Волк Севера (ЛП) - Гамильтон Дункан M. - Страница 24

Болезнь забрала их так быстро. Не прошло и дня, как заболел первый человек в их деревне, а его жена и дети уже лежали на смертном одре. Если бы Камень был в его распоряжении, он смог бы их спасти. Он знал это. Он не позволит, чтобы у него снова что-то отняли, и не позволит Этельману забрать то, что принадлежит ему по праву. С Камнем у него больше ничего нельзя было отнять.

Адальхаид сидела на стене, ожидая в их обычном месте встречи, но была не одна. Вульфрик прищурился, чтобы разглядеть, с кем она разговаривает. Его звали Сигерт, он был невысоким, прилежным мальчиком с русыми волосами, который ходил на занятия к Этельману. Его отец был кожевником, и в учебе он уступал только Адальхаид, поэтому они с Вульфриком никогда не общались, кроме тех случаев, когда Вульфрик передавал им ручки и бумаги. Они болтали и смеялись. Сигерт игриво тронул ее за плечо, и Вулфрик почувствовал вспышку гнева, которую не мог объяснить. Он почувствовал, что надеется, что Спот вскочит и набросится на него. Он ускорил шаг и с наслаждением прервал их.

Извини, я опоздал, — сказал Вулфрик. Спот тепло поприветствовал его, и Вулфрик заиграл. Привет, Сигерт. Спасибо, что составил компанию Адалхаид, пока она ждала. Не стоит больше задерживаться".

На мгновение воцарилась неловкая тишина, пока Сигерт соображал, что Вулфрик имеет в виду. Он улыбнулся Адальхаид, затем кивнул и ушел. Вульфрик был воином-учеником, а Сигерт — сыном кожевника. Он должен был догадаться, что медлить нельзя.

'Что это было?' спросила Адальхаид. 'Он что-то сделал тебе?'

'Что ты имеешь в виду? Конечно, нет. Просто я теперь ученик, и он должен проявлять больше уважения".

'Правда? Ты был очень резок с ним без всякой причины", — сказала Адалхаид.

Я не хотел этого", — сказал Вулфрик, отступая назад так быстро, как только мог.

В последнее время я заметила в тебе перемены, — сказала она. Она встала со стены и собрала те немногие вещи, которые были при ней. Я не уверена, что мне это нравится. Спот!

Она ушла, не сказав больше ни слова, Спот следовал за ней по пятам.

Окончание весенней посевной всегда отмечалось праздником, последним перед Днем Джорундира во время сбора урожая. Ученики устраивали показательные выступления на лошадях, которые становились предметом разговоров в деревне за несколько дней до праздника. Предполагалось, что это всего лишь развлечение, но оно всегда становилось соревновательным, поскольку каждый ученик старался показать себя лучшим. Вульфрик не был исключением. Он верил, что может победить.

Состязание давало Вулфрику возможность показать всем в деревне, чего он добился, как меньше чем за год превратился из робкого мальчика в начинающего воина. Это дало ему возможность показать Адалхаид, что он мужчина и может сам о себе позаботиться, что им можно восхищаться, а не жалеть.

На одном из пастбищ в землю были вбиты столбы, к каждому из которых было прикреплено кольцо. По всему пастбищу были разбросаны высокие стога сена, чтобы всадники не могли скакать между столбами по прямой. Скорость, ускорение, маневренность и умение всадника управлять своим животным — все это проверялось в ходе скачек по выгону, когда участники собирали копьями как можно больше колец. Победителем становился всадник с наибольшим количеством колец.

В преддверии этого состязания ученики почти не говорили о нем — что было удивительно, учитывая, что все остальные только о нем и говорили, — но Вулфрик знал, что оно занимает все их мысли. Они все хотели победить. Часть жизни воина заключалась в обретении славы благодаря храбрым поступкам, и это был первый шанс для каждого из них. Все они мечтали о славе, которую принесет победа, не больше Вулфрика, но одними мечтами этого не добиться.

16

Всадники выстроились вдоль одной стороны пастбища, лошади фыркали, снаряжение гремело, дыхание создавало в воздухе маленькие облачка, но ни один из учеников не проронил ни слова. Было еще рано, и утренний туман висел над травой, почти скрывая зрителей, выстроившихся вдоль другой стороны. Напряжение вокруг всадников было таким же ощутимым, как и туман — каждый стремился произвести впечатление.

Отец Вулфрика наблюдал за происходящим, но это был не единственный человек, о котором он думал. Если уж на то пошло, отец был на втором плане. Адальхаид тоже была там, и именно о ее присутствии Вулфрик думал больше всего. Они не разговаривали с тех пор, как она рассердилась на него. Он хотел, чтобы она увидела, как многого он достиг. Он не мог объяснить, почему эта потребность так велика, но только ее мнение имело значение.

Грейфелл стучал копытом и бросал агрессивные взгляды на других лошадей. Вульфрик восхищался его целеустремленностью, но нервное возбуждение в его собственном желудке было трудно игнорировать. Накануне вечером он чувствовал себя примерно так же, как Грейфелл сейчас: уверенно и с нетерпением ждал начала работы. Теперь же он мог только гадать, не стошнит ли его. Все жители деревни наблюдали за происходящим, даже его мать, которая обычно сторонилась таких вещей.

Кучи сена и столбы с кольцами то появлялись, то исчезали из виду среди тумана. Чтобы ученики были начеку, не на всех столбах было кольцо. В то утро они были расставлены в произвольном порядке, так что никто не мог заранее спланировать свой маршрут. Искать их предстояло в сумасшедшей спешке.

Правила были скупы на физические контакты. Бои были запрещены, поскольку испытание было рассчитано на скорость, ловкость и умение владеть лошадью, а не на драку, но столкнуть кого-то с дороги было вполне допустимо. В этом у Вулфрика было преимущество. За последний год он сильно вырос, но Грейфелл был огромен, и другие лошади по-прежнему боялись его.

Вальдегрим председательствовал на соревнованиях. Это был угрюмый человек, всегда одетый с ног до головы в черное, но он был признан лучшим наездником в деревне, и к нему прислушивались во всех подобных вопросах. Он осматривал каждого всадника, проверяя его снаряжение на предмет того, что противоречит духу состязания. Не редки были случаи применения грязных трюков, так как в пылу состязания часто трудно было понять, кто нарушил правила. Таково было стремление к победе.

Когда Вальдегрим убедился, что никто нигде не спрятал шипы, он отошел в сторону и поднял правую руку. Вулфрик почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Несмотря на холодный утренний воздух, он вспотел. Он окинул взглядом строй собравшихся всадников. Все лошади заволновались, почувствовав приближение момента. Они фыркали и ржали, выдавая эмоции, которые каждый из их наездников старался скрыть. Аншель был в трех шагах от него и, вероятно, представлял наибольшую угрозу для Вулфрика. Он смотрел прямо перед собой, его угловатые черты ничего не выдавали. Казалось, он был высечен из льда. Может, он просто лучше Вульфрика умел скрывать свои нервы?

Он заметил, что Хелфрик бросил на него косой взгляд. Он был более слабым наездником, чем Вулфрик, и если бы он попытался сделать что-то исподтишка, Вулфрик был намерен заставить его пожалеть об этом. Он так увлекся своими мыслями, что Вулфрик чуть не пропустил, как Вальдегрим опустил руку.

Если реакция Вульфрика запоздала на долю секунды, то реакция Грейфелла — нет. И лошадь, и всадник сорвались с места. Вульфрик, вернув свой разум в нужное русло, сосредоточился на ближайшем кольце. Уголки его глаз показывали, что он отрывается от остальных, но скорость — это еще не все, а с большим стогом сена у столба быстро остановиться было не менее важно.

Вульфрик направил наконечник копья в пустой центр кольца и вытянулся вперед. Услышав, как оно зазвенело по деревянному древку копья, Вульфрик смог успокоить смятение в своем нутре. Чтобы освободить кольцо от крепления к столбу, нужно было сильно дернуть, и на мгновение Вульфрик почувствовал, как копье дернулось в его руке, когда он пронесся мимо него на скорости. Он устоял, почувствовал, что кольцо поддается, и вздохнул с облегчением. Он погнал Грейфелла влево и задел один из стогов сена, подняв в воздух тучу сена. Он резко повернул вправо. Грейфелл задыхался от напряжения, но реагировал отлично.