Британский качок (ЛП) - Ней Сара - Страница 54

— Привет. Мне интересно, есть ли у вас презервативы, которые вы могли бы прислать наверх? Кажется, у нас закончились.

Человек на другом конце провода не колеблется.

— Сколько?

Я бросаю взгляд через плечо на Джорджию, извивающуюся в одной только ярко-белой простыне, и показываю ей большой палец, давая понять, что мы в деле.

— Десять?

Джорджия фыркает у меня за спиной.

— Вау. Кое-кто настроен оптимистично.

Я. Я этот «кое-кто».

— Мы немедленно пошлем кого-нибудь в комнату 2417, сэр.

Сэр. Это заставляет меня усмехнуться.

Заканчиваю разговор, бросаюсь обратно на кровать, матрас подпрыгивает подо мной. И это заставляет Джорджию разразиться приступом хихиканья.

— Десять? Черт возьми, хочешь, чтобы я не могла ходить? — Она кладет руку на свою голую промежность и притворяется, что дрожит.

— Думаешь, мало для двадцати четырех часов траха? Мне перезвонить и сказать им, чтобы принесли дюжину, чтобы перестраховаться?

— Трах. — Она улыбается. — Есть несколько слов, которые я действительно люблю слышать от тебя с твоим акцентом. Типа: трах, причудливый, приятель.

— Трах, причудливый, приятель, — повторяю я, кладя руку обратно на ее тело, ладонью касаюсь ее плоти, чтобы обхватить одну из ее потрясающих сисек.

Черт возьми, если ее глаза не начинают сиять.

— Но прошлой ночью это был не просто трах, не так ли?

Она манит меня пальцем, и я двигаюсь ближе, несколько озадаченный. Откуда взялась эта уверенная в себе, чертовски сексуальная, соблазнительная Джорджия? Неужели она была у меня под носом все это время, но я был слишком большим слабаком, чтобы понять это?

Девушка целует меня в губы.

— Просто признай это, Эшли Драйден-Джонс — я нравлюсь тебе.

Она мне действительно нравится, очень, но у меня не хватает смелости сказать это вслух. Я превращаюсь в маленького слабака.

Все еще борюсь с этой сильной атмосферой неприятия.

Мы все еще болтаем, когда раздается стук в дверь. Я хватаю полотенце с туалетного столика, прикрывая свое барахло, но не очень стараясь быть скромным и направляюсь открывать.

Взгляд в глазок подтверждает, что это обслуживание номеров, чувак в коридоре оглядывает холл, ожидая, пока я открою дверь.

Я открываю, и он безмолвно протягивает мне коричневую коробку, не глядя в глаза, когда спрашивает:

— Что-нибудь еще?

Да.

— Сколько примерно времени займет ожидание еды?

— Я бы сказал, полчаса?

Отлично.

— Спасибо, мы, вероятно, скоро увидимся.

Он кивает и стоит там.

О, черт возьми, парень ждет чаевых.

— Подожди, приятель, дай мне одну секунду.

Мой бумажник лежит на столе рядом с дверью, в маленькой прихожей, которая служит входом в комнату; я быстро сую ему пятерку в щель в двери, чтобы он убрался к черту из коридора, а я могу вернуться к утреннему траху.

— Мы все еще хотим пойти сегодня в бассейн? Или на «Семь волшебных гор», или…

— К черту осмотр достопримечательностей. К черту бассейн, — говорю я, ныряя к ней под одеяло. — Давай просто останемся здесь, пока нам не нужно будет быть на ужине.

Я мог бы всерьез весь день напролет наблюдать, как Джорджия лежит посреди кровати. Эта кровать, кровать дома.

Любая доступная кровать.

Она листает меню обслуживания номеров, прикрывшись простыней, едва закрывающей ее кожу.

В ее игре нет ничего постыдного.

— Что бы ты хотел съесть?

Я намеренно позволяю своему взгляду блуждать по центру ее бедер и приподнимаю одну из своих бровей.

— Я вижу пару вещей, которые хотел бы съесть, — говорю я, только наполовину шутя.

— Фу. — Она смеется. — Прекрати, это отвратительно.

Вместо того чтобы поставить коробку с презервативами на прикроватный столик, я открываю ее, чтобы заглянуть внутрь — хочу посмотреть, какие стандартные гостиничные резинки нам принесли. Здесь есть разнообразие всех цветов, и на каждом из них красуется логотип отеля. Думаю, всегда есть шанс дать рекламу. Меня это не удивляет, просто интересно, будут ли они бесплатными или их собираются включить в счет.

Тем не менее, это избавило нас от похода в аптеку.

Кто знает, где мы вообще найдем ее в этом городе?

— Думаю, что возьму яичницу-болтунью и фруктовое ассорти. — Она водит пальцем по меню, размышляя вслух. — И думаю, овсянку? Звучит заманчиво, да?

Я не особенно люблю овсянку, но мне нравятся фрукты. Прошу заказать для меня бекон, яичницу по своему вкусу и блинчики.

Почему бы и нет?

Я растущий мальчик.

Мы лежим, смеясь и болтая, пока снова не раздается стук в дверь — обслуживание номеров прибыло во второй раз с груженой тележкой. Там полно еды, потому что заказал чертовски много, и я расставляю тарелки на кровати — объединяю несколько, так как кухня кладет каждое блюдо на отдельную огромную тарелку, — так что Джорджии не нужно вставать или шевелить пальцем, чтобы съесть свой завтрак. Даже доходит до того, что кладу салфетку ей на колени, как метрдотель в ресторане прошлым вечером — она натягивает простыню до груди и сразу же начинает раскалывать фрукты вилкой, откусывая крошечные кусочки.

Закрывает глаза и стонет.

— О, боже, это так вкусно, я и не подозревала, насколько проголодалась.

Плюхаюсь рядом с ней, голой задницей на кровать. Я бы никогда не сел на свою кровать голой задницей, но в отеле я позволяю себе все. Никакие правила не применяются.

Небрежно устроившись на матрасе и опираясь на локти, я начинаю с бекона и яичницы-болтуньи, одной свободной рукой потирая ногу Джорджи, пока она завтракает рядом со мной.

Это странно домашний момент.

Нам так комфортно в присутствии друг друга — даже в самые уязвимые моменты — что кажется, будто мы занимались этим месяцами или годами. Такое ощущение, что мы почти настоящая пара. Не похоже, что это первый раз, когда мы обнажены вместе, или первый раз, когда у нас был секс. Что заставляет меня задуматься: на что бы это было похоже, если бы она и я были…

…парой?

Жую кусочек бекона, размышляя, продолжая поглаживать ногу Джорджии.

— Ох, я так наелась, — говорит она, откладывая вилку и откидывая простыню со своего тела.

Я убираю руку с ее ноги, чтобы девушка могла скатиться с кровати в сторону ванной. Ее ноги касаются земли, а задница покачивается.

— Я собираюсь воспользоваться ванной и почистить зубы — сейчас вернусь. — Она слегка улыбается мне и исчезает за закрытой дверью.

Удовлетворенный собственным завтраком, я начинаю складывать все тарелки и убирать беспорядок, пока она занимается своими делами. Подбираю салфетки, кладу все обратно в тележку для обслуживания номеров, затем толкаю ее к двери, чтобы она не мешалась. Делаю большой глоток воды, которая там стояла, и поласкаю во рту.

Мне тоже определенно следует почистить зубы.

Джорджия проводит немного времени в ванной, поэтому я проскальзываю в ванную вслед за ней, чтобы отлить и почистить зубы, недоуменно разглядывая щель во рту с другой точки зрения.

Несовершенство — это то, что нравится Джорджии во мне.

Я стискиваю зубы и смотрю в зеркало.

Синяки почти все прошли, порезы зажили. Несколько легких шрамов тут и там, но в остальном я в порядке.

На прилавке есть жидкость для полоскания рта, и я кручу ее в руках — хочу почувствовать мятную свежесть, когда, наконец, трахну ее снова.

Утренняя сексуальная прелюдия затянулась так надолго, что мое тело начинает гудеть от предвкушения, зная, что скоро я получу кайф.

Опустив голову, открываю кран с холодной водой и ополаскиваю лицо.

Промокаю кожу насухо полотенцем.

Снова стиснув зубы, бросаю на себя еще один беглый взгляд, прежде чем выключить свет и присоединиться к ней в спальне.

— Эй, незнакомец, почему так долго? — спрашивает Джорджия, похлопывая по месту на кровати рядом с собой.

Она лежит на боку поверх одеяла, игриво заигрывая со мной взглядом.

Я на четвереньках заползаю на кровать, чтобы присоединиться к ней, поднимаясь над ее телом, когда она ложится на спину, чтобы приспособиться ко мне.