Этюд в серых тонах для двоих (СИ) - Летняя Анна - Страница 3

— Селена Йорго. Я дочь Фаины и Юата Йорго, — ответила без пояснений и гордости.

Вся радость от того, что мои родители герои, давно улетучилась, оставив меня сопротивляться всему миру в одиночку.

— Твоя тетя — родня со стороны отца, и при этом не помогает тебе. Не защищает тебя. Почему, кстати?

— Папа и мама разругались с родней, что хотели заключить иные браки. Более выгодные и, конечно, договорные. Хотели за их счет поправить материальное благосостояние обеих семей. Они любили друг друга, но их выбор никто не поддержал. Просто постарались забыть о бунтарях и продолжили жить дальше. Когда я осталась одна, меня впихнули тете, не спрашивая ее согласия. Приказ короля не обсуждается. Она пыталась отдать меня в мамину семью. Не вышло.

Милый экскурс в историю моей семьи уложился в пол минуты, а трагедия затронула уже два поколения, если считать меня и родителей.

— Святые стихии, — простонал тот, что задавал вопросы, и провел рукой по лицу. — Он ведь просил меня позаботиться о тебе, очень давно. Боялся чего-то похожего, из-за непростых отношений с родственниками. Я знал твоего отца, девочка, и многим ему обязан. Даже своей собственной жизнью.

Я испытала к признавшемуся следователю сильное презрение, но оно быстро потухло. Слишком поздно требовать объяснений, спрашивая, почему не помог, раз обещал?

— А вы этого не сделали, — пожала я плечами, снова морщась.

Я полу сидела, опираясь на подушку, что мне подложили под спину целители, прежде чем оставили нас наедине.

— Это нормально, что я никому не нужна. Уже привыкла. Просто можно мне в детский дом попасть, а не к тете?

— Ты думаешь, тебе там будет проще? Там тоже бьют и издеваются. Может, тебя не станут сильно избивать после подобного, ведь слухи все равно пойдут. Дети, которых ничего хорошего не ждет за стенами приюта, ненавидят тех, у кого есть перспективы. А у тебя они хорошие, — подал голос второй следователь, отлепившись от стены.

— Может и так, но я изменилась после всего случившегося. Теперь я не буду молчать и стану калечить тех, кто посмеет меня тронуть. Еще раз предоставить шанс врагам причинить мне подобную боль я не позволю.

Сжав ладони с яростью, я ощутила всех призраков в больнице и за ее стенами. Пока магия, дарованная Смертью, не слушалась меня полностью. Следует как можно быстрее начать тренироваться.

Мой ответ был жестким, они явно не ожидали подобного.

— В каком смысле калечить? Чем? У тебя же начертательный дар, а он почти бесполезен в бою, — чуть подался вперед старый друг отца.

Скрывать что-либо смысла я не видела и потому ответила чистую правду:

— Сегодня я говорила с самой Смертью. Шесть раз говорила, и она меня даже поцеловала. Заставила понять очень важную правду. Я сама виновата во всем. Что не остановила маму и моих обидчиков, решив убеждать себя, что все нормально. Не боролась никогда. Больше этого не произойдет. Я обещала так Смерти, понимаете? Давать отпор, как получится: кричать, драться или калечить. В последних двух случаях мне поможет дар папы.

— Ты еще и серый маг? — удивленно привстал первый, пробуя найти отметку на моем теле, что обычно несет дар необычной стихии.

— Да, на правой ступне, на пятке есть подтверждение. А холод идет от левой, где закрепился поцелуй Смерти. И мои призраки смогут убить за меня, если я того пожелаю. Нужно только потренироваться и они подчинятся мне. Они станут моим оружием и я смогу даже заключать с ними контракты. Так обещала сама Смерть.

— Если кто-то пострадает и попадет к целителям, об этом сообщат нам. Тогда тебя посадят в тюрьму, — предупреждающе проговорил второй. — Вредить окружающим запрещено законом.

Выразительно так смотря на меня, вскинул одну бровь, словно предупреждая ничего не предпринимать.

— И что? Тюрьма такое же государственное учреждение, как и школа. Там тоже люди и маги живут на полном обеспечении. Забрать способность к управлению призраками, дарованную самой Смертью, вы не сможете, а меня будут бояться и, наконец, перестанут трогать.

Я не была уверена в своих словах. Но Смерть не часто целует не своих некромантов, а о возможностях такого подарка никто не распространяется. Вот и я решила стать монстром, раз внешность меня подвела. Она у меня ангельская, как говорил папа. Что же делать, раз на нее слетаются всякие твари?

— Давай не будем забегать вперед. Пока ты будешь лечиться, мы разберем всю ситуацию и потребуем суд с присутствием самого короля. Выше него никого в нашей стране нет, а он справедливый и помнящий своих героев.

Усмехнувшись, я промолчала. Кроме пособия от короны, я уже давно ничего не получала. Хотя, оно должно было быть не малым, раз тетка помалкивала и не попрекала меня крохами, на которых и прокормить меня не выходит.

— А потом ты вернешься в школу…

— Я не хочу туда больше, — отрицательно покачала я головой. — Можно перевести меня в другое место? Я готова хоть в более худшие условия, но чтобы учителя не отворачивались, когда такое происходит. Чтобы любые, даже самые ужасные поступки знатных не считались детской шалостью.

— Я попробую помочь тебе, но у тебя две стихии. При регистрации на новом месте за одну точно придется отрабатывать в будущем, служа короне, — намекнул следователь на непосильный налог, что взимала корона с одаренных.

Он был намного больше, чем у тех, кого магия одарила одной стихией.

Одну стихию можно было указать в любом документе при поступлении, и за нее никто и монетки на брал, а все, что свыше, считалось дополнительным источником дохода в будущем. Вот одаренных и загоняли в долговую кабалу со школьной скамьи. Не непосильная, но значительно ощутимая нагрузка.

— Я все сделаю, как нужно. Дайте мне лишь шанс. Пожалуйста, хотя бы попытайтесь перевести меня в другое учебное заведение. Ради памяти моего отца, пожалуйста, — умоляюще попросила я,

Он отвел взгляд, а потом сглотнул и заставил себя снова посмотреть на меня.

Его кивок я восприняла, как обещание попытаться. Следователи ушли, а я осталась гадать, помогли ли мои просьбы изменить мою судьбу или я сделала все только хуже.

Ну, по крайней мере, я смогу тут выспаться и попрактиковаться хватать арканом призраков. Если все-таки вернут обратно в школу, смогу хоть оплеух призрачными руками надавать или уронить обидчика, как того же учителя-некроманта. Не знаю, что еще я могу научиться делать с их помощью, но пока неоткуда черпать информацию.

Еще через два дня и еще две подобные беседы, я второй раз в жизни использовала призрака, чтобы защититься от новой угрозы.

Недовольный отец Кристофера Донгора попытался заставить меня замолчать, схватив за горло. Он не душил, а шипел мне в лицо угрозы, обещания страшные муки, если я не заткнусь, забрав свои заявления назад.

Я снова боялась и одновременно злилась, поэтому и магия поддалась моей воле легко и с первого раза.

Подчинившийся с первого раза призрак оттолкнул его к стене с такой силой, что на ней остался кровавый след от разбитого затылка. Получив свободу, я закричала, привлекая внимание. Прибежавшие на поднятый мной шум целители увидели валяющегося без сознания знатного мужчину и мое горло с наливающимися на нем синяками. Вызванные следователи, уже знакомые мне, утащили моего врага в участок для полноценного дознания.

А я ликовала!

Помня завет Смерти, я справилась и почувствовала себя уверенной в собственных силах. Отныне Селена Йорго больше не безмолвная жертва. Я смогу дать отпор любому магу с особым даром.

Глава 1

Выйдя на балкон, я потянулась, прогибаясь в спине, разминая все еще горячие после часовой пробежки мышцы. Жаль, что у меня не было времени устроить еще и тренировку, иначе опоздала бы на работу в первый же день. Ведь никакой холодный душ не может унять то внутреннее тепло, что не уходит еще пару-тройку часов из тела, когда ты бегаешь, а затем тренируешься на совесть. Потом приходит истинная усталость, что заставляет гордиться собой.