Огарок во тьме. Моя жизнь в науке - Докинз Ричард - Страница 27

Затем я должен был прочесть публичную лекцию по научному вопросу; темой я выбрал “Эгоистическое сотрудничество” – и впоследствии расширил эту речь до одноименной главы в книге “Расплетая радугу”.

Я люблю ездить в Японию, хотя, должен признаться, некоторые тамошние сырые блюда вызывают у меня отторжение – например, сырые внутренности голотурии, с которыми меня познакомили в первый приезд в страну, в 1986 году. Я оказался среди полудюжины ученых, приглашенных выступить на конференции в честь Питера Рейвена, знаменитого ботаника и весьма любезного человека (кстати, я с ним познакомился только там), которого наградили Международной премией. По этому случаю меня также познакомили с караоке (которое впечатлило меня не больше, чем сырая рыба) и с созерцательной тишиной храмов в Киото (которая впечатлила заметно сильнее).

К своему стыду, я так и не научился управляться с палочками для еды. Но думаю, что даже умельцы не знали бы, как подойти к блюду, состоящему из целой крупной репы, гордо восседающей в ванне из воды. Эта задача совершенно сбила меня с толку на официальном ужине, где я был почетным гостем, на глазах у двадцати с чем-то сотрапезников, когда мы сидели за длинными низкими столами, составленными в квадрат, в центре которого две гейши, набеленных, как мел, проводили чайную церемонию. Боюсь, я попросту сдался. Но насколько мне было видно, другие гости тоже недалеко продвинулись со своими репами.

В последний раз я приехал в Японию в погоне за совсем другой наградой: гигантским кальмаром. Я сдружился с Рэем Делио, блестящим финансистом и научным энтузиастом. Следуя своей страсти к морской биологии, он приобрел прекрасное исследовательское судно “Алусия” и, объединив усилия с двумя телекомпаниями – американской и японской, – пустился на поиски гигантского кальмара, легендарного древнего морского чудища, в глубоких водах у японских берегов. Мертвые или почти мертвые особи этого животного или их фрагменты застревали иногда в рыбацких сетях. Но Рэй попал под обаяние группки целеустремленных биологов из Японии, Новой Зеландии, Америки и других мест, которые десятилетиями пытались обнаружить гигантского кальмара живым в естественной среде – в глубинах океана. “Алусия” была готова к экспедиции, на ней собрались знатоки биологии со всего мира, и, к моей огромной радости, Рэй позвал с собой и меня. Предприятие держали в строжайшем секрете, и с меня взяли обет молчания – потому что, если бы им удалось заснять живого гигантского кальмара, телекомпании хотели сохранить новость в тайне для достижения максимального эффекта.

К сожалению, ту поездку отложили, я забыл о ней и вернулся к своим обычным делам. Затем, несколько месяцев спустя, летом 2012 года, у меня раздался совершенно неожиданный звонок. Это был Рэй. В свойственной ему манере он не стал ходить вокруг да около.

И я прибыл, хотя и не буквально назавтра, а скорее через неделю (фактам трудно угнаться за вымыслом). Рэй объяснил, что мне нужно будет двадцать восемь часов ехать на пароме из Токио к архипелагу Огасавара, где стояла на якоре “Алусия”. Эти вулканические острова иногда называют “Галапагосами Востока”. Подобно Галапагосам, они никогда не были частью континента, и на них эволюционировала уникальная флора и фауна. Но они намного старше Галапагосов, а тектонические силы, создавшие их, поместили их вблизи Марианской впадины, где дно океана дальше от поверхности, чем где бы то ни было на планете.

Официально я все еще не знал, нашли ли они гигантского кальмара, и добросовестно хранил молчание о предполагаемой причине поспешного вызова. Почему я так внезапно улетел в Японию, знала только Лалла, и она тоже соблюдала строжайшую конспирацию – которая, по крайней мере однажды, оказалась тщетной. На каком-то светском мероприятии Лалла встретила Дэвида Аттенборо, и он спросил обо мне. Она ответила, что я на корабле в японских водах. “О, – не задумываясь, сказал сэр Дэвид, – он, конечно, гоняется за гигантским кальмаром”. Плакала наша тщательная скрытность.

После длинного перелета я переночевал в отеле в Токио, а потом взошел на борт парома вместе с Колином Беллом, австралийским другом Рэя, который тоже направлялся на “Алусию”. У нас была общая каюта. Многочисленные пассажиры в большинстве своем спали на футонах на полу в больших общих спальнях. Не помню, как мы проводили время – наверное, читали. Когда мы причалили, нас встретили люди из команды канала “Дискавери” с “Алусии”, и вскоре мы уже неслись на маленьком катере туда, где стоял на приколе корабль. В задней части “Алусии” была большая погрузочная площадка, на которую взгромоздились два подводных аппарата – “Тритон” и “Дип Ровер”, а вокруг них, когда мы прибыли, стояла большая компания весьма мокрых людей. Среди них был и Рэй – он тепло приветствовал нас. Официально нам еще не сообщали, нашелся ли гигантский кальмар, но Рэй подмигнул нам с намеком и сказал, что они как раз тем же вечером проведут семинар на борту, чтобы обсудить свое значительное открытие и то, как оно было сделано. А пока – не пожелаем ли мы отправиться на дно морское? Конечно, пожелаем. Отлично, тогда будьте готовы через десять минут.

Мне предстояло отправиться вниз на трехместном подводном аппарате “Тритон”, Колину – на двухместном “Дип Ровере”. Пилотом “Тритона” был англичанин Марк Тейлор, блестящий профессионал, а вторым пассажиром был доктор Цунеми Кубодера из Национального музея природы и науки в Токио. Именно этому ученому довелось увидеть живого гигантского кальмара, но, полагаю, это было не единственной причиной, по которой Марк под водой обращался к “доктору Ку” с огромным уважением – как и все остальные на поверхности.

Мы втроем забрались в верхний люк “Тритона”, пока он еще стоял на “Алусии”, и заняли свои места в сферическом прозрачном пузыре. Марк – в приподнятом пилотском кресле, позади него – доктор Ку слева, я справа. Люк надежно задраили, “Тритон” подхватили подъемным механизмом и опустили в море, и мы стали подпрыгивать на волнах в ожидании такого же запуска “Дип Ровера”. Мы танцевали на поверхности океана, и я завороженно рассматривал голубую воду по ту сторону пузыря. Марк провел нам стандартный инструктаж по безопасности и объяснил, как устроен гидростат, который позволял нам выжить на глубине, – рассказав заодно об интересном техническом различии между нашим аппаратом и “Дип Ровером”. Он объяснил, что у нас всю дорогу будет поддерживаться нормальное атмосферное давление – несмотря на все те мегапаскали, которые вскоре обрушатся на внешнюю сторону пузыря. Поэтому при всплытии нам не потребуется особых мер против кессонной болезни – хоть мы и погрузимся на 700 метров.