Шпионский берег (ЛП) - Герритсен Тесс - Страница 36

— Извините! — кричит Тибодо, идя по следу, оставленному их ботинками. — Джентльмены!

Мужчины продолжают идти дальше.

— Они что, глухие? — бормочет она.

— Они пытаются разобраться, — говорю я. — Послушайте, они не глупы. Они не наследят на месте преступления.

— Они не ведают, что творят!

— Они знают больше, чем вы думаете.

— Кто они такие, черт возьми?

— Можете спросить у них самих.

К тому времени, как мы добираемся до моего бедного RTV, Бен и Деклан сидят на корточках у упавшего ведра с водой и пялятся на два пулевых отверстия.

Деклан поднимает на нас глаза. — Это три ноль восемь.

— И откуда вы это знаете? — спрашивает Тибодо.

— Баллистика — мое хобби. — Он поднимается на ноги. — Это была бы очень большая дырка, если бы пуля попала в тебя, Мэгги. Хорошо, что этого не произошло.

— Чистое везение, — говорю я. — Он выстрелил как раз в тот момент, когда я поворачивалась.

— Выстрел донесся с той стороны? — спрашивает Бен, глядя на деревья.

— Да. Я видела его в оптический прицел своей винтовки. Рядом с теми буками.

Бен и Деклан направляются к деревьям. Тибодо отказалась от попыток остановить их. Вздохнув, она следует за мужчинами.

Не требуется много времени, чтобы найти отпечатки обуви, оставленные стрелком.

— Похоже на восьмой размер, восьмой с половиной. Подошва Vibram, — говорит Тибодо. Она достает свой телефон, чтобы сделать несколько снимков. Стрелявший оставил множество следов, но именно на этом отпечатке самый четкий след протектора, не затененный ветками и защищенный от пронизывающего ветра. Мы позволяем ей заниматься своими полицейскими делами и стоим в стороне, наблюдая, как она собирает гильзы. Я не могу удержаться и бросаю взгляд на отпечатки ботинок Бена и Деклана. Оба они крупнее, чем у стрелка, по крайней мере, десятого размера. Хотя я знаю этих мужчин и доверяю им, есть некоторые привычки, от которых я не могу избавиться, и одна из них — подвергать сомнению верность каждого, даже тех, кого ты любишь.

Особенно тех, кого ты любишь.

— Отсюда хорошо виден твой курятник, — говорит Бен, глядя сквозь деревья на поле. — Стрелок должен был знать, во что он целился.

— И целью был не олень, — говорит Тибодо, глядя на меня. — Ею были вы. — Она ждет моей реакции. Она, должно быть, разочарована, когда я ничего не говорю, а просто смотрю в сторону своего курятника. Я уже знала, что являюсь целью, и мысли мои унеслись вперед, к тому, что должно произойти дальше. Я печально смотрю на своих кур, которые копошатся в снегу. Я думаю обо всех улучшениях, которые я планировала сделать на ферме: солнечные водонагреватели для корыта. Второй передвижной курятник. Еще лампы для подогрева новой партии цыплят, которые я заказала. Здесь, на ферме Блэкберри, я обрела некоторую долю покоя, даже счастья.

Теперь у меня все это отнимают.

Несмотря на то, что здесь нет ветра, среди деревьев, кажется, что стало холоднее. Влажнее. Я вижу, как мое дыхание улетает белым облачком, и чувствую, как холод просачивается сквозь мои грязные ботинки. Бен, который обычно невосприимчив к холоду, достает из кармана вязаную шапочку и натягивает ее на свою бритую голову. На шляпе изображен логотип Гарварда, что кажется мне в высшей степени ироничным, потому что он не учился в Гарварде и не может сказать ничего хорошего о тех, кто там учился.

— Давайте выясним, как он сюда добрался, — говорит Бен. Он направляется вглубь леса.

Мы следуем за ним, пока он прослеживает отпечатки ботинок отступающего стрелка. След идет по одному и тому же пути, как при входе, так и при выходе; стрелок вышел тем же путем, каким вошел. Никто не произносит ни слова, но тем не менее вокруг стоит шум, хруст наших ботинок по снегу, резкие трески ломающихся веток и шорох опавших листьев. Деклан, Бен и я — все мы в хорошей форме для своего возраста, но от вдыхания холодного воздуха у меня сжимается грудь, а старый перелом в лодыжке ноет. Интересно, чувствуют ли Бен и Деклан, что старые травмы снова всплывают на поверхность; но даже если это так, они никогда бы в этом не признались. Мы трое старых солдат, отказывающихся признавать, что наши механизмы начинают ржаветь.

Наконец мы выходим из леса на грунтовую дорогу, которая отделяет мою собственность от соседской. Тибодо присаживается на корточки, чтобы рассмотреть следы шин там, где был припаркован автомобиль. Она делает фотографии, но я сомневаюсь, что они помогут идентифицировать автомобиль, потому что эти следы протектора могут совпадать с отпечатками дюжины других внедорожников, которые каждый день проезжают через деревню Пьюрити. Здесь, на грунтовой дороге, нет ни удобных камер наблюдения, ни свидетелей того, как машина подъезжает и отъезжает. Я всегда чувствовала себя в безопасности в лесу, но сегодняшнее нападение поколебало мою веру в то, что в мире еще остались безопасные места.

Тибодо поднимается на ноги с грацией, которая заставляет меня позавидовать проворству молодости. — Я немедленно приступлю к работе над этим, — говорит она.

— Тут не так уж много, на что можно опереться.

— Было бы больше, если бы вы рассказали мне побольше, мисс Берд.

— Я рассказала вам все, что знаю.

Она в это не верит, но на данный момент она отказалась от попыток вытянуть из меня всю правду. Ее рация издает пронзительный звук, и она снимает ее с пояса. Отворачивается, чтобы поговорить.

— Мэгги, — тихо произносит Деклан. — Это многое меняет.

Я вздыхаю. — Я знаю.

— Тебе пора уносить отсюда ноги.

— Именно это я и собираюсь сделать. — Я поворачиваюсь спиной к лесу и иду назад, к дому, который мне придется покинуть. — Но сначала мне нужно сделать кое-что ещё.

***

— Я перетащил твой курятник к нашему сараю, — говорит Лютер, наливая мне чашку кофе. — Так Келли легче будет ухаживать за твоими птицами. Хотя я не знаю, как уследить чтобы наши выводки не смешались.

— С таким же успехом ты можешь объединить их, — говорю я и смотрю на Келли. — Раз уж ты собираешься оставить их себе.

— Я могу пометить твоих краской из баллончика или еще чем-нибудь, — предлагает она.

— В этом нет необходимости. Теперь они твои, Келли.

Она хмурится. — Ты больше не хочешь держать кур?

— Я бы с удовольствием. Я люблю своих девочек. Но я должна уехать из города, и хочу, чтобы у них был хороший дом. — Я улыбаюсь ей. — А твой дом самый лучший.

— Я не против позаботиться о них, пока ты не вернешься. А потом как-нибудь разберемся, какие из них твои.

— Проблема в том, что я не знаю, когда вернусь. — Прижимая к груди чашку горького кофе Лютера, я подхожу к окну их кухни и вижу Деклана, сидящего в своем "Вольво", припаркованном прямо за моим грузовиком. Он отказывается оставлять меня без защиты и стоит на страже. Он видит меня в окно и ободряюще кивает. Пока он мне нужен, я знаю, что Деклан будет рядом. Я смотрю в сторону своей собственности, на свой фермерский дом, за колоннадой кленовых деревьев. Когда я запирала свою входную дверь всего полчаса назад, я знала, что, возможно, это последний раз, когда я вижу свой дом. Теперь я слишком долго задерживаюсь на кухне Лютера, не желая покидать свою ферму, отказываться от жизни, которую я построила за последние два года. Жизни, которой теперь угрожают призраки из моего прошлого.

— А ферма Блэкберри? — спрашивает Лютер. — Как быть с ней? Если тебя не будет какое-то время, я могу прочистить трубы, перекрыть воду.

— Я уже сделала это. Просто оставь дом в покое. — Я смотрю на Келли, которая сидит за кухонным столом и наблюдает за мной своими необычайно мудрыми глазами. Она знает, что произошло что-то действительно ужасное, и хотя я не сказала ей о причине моего внезапного отъезда, она понимает серьезность происходящего. Я вдруг вспоминаю о другой девочке-подростке, которая доверяла мне, верила в меня. Я подвела эту девушку, и то, что с ней случилось, всегда будет преследовать меня.

Я не допущу, чтобы это случилось с Келли.