Водитель тронул машину, «волга» въехала внутрь. Я посмотрел в зеркало заднего вида, и увидел, как ворота за нами автоматически закрылись.

На второй скорости машина проехала по неширокому, покрытому красноватой терракотовой крошкой подъездному пути (справа и слева — кусты цветущих роз, чей аромат тут же наполнил салон автомобиля) и остановилась перед небольшим фонтаном у ступеней одноэтажного особняка.

— Приехали, — сказал капитан Петров. — Выходим.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Компартия Узбекистана. Шантаж и угроза. Время действовать

Я вылез из машины, автоматически подал руку Наташе, которая предпочла выйти с моей стороны. Она с некоторым удивлением посмотрела на меня, но руку взяла. Её длинные, нежные, прохладные пальцы слегка подрагивали от волнения. Я послал ей через руку немного спокойствия и куража. Мол, не дрейфь, хорошая моя, прорвёмся.

— Прошу сюда, — сказал Петров.

Мы прошли за ним (старший лейтенант Боширов замыкал шествие) и через десяток шагов нырнули в кондиционированную прохладу особняка.

Внутри нас ждали двое. Тёмно-синие, почти чёрные одинаковые костюмы; чёрные, начищенные до зеркального блеска, одинаковые туфли; белые рубашки, галстуки тёмных тонов. Тоже одинаковые.

Эти были постарше Петрова и Боширова — лет по тридцать пять. Недавно по телевизору показывали забавный мультик «Вовка в тридевятом царстве». Так вот, эти двое напомнили мне волшебных персонажей оттуда. Двое из ларца одинаковых с лица. Только с местным колоритом. Чёрные, коротко стриженые волосы, характерного разреза карие глаза, смуглая кожа.

— Проходите, — сказал нам капитан. — Эти товарищи вас проводят.

— А вы? — спросила Наташа.

— Мы подождём в машине.

Нас провели по коридору, устланному мягким ковром, один из тёмно-синих костюмов постучал в роскошную дверь, украшенную по краям резным узбекским орнаментом.

— Войдите! — послышался властный голос.

Костюм приоткрыл дверь, засунул в щель голову:

— Доставили, Акил Ровшанович.

— Так веди!

Это нас, подумал я. Веди. Овцы мы тебе, чтобы нас вести?

Нарастало раздражение. Что за игры, в конце концов? Сначала КГБ, теперь какая-то местная шишка. Скорее всего, партийный деятель, уж больно место роскошное. Восточные люди традиционно уважают и любят роскошь. Начальство — особенно. А какое в СССР главное начальство? Коммунистическая партия.

Тёмно-синий распахнул дверь, впустил нас с Наташей, и вышел, прикрыв дверь за собой.

Я огляделся. Богатый ковёр на полу. Не менее богатый — на стене слева. На ковре — старинная изогнутая сабля в красивых серебристых ножнах и два кинжала. Под ковром, совершенно не в цвет и не в стиль, — обтянутый коричневой кожей шикарный современный диван и два таких же кожаных кресла. Застеклённый книжный шкаф с ровными, как на параде, корешками книг. Тёмно-серая, почти чёрная дверца сейфа в стене. Большой рабочий стол с двумя телефонами (красный и белый) у стены справа. Там же, над столом, — портрет Первого секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Узбекистана Рашидова Шарафа Рашидовича.

Значит, угадал. Это партия.

Свет из окна, расположенного прямо перед нами, хорошо освещал комнату, и я сразу же разглядел невысокого полноватого человека лет пятидесяти с лишним, сидящего за рабочим столом.

Местный, узбек. Лицо холёное, гладко выбритое. Чёрные волосы с обильной сединой. Радушная улыбка на толстых губах и глаза, в которых трудно что-либо прочесть. Белая рубашка с открытым воротом и короткими рукавами.

Воздух в комнате комфортной температуры, слышен шум кондиционера.

Мы молчим. Человек за столом тоже. Улыбка на его губах постепенно теряет радушие.

— Здравствуйте, — наконец, говорю я.

— Здрассьте, — Наташа делает книксен.

Ага, подруга, вижу кураж появился. Это хорошо.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодые люди, — радушие возвращалось в улыбку прямо на глазах. — Проходите, присаживайтесь, — человек, не подымаясь из-за стола, делает приглашающий жест.

Проходим, садимся на два стула по нашу сторону стола.

— Меня зовут Акил Ровшанович, — представляется человек. — Представьтесь, пожалуйста.

— А то вы не знаете, как нас зовут, — дерзко сказала Наташа.

— Знаю. Конечно, знаю. Но этикет нужно соблюсти.

Он хорошо говорил по-русски, вообще без всякого акцента.

— Кому? — спросил я.

— Что — кому?

— Кому нужно соблюсти этикет?

— Нам всем. Молодёжь, в силу своего возраста, этого ещё не знает, но этикет настраивает человека на нужный лад, соблюдение его не позволяет допустить грубых ошибок в общении. Особенно это важно у нас, на востоке.

— Я думал, советская власть и коммунистическая партия отменили старые реакционные восточные традиции, — сказал я. — Но из уважения к вашему возрасту так и быть. Меня зовут Сергей.

— Наташа, — сообщила Наташа, закидывая ногу за ногу. — Акил Ровшанович, у вас закурить не найдётся? А то мальчики-комитетчики так быстро посадили нас в машину и привезли сюда, что я не успела купить сигарет.

— Разве вы курите?

— Теперь — да!

— Прошу, — человек за столом пододвинул к Наташе пачку дорогих болгарских сигарет «BT» и золотую зажигалку.

Наташа взяла сигарету, прикурила, выпустила дым к потолку.

— Спасибо. Так о чём вы хотели с нами побеседовать? — спросила она.

— И хорошо бы знать, с кем, собственно, мы имеем дело, — добавил я. — А то как-то неправильно получается. Вы знаете, кто мы, а мы — нет.

— А кто вы? — спросил Акил Ровшанович. — Лично я вижу перед собой нарушителей нашей социалистической законности, которые втайне от советской власти ведут работу по созданию фантастического прибора с неизвестной нам целью. Вполне возможно, для дальнейшей его продажи на Запад.

Да, недооценил я советскую власть и Коммунистическую партию. Фантастического прибора, надо же. Это кто же донёс, или, как здесь говорят, настучал, интересно? А кто-то явно донёс, иначе бы так быстро не узнали. Да непросто донёс, а с убедительно — так, чтобы поверили. Ладно, пока неважно, потом всё равно узнаю.

— Вы, Акил Ровшанович, говорите да не заговаривайтесь, — произнёс я ровным тоном. — Нашли нарушителей социалистической законности. Перед вами — советский пионер Сергей Ермолов и комсомолка Наталья Черняева. Ты ведь комсомолка, Наташа?

— Всем сердцем, — подтвердила Наташа, выпуская к потолку очередную порцию дыма.

— Вот. И что ещё за фантастический прибор? Не понимаю, о чём вы. Если о лазере, который мы с моим другом Толиком сделали, так его схема имеется в открытом доступе. Откройте третий номер журнала «Юный техник» за этот год и сами посмотрите.

— Если бы лазер, — сказал Акил Ровшанович и щёлкнул клавишей селекторной связи. — Шавкат, Рустам, принесите.

Не сказал, что именно принести, отметил я про себя. Значит, договорился заранее. Срежессированно всё. Спектакль разыгрываете, многоуважаемый Акил Ровшанович? Хорошо, будет вам спектакль.

Дверь отворилась. Шавкат и Рустам — те самые «Двое из ларца одинаковых с лица» — внесли в кабинет моё детище — гравилёт. Антиграв с аккумуляторной батареей; электромотор и пропеллером и, сложенный в отдельную, специально пошитую бабушкой по моей выкройке сумку, крыло-параплан.

Я почувствовал, как в районе сердца рождается чистая благородная ярость.

Ах вы ж, суки. Значит, пока товарищи Петров и Боширов заговаривали нам зубы и везли сюда, остальные…

Перед глазами встала картина. Дедушка на работе. Бабушка пошла на рынок за продуктами. Дома одна прабабушка Дуня на лавочке у ворот.

Лязгает засов, без стука входят двое из ларца и начинают шарить в доме… Чего там шарить — вот он, гравилёт, в мастерской лежит, собранный, хоть сейчас надевай и лети. А замок в мастерской сорвать — раз плюнуть.

Не приведи Создатель ещё прабабушку Дуню обидели…

Я дал ярости как следует разгореться и взял эту бешеную силу под контроль. До поры.