Прозрение. Том 2 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 3

— От нас побежали — не наше дело, куда! Нам нужно караулить модули, и с полигона мы не уйдём!

Ответом мне было гневное мычание.

Млич залёг в ложементе и, обхватив руками голову, издавал неясные, но нелюбезные моему уху звуки.

— Да ты вслух, вслух, я не расклеюсь, не сахарный. Ты что, матом вслух не умеешь? Интеллигенция… Транквилизатора наглотался? Водички попей, успокойся.

Сработало медоповещение. Оказывается, на последнем вираже потерял сознание дежурный, но запищал ложемент только сейчас. И я тоже только сейчас заметил, что дежурный молчит не из уважения к нашим с Мличем разборкам.

Из динамиков внутренней связи кроме кашля не доносилось ничего, но я поставил браслет на автодозвон и в конце концов сумел достучаться до Келли.

Он почти добрёл до навигаторской вместе с группой техников, я его «поймал» уже в нашей ветке коридора.

Оказалось, нам ещё повезло. Команда: «Переполяризация!» — успела пройти к техникам буквально за доли секунды до того, как корабельная связь сдохла.

Сейчас командный отсек был в абсолютной изоляции — и изнутри, и снаружи. Даже браслеты работали на ограниченном расстоянии: навигаторскую Келли услышал только когда подобрался почти вплотную.

Меня слегка отпустило, и я принёс Мличу воды.

За бортом было вроде бы тихо. Стрельбу мы ощутили бы обязательно, хотя бы по вибрации и перегрузке щитов. Значит, можно перекурить и подождать, пока техники разберутся с проблемой.

Пока ждал Келли, попытался оказать дежурному связисту первую помощь. Знания у меня кое-какие были, к меддиагносту я его подключил.

А потом до нас добрались техники, и пошло веселье.

Келли в навигаторскую не пошёл, висел где-то «в теле» командного блока и подавал оттуда нецензурные сигналы через браслет: «Матина Бездна! Вьен, твою Тёмную мать!.. Чё ж ты крутишь, это, а?.. Свиная дубина!»

Под его крики техники раскурочили пульт, вручную накидали «соплей» на аварийные блоки диагностики, к ним сигнал тоже не проходил, и минут через пять связисты всё-таки пробились в навигаторскую, сообщив, что «Персефона» «в волновом мешке».

То есть это не мы поломались, а аномалия нас накрыла. У нас-то всё как раз работало штатно, а вот пространство расфигачило к Хэду и пополам. Внутри полигона волны временно распространялись по другим, искажённым кривым, и нам их было просто нечем поймать.

Связистам пришлось перейти на сетевой импульс, чтобы наладить связь внутри корабля. Что делать с наружной связью, они пока не решили, но обещали изобрести что-нибудь креативное.

— Вот сейчас капитан Келли вылезет из навигаторского блока, и мы тут пошаманим на коленочке, — несмело успокаивал меня главтех, стараясь заглушить маты застрявшего Келли.

Залезть-то в машинную часть навигаторского блока он залез, чего на стрессе не сделаешь, а вытащить его оттуда не получалось.

Доступ в блок для ремонта положено специально организовывать: питание отключать, провешивать там домагнитку для защиты техников. А тут он дуром влез в работающее пространство навигационной машины и не мог теперь сообразить, как вылазить, чтобы не распараллелило.

Я вызвал медбригаду и ушел из навигаторской в санузел, давая техникам всласть поматериться. При мне они сдерживались, а без помощи хэдовой матери зампотеха было явно не вытащить.

Млич им работать не мешал: он тихо и злобно постанывал в ложементе, приложив к голове графин с водой. А я всё-таки высшее начальство. Да и не ругаюсь почти, толку-то? Мне проще сразу по башке двинуть.

'Ничего, — думал я, крепко обняв умывальник и прижавшись к нему, как к родному. Когда никто не видит, можно и так. — Главное — время идёт, а мы всё ещё живы. Решение теоретически есть всегда, было бы это самое время.

Интересно, алайцы тоже провалились «в мешок» или успели слинять с полигона?

История двадцать четвертая. «Капитаны в шампанском…»

Открытый космос, алайский испытательный полигон

Вместе с медиками явился капитан Келли. Помятый, возбуждённый и тоже страдающий от внезапно закончившегося банкета.

— Это надо… того… — бормотал он. — Того… Это…

Зампотех стал что-то искать под навигаторским пультом, где дежурный хранит иногда всякую мелочь.

Я наклонился к реанимированному пульту и погладил его тёплый гелиопластик.

— Ничего на тебя, гада, не действует, — прошипел Млич. Он всё ещё баюкал пострадавшую голову.

— Действует, — утешил я его. — Но не в таких дозах. Я ещё в штрафбате траванулся. Да и сияние…

Келли вылез из-под пульта, прижимая к груди пластбутыль литра на четыре.

— Это что? — спросил я чисто автоматически, не вовремя встретившись с ним глазами.

— Эта… — Келли растерялся и заискал, куда бы спрятать вещдок.

— Спирт, что ли? — опознал я бутыль. — Да пей ты… Только умеренно, ещё не конец.

— А что случилось? — В навигаторскую вломился Неджел на правах самого наглого из пилотов и знающего меня с появления в Ледяном поясе.

Я понимал, что уши сейчас навострили все, кому положено и кому не положено, вплоть до палубной обслуги.

Сказать «сам не понимаю»? Несолидно как-то.

И тут же одёрнул себя — лишняя значимость собственной персоны — это как раз то, за что меня постоянно «били» в эйнитском храме.

И я сказал:

— Не знаю. На момент завершения манёвра мне показалось, что алайские корабли с полигона ушли все. Может, мне вообще это померещилось. Мы ослепли и сориентироваться пока не можем.

Кажется, именно этот ответ удовлетворил Неджела. Он кивнул и вышел.

А потом связисты попросили чуть сместиться векторно, я отдал команду техникам, и на навигационном экране тут же замигала проснувшаяся настройка.

Мы с Мличем кинулись к пульту. Навигационная программа просканировала полигон и…

Один, два… Четыре патрульных. «Райот»…

Алайских кораблей на полигоне не было!

— Смылись, ёшкины дети! — Келли икнул и покрепче обнял бутыль.

Нос у зампотеха сиял, когда он выполнял то, что было положено сделать эвакуированному медиком дежурному. Включал в навигаторской ближнюю связь.

Вызывала «Верона». Там был улыбающийся Рос, изъявивший желание срочно занять своё законное место в огневом кармане.

Его улыбка насторожила меня. Улыбающийся ни с того ни с сего Рос — дело нечастое и нечистое.

Однако додумать эту мысль я не успел — долгая связь тоже заработала.

Тут же с полуслова к нам начал ломиться Мерис, но попал в канал новостей, вызвал наводку, и вместо генеральского голоса динамики пафосно проблеяли:

— «…Э-лай не будет первым развязывать войны. Однако мы не исключаем нанесение упреждающего удара, если наши враги проявят агрессию», — так заявил военный советник, подчеркнув при этом, что Империя не может даже представить, каким масштабным и всеобъемлющим будет ответ Э-лая. Он станет прелюдией к гибели мирового неравновесия сил…

Мы переглянулись. Заявление было сделано в сугубо алайском духе: мол, вы нас не трогайте, а то мы вам та-ак превентивно врежем — тут же и окочуритесь.

—…и Хэдову мать!.. — ворвался в навигаторскую голос Мериса, перекрывая поставленный тенорок диктора.

— Абэ, — отозвался я. — То есть… Доброго времени суток, господин генерал.

— Зараза ты эйнитская! — обрадовал меня Мерис.

— Так точно, — согласился я на всякий случай.

— Это кто из вас придумал шантажировать Гхэгэна эйнитами⁈ — продолжал проверять мощность динамиков генерал.

Млич поморщился и чуть прикрутил бушующее начальство.

И тут же прорезалась картинка с перекошенным от гнева и помех лицом Мериса, небритым и бледным.

— Не могу знать, — ответил я уже генеральскому лицу.

— Что значит — не могу? — возбудилось лицо. — Что ты опять несёшь! Что за бардак у тебя тут творится!

Мерис был не один, но кто с ним, я не мог разглядеть, потому отвечал обтекаемо:

— Сам ничего не понимаю, господин генерал.