Во власти проклятого короля - Авел Алим - Страница 3

Примерив на себе образ маленького пирата, Алена приступила к гигиене. Ожидать ванну на корабле, наверно, и не стоит. Ей изначально занесли в каюту небольшую бочку пресной воды, которой вполне хватило на обтирание и маленькую стирку длинной рубахи – вдруг пригодиться вместо ночнушки. Никто не удосужился предупредить пленницу, сколько придется болтаться на этой посудине. Так, кажется, говорят? Приоткрыв створки крошечного окошка, она впустила в каюту свежий воздух и крики прибрежных птиц. Жизнь продолжается, ни смотря ни на что.

Первым, кого она заметила по утру, поднявшись на палубу, это нахального повесу. Широко расставив ноги, он уверенно, как статуя, стоял на покачивающемся корабле и смотрел на удаляющийся берег. Нарядный приталенный камзол выгодно подчеркивал атлетические плечи. Слегка вьющиеся волосы, перехваченные лентой, спускались на спину небольшим хвостом. Красавчик, но бесстыжий.

Не сразу, но все же он обратил внимание на девушку и удивленно поднял одну бровь, рассматривая ее одеяние. Если бы не необычное, нежное девичье личико, ее вполне можно было бы принять за мальчишку. Громкий хохот вырвался у нахала при виде ее ступней в одних чулках. А что смешного, если обуви ей не дали?

Алена приняла устойчивую позу, скрестила руки под грудью и воинственно уставилась на насмешника. Собранные на макушке в объемный пучок волосы распадались под внезапными порывами ветра. Снова голодный желудок требовательно урчал. Надеюсь, ему не слышно?

Вдоволь насмеявшись над необычным видом девчонки, повеса жестом пригласил прежнего слугу и велел подобрать для Алены обувь. А еще запретил впредь высовываться ей из каюты. На корабле с командой, полностью состоявшей из мужчин, лишние проблемы ему были ни к чему.

Так пролетели несколько дней. Море было относительно спокойным. Морская болезнь чудным образом обошла ее стороной. Девушка ела, спала, смотрела в окошечко и даже немного читала отрытые на дне сундука книжицы. Местная письменность оказалась доступной ей, как и речь. Проблема возникла только с водой, когда Алена попросила новую бочку. Оказалось, запас воды ограничен и ее расходуют исключительно для питья. Пришлось экономить и почти отказаться от обтираний… только самую малость.

Навещал ее все тот-же уже старый знакомый, не разговорчивый слуга с добрыми глазами. К нему обращались сударь Грэн, что говорило о совсем не низком его статусе. Сложилось впечатление, что ему было поручено выяснить, кого же они всё-таки взяли на борт. Только вот прямых и простых ответов у Алены не было. Она решила сыграть подкинутую ей самим повесой роль и изображать беглянку-сироту из непонятно-какой обители, частично потерявшую память. Сударь Грэн заботился о девушке в меру возможностей и, можно сказать, просветил ее относительно места, где она находится и какие нравы царят в обществе данной эпохи. Инквизиции нет, женщины не совсем бесправны. Уже не плохо. С остальным придется разобраться самостоятельно.

Мысли о доме и родителях пришлось упрятать глубоко-глубоко и принять свое необычное положение как шанс, не понятно за что ей предоставленный волею судьбы. Вот только сны контролировать не получалось, и зачастую девушка просыпалась вся в слезах, долго приходя в себя от горестных сновидений. Она сильно скучала.

После того, как их судно вошло в реку, путь вверх по течению продолжался минимум два дня. С берегов приветливо смотрели на путников небольшие уютные городишки и деревеньки. Всюду радовали глаз поля и стада. Очевидно, этот край не бедствовал.

Наконец, в преддверии прибытия в порт назначения началась радостная суета. Отчетливо доносился дружный шум голосов, непрестанный топот и стук, громкие команды статусного повесы.

Сударь Грэн еще накануне принес Алене красивый парчовый плащ с капюшоном и с изображением королевского герба на плече, под которым она сможет скрыть нелепое мужское одеяние. Также ей было позволено взять любые приглянувшиеся из вещей в сундуке. В первую очередь она захватила заинтриговавшие ее своим содержанием книжицы, пару платьев, которые, возможно, получиться отстирать, и перешить и свою длинную рубаху-ночнушку.

Долго ждать не пришлось, когда Алену пригласят на выход. На палубе гулял легкий ветерок, местное солнышко весело светило, хотя вдалеке уже проглядывали набегающие тучки. Вскоре первые капли дождя смочили доски палубы. Неуверенно спускаясь по деревянному трапу вслед за величественно возвышающейся фигурой повесы, девушка не удержалась, поскользнулась, запуталась в складках длинного плаща и со всего маха влетела в спину вышеупомянутого. Уверенная походка оного сбилась на соскальзывающий бег трусцой с приклеившейся к его спине девушкой. Приземлились удачно, по крайней мере, Алена упала сверху. Раздался дружный хохот встречающих зевак и команды. Алену отлепили и помогли встать. Повеса поднялся сам. С его вышитого золотом камзола и шелкового шарфа сыпались кусочки мокрой пыли и грязи. Забрызганное мутными каплями лицо мгновение выражало нескрываемую ярость, потом резко преобразилось и приняло по-барски снисходительное выражение. Не тратя время на оттирания, рассерженный хлыщ запрыгнул в запряженный диноконями экипаж и стремительно отбыл. Алена с сударем Грэном разместились в следующем. Мрачное молчание спутника всю дорогу до замка не предвещало ни чего хорошего. Ранее озвученные слугой перспективы попасть под опеку в добропорядочную семью или в ближайшую обитель, казались радужными на фоне нарисованных воображением вариантов развития событий после публичного позорного падения статусной особы при ее помощи.

Глава 4

Впереди на холме показались крепостные стены. Сердце у Алены защемило. Плохие предчувствия усилились. Более мрачной картины сложно себе представить. Каменная кладка серых стен, опутанных вьюном, теряясь в дали, уходила в небо. Массивные сторожевые башни с бойницами высились через каждые сто метров. На въезде в город размещалась самая высокая башня с высеченными странными декоративными элементами и непонятными символами, к которой с двух сторон примыкали тяжелые ворота. Проехали через парадный въезд. Окружающая картина и настроение резко изменились. Прямо по центру холма размещался один в один сказочный замок Нойшванштайн из кирпича цвета пепельной розы с серо-голубой черепицей. Остроконечные башни и шпили были увенчаны флагами королевства. Красивые золоченые ворота распахнулись и впустили экипажи во внутренний двор, в изобилии засаженный клумбами диковинных цветов и деревьев. Позади остались ровные линии городских улиц с веселыми «пряничными» домиками, лучами расходившиеся в стороны от замка.

Ожидание в приемной затянулось. Разобрать, о чем говорят, по доносившимся из-за плотно-закрытых дверей глухим голосам было невозможно. Алена с сударем Грэном за компанию вновь ожидала своей участи. Сможет повеса пристроить ее на этот раз? Ливрейные солдаты охраняли вход, приблизиться и подслушать, как бы ни хотелось, шансов не было, ни единого.

Когда же, наконец, девушку пригласили войти, волнение стократно усилилось до грани нервного срыва. Слуга снял с вошедшей плащ.

– Ты желаешь, чтобы я ЭТО принял в институт для девиц? – возмущенный повелительный голос раздался в полутьме кабинета. Алена взглянула на говорящего и обмерла. А говорили, что инквизиторов нет. Но вот же он, собственной персоной, сошедший с полотен старинных картин или фресок, возвышается на пол головы над знакомым повесой. Темные волосы волной спадают на отделанный серебром черный камзол, резко очерченные скулы иссечены шрамами, ноздри ястребиного носа по-звериному расширились. Брошенный в ее сторону мельком гневный взгляд хищных серых глаз внушил страх до глубины души. Вот-вот из-за спины выскочит горбун Квазимодо.

– Я не это, – слабый голос потрясенной девушки прервал затянувшееся молчание.

– Я свободная личность со своими мыслями, взглядами и чувствами, – она решила: уж если погибать, так с песней, а не дрожать, как заячий хвост.

«Инквизитор» стоял к ней в полуоборота и выразительно смотрел на собеседника. Повеса поежился.