Прозрение. Том 2 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 30

Он говорил не обо мне, но руку протягивал надо мной.

Дверь содрогнулась, затряслась, но не сдалась напору тех, кто рвался из коридора.

Дежурный не мог открыть — окаменел от страха, а Локьё видел сейчас лишь то, что вставало перед его внутренним взором.

Это было похоже на помешательство, но зелёный эрцог не понимал, что происходит и пытался взывать к разуму сумасшедшего:

— Да успокойся ты, наконец. Причём здесь твой сын? Это плебей! Имперский недоделок!

— Замолчи, Бакки! — губы Локьё словно брезговали словами. — Ты посмел поднять голос на кровь от крови наших Домов, на моего кровного сына!

Симелин выпучил глаза. До него дошло, наконец, что с эрцогом творится что-то неладное.

— Аний, приди в себя! Успокойся! Ты заговариваешься. Эвгерет ушёл семьдесят лет назад!

Разъехалась сдавшаяся дверь, пропуская медиков в белых халатах.

Словно грибы после дождя полезли со всех сторон охранники в цветах обоих домов.

— Вон! — приказал Локьё. — Пусть останется один врач, а все остальные — вон!

Медик склонился надо мной, загораживая лицо Локьё: такое же белое и яростное, как призрак возмездия из экзотианских легенд.

Потолок закружился, и если бы не медик, я потерял бы сознание.

Симелин недоуменно молчал, пока мне что-то кололи в вену. Потом пробормотал:

— Сожалею, что задел твою память неосторожными словами, Аний. Но и ты тоже должен понимать… — Он закашлялся, потянулся к прозрачному столику с напитками, подзывая его движением пальцев. — Нам не о чем больше говорить с Империей. Я не подумал, что он похож…

— О чём ты, Бакки? — хрипло спросил Локьё.

Кажется, он приходил в себя. А я и не слышал, что у него был сын.

— Да, некоторое сходство с Эвгеретом в нём, может быть, есть… — мялся Симелин.

— Нет никакого сходства! — отрезал эрцог Сиби. — Нет, — повторил он твёрдо, глядя на меня без зла и без сочувствия. — Мне померещилось. Это бывает теперь всё чаще. Приступы сами вспыхивают и угасают. Это пустые надежды, что он вернётся. Пустые надежды и… предатели. Вот и весь итог моей непомерно долгой жизни. — Локьё взял со столика с напитками салфетку, промокнул лицо. — Ты закончил? — спросил он медика. И возвысил голос. — Лиддон! Увести этого…

Дверь дрогнула, не дав ему закончить фразу, и я увидел Леса, ведущего под руку приветливо улыбающегося Домато.

Открытый космос. Алайский полигон

Считается, что второй пилот — дополнительные глаза и руки первого, но с Росом тяжело было летать и вторым. Особенно в боевых условиях.

Его манера пилотирования выносила мозг даже тем, у кого он был. А если соображалка хромала — лучше было не садиться. Пару минут потупить давал, а потом молча переводил второй пульт в режим дубля.

Дерену тупость никогда не грозила, но и таких сложных задач война перед ним ещё не ставила. Нужно было скрытно отделиться от «Персефоны», проткнуть нейтральную территорию с минимальными следами в магнитке и выскочить на секретный алайский полигон.

Козыри у них с Росом были — полигон был досконально изучен навигационными машинами «Персефоны». Но первая же ошибка могла стать последней.

Несмотря на всю панику на имперском и экзотианском Юге, война ещё не была объявлена. И само появление неопознанных шлюпок на испытательном полигоне Э-лая легко заменило бы спусковой крючок, попадись они что алайцам, что своим, что экзотам.

Потому Рос вёл двойку путями мелких контрабандистов, шныряющих через алайский сектор в поисках дешёвого йилана и наркотиков. А Неджел крепко висел у него на хвосте, так, что «след» обеих шлюпок сливался в непонятную прерывистую помеху.

Они нырнули прямо под брюхо «Персефоны», используя её массу для прыжка. Прошли восьмёркой астероидный пояс у дальней развязки. А на полигон вышли, опираясь на магнитный момент сразу трёх модулей.

Один был слишком мал, но Рос не зря провисел полчаса в пограничном нейтральном секторе, маскируясь у астероида, где было достаточно железа.

Пока Дерен ждал сигнала от Тоо, он считал, перегружая мозги навигаторской программы. И как только с соседней шлюпки прозвучало:

— Готовность сорок секунд!

Двоечка крутанулась, набирая скорость, и вывалилась прямо на полигон.

Здесь их должны были засечь при любом раскладе. Кроме… спланированного Тоо аномального состояния пространства.

Тоо не подвёл. Пилоты сразу поняли, что попали в нужное время и в нужное место.

Кварковый шум ворвался в наушники, заглушая шипение адреналина в крови, и, едва выйдя из зоны Метью, шлюпки растворились в небытии. Повисли в допричинном кварковом «бульоне» между временем и пространством.

Ход событий тоже закачался в этом бесконечном «ничто». Каждое из них было здесь вероятным и невероятным сразу.

Всего лишь правильно выбрать. А затем выйти на пару минут в точку обычного пространства Минковского, чтобы связаться с «Леденящим», и снова нырнуть в «бульон».

Открытый космос. «Леденящий»

— У тебя снова был приступ, Аний? — спросил Домато, делая дежурному медику жест удалиться.

Доктор выглядел ветхим, но бодрым. Было ли это маской? Этого я не знал.

Я уже стоял, хотя во рту было горько, а на душе невообразимо мерзко.

Этот зелёный эрцог сделал со мной что-то такое, что было выше моего понимания. Не я слышал его слова-убийцы, а тело в обход мозга откликалось на них само.

Предательство тела мне ещё не приходилось испытывать. Обычно к травмам и ранениям его вели мои необдуманные поступки, и вдруг случилось наоборот.

Я кое-как нагнулся, борясь с головокружением, и поднял книгу.

— Привет, капитан! — улыбнулся мне Лес.

— Зачем он здесь? — спросил Домато, явно имея в виду меня.

Локьё хмыкнул и переадресовал вопрос мне.

— Я три раза спрашивал себя: зачем? Зачем ты, хаго, появляешься тогда, когда тебе нельзя этого делать? Ты понимаешь, что только случай спас тебя сегодня?

Я морщась пожал плечами. Сердце висело в пустоте, и в груди было душно и больно:

— Ты веришь в случайности?

Локьё мотнул головой.

— Вот и я не верю. Простых вариантов нет, эрцог. Мы обсуждали это сегодня с Мерисом. Если мы найдём решение, то только в связке с Содружеством. Вы и мы. А кого ещё пустят на «Леденящий» без многодневных дипломатических переговоров? Дьюп пропал. Он мог бы сейчас найти…

Локьё поморщился.

Я задрал рукав и показал ему бляшку.

— И что? — спросил он резко.

— Чешется.

— Думаешь, что он жив?

Домато строго посмотрел на Леса, и тот развёл руками.

— Я соврал, — сказал он, делая виноватую гримаску, но в хитрых глазах раскаяния не ночевало. — Можете меня наказать. Я соврал доктору, что капитан прилетел по делам Дома Сапфира. И хочет распорядиться наследством.

— Чего? — обалдел я.

— Наследством, — повторил Лес с улыбкой.

— Ну, на! — Я взвесил в руках книгу и кинул ему.

Лес поймал.

— А что это? — его любопытная физиономия тут же расцвела улыбкой. Он ни на миг не поверил, что в руках у него просто книга.

— Это гачжи, — пояснил Локьё. — Видишь эти иероглифы на обложке? Когда-то гачжи дарили наследникам Великих Домов. Особенно, если парня сначала утвердили на эту роль, а потом он чем-то себя запятнал. В книгу вкладывался кристалл яда. Когда её открывали, яд испарялся, и наследник отдавал концы.

— О! — обрадовался Лес. — А тут осталось хотя бы немножечко яда? Хоть посмотреть? — Он видел, что книга ветхая.

— Ну, разве что — пожевать страницы, — рассмеялся Локьё.

Лес открыл книгу.

— А кристалл-то тут есть! — оповестил он присутствующих.

Лиддон бросился к пацану, решив, что тот имеет в виду яд. Но Локьё опередил ординарца и выхватил книгу вместе со спрятанным там камнем.

И выругался. Сапфир он узнал сразу.

Достал. Поднёс к глазам, словно не веря себе.

Посмотрел на меня:

— Что это за бред, хаго? Гачжи? Сапфир?