Прозрение. Том 1 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 46

Чё психовать-то? Все целы. И капитан почти не ругался.

Но Дерен был мрачен, и выражение лица у него сделалось нехорошее.

— Ну, ради такого зрелища… Чего нести? — Лейтенант Неджел встал, выражая шутовскую готовность отправиться в оранжерею, на кухню за пивом или вообще устроить пробежку на месте.

— В идеале — орешник, — сказал Дерен, едва разжимая зубы. — Не помню, есть он у нас?.. Не найдёшь — иву или березу.

— Вот прямо орешник? — Неджела веселила серьёзность пилота и само задуманное предприятие. Рискованное, да, но риск — дело благородное.

К тому же — офицерский карцер, считай, будет занят опасным выродком, а лишнее дежурство — дело не смертельное.

— Орешник — растение, олицетворяющее справедливость, — пояснил Дерен.

Эберхард вздрогнул.

Это была его первая реакция на окружающих, хотя он сегодня словил столько матерных слов… Но задела его почему-то только справедливость.

— Ну, говори? — предложил Дерен. — Скажи мне, что я неправ? И что я не могу говорить с тобой о справедливости?

Пленник сглотнул и ничего не ответил. Но его гордый непокорный вид в пояснениях не нуждался.

Судя по позе и надутой физиономии, Эберхард считал, что справедливость — удел слабых. Сильные устанавливают свои законы. И если он не сумел доказать это сейчас, докажет позднее. Нечего пугать его самодельными клетками.

Логика в его надутости была: пацан прекрасно видел, кто может ему противостоять психически. И это он ещё ослаб после алайских машин.

— Орешник используют также для ментальной защиты. Я виноват — мне следовало сделать это сразу, тогда он не причинил бы никому вреда, — продолжал Дерен задумчиво и отстранённо.

Воззрения на мир наследника дома Аметиста его совершенно не занимали.

— Вот ты это сейчас серьёзно? — поинтересовался Неджел.

По выражению лица Вальтера Дерена трудно было понять: шутит, издевается или пошёл воспитательный процесс.

— Совершенно, — словно бы издалека отозвался пилот. И тут же вскинул глаза, возвращаясь «на грешную землю». — Могу и тебе всыпать!

— Ой, — развеселился лейтенант. Дерена он побаивался только в доведённом до кипения состоянии, а чаще тот пребывал в жидком или газообразном. — Я тогда за палками пошёл, пока ты не передумал? То есть за ёлками. Ёлка не пойдёт, нет?

— Иди уже, — буркнул Келли. — Клоун, твою маму. — Он тоже был настроен совсем не юмористическим образом.

Зампотех был плохо знаком с техникой психического насилия, но привычку к нему, благодаря капитану, имел немалую. И теперь злился: не сообразил вовремя, что происходит.

Неджел хихикая удалился.

Эберхарда тем временем развязали и препроводили в карцер.

— Лежать до отбоя нельзя, только сидеть. Если войдёт дежурный — полагается встать смирно. Вернётся капитан — он решит, что с вами делать. Всё понятно? — проинструктировал пленника разбуженный поперёк смены, а потому мрачный Гарман.

Эберхард смерил его надменным взглядом. Дураков, вроде замполича, он бы душил, как котят.

Ничего, время вылечит, тогда не удержит и эта самодельная клетка.

Гарман вошёл в разгромленную навигаторскую и заозирался в недоумении.

Новый дежурный спешно наводил порядок. Двое наладчиков снимали с левого навигаторского пульта изувеченную панель. Келли мрачно писал что-то в журнале, хотя такое происшествие в журнал без художественной подготовки и не запишешь.

— Что случилось-то? — спросил, окончательно просыпаясь, замполич.

Ввалился Неджел с охапкой зелёных веток.

— Праздник, что ли, какой-то? — спросил Гарман. — Пили? А кто буянил?

— Угу, — сказал Неджел. — Щас будет праздник! Банный день! Там бойцы обрезку сегодня проводили. Так что просьба всем желающим записываться на процедуры.

— На желающих я не договаривался, — сказал не в меру серьёзный Дерен. — Я вам кто, исповедник?

— Испо-что? — зевая спросил из дверей разбуженный кем-то Млич.

Он вошёл в навигаторскую и застыл в возмущении:

— Это что за скотина тут осциллятор свернула! Я башку сейчас сверну кому-то за этот осциллятор!

— Тихо ты! — Неджел свалил ветки посреди навигаторской. — ЧП у нас! Капитанский пленник напал на дежурного. Наверное, корабль хотел угнать. Думал, мы прогулочная яхта: захватил навигаторскую — лети куда хочешь. Поступило предложение применить домашние средства воспитания. Тебя разбудили? Где благодарности? Так бы и проспал всё на свете! Дерен! Давай, командуй! Куда его тащить, не сюда же?

Пилот встал.

— Во-первых, все, кто ждёт, что будет весело, пусть идут досыпать. Весело — не будет. Это нудная утомительная процедура. Во-вторых, помощники мне не нужны, я справлюсь один.

— В-третьих, — перебил Неджел, — мы рассчитывали на порку, а ты что собираешься делать? Курить это с ним? — Он кивнул на ветки. — Я, между прочим, морду поцарапал, пока выбирал из общей кучи твой орешник!

— Я буду делать то, что считаю нужным, — медленно и членораздельно произнёс Дерен тоном, не допускающим возражения. — Это я за ним не досмотрел, мне и исправлять.

— О как, — растерялся Неджел. — Келли, ты что думаешь?

Зампотех почесал шею и пожал плечами. К рукоприкладству, в отличие от капитана, он относился спокойно, но последствия, если до начальства дойдёт, могли быть самые неожиданные. Проверено. Тем более приказ капитана прозвучал вполне конкретно — посадить в карцер.

— Если что — Дерену и влетит, — это была первая фраза, выданная Росом за текущий вечер. Бывали вечера и без фраз.

— Ну, вообще-то, да, — согласился Неджел. — Распоряжение мы выполнили, карцер изготовили. Чур, я за сеном не ходил!

— Да что тут у вас было-то! — взвился медленно охреневающий Млич.

— Выродок экзотианский чуть не лишил нас трёх единиц личного состава. Трое — в медблоке, между прочим. Может, его сначала ногами попинать надо было, а?

— А чего ты не попинал? — поинтересовался Дерен. — Возможность была. Или это у меня руки дрожали? — он обернулся, пристально посмотрел на лейтенанта, и тот заткнулся.

Неуловимую грань между Дереном-нормальным и Дереном-которого-вывели-из-себя — Неджел знал до тонкостей.

Причём выводился Вальтер всегда на необидных никому другому фразах, с места в карьер. Вот и сейчас он был уже близок к точке кипения. Но всё-таки отвернулся, наклонился, взял не глядя несколько веток и пошёл к дверям.

Обернулся:

— Можете смотреть отсюда. Будет неинтересно, предупреждаю. Мне — не мешать!

Секунды три после его ухода было тихо. Но настроение у лейтенанта Неджела обновлялось быстро:

— Хоть букетик пока поставлю, — сказал он, собирая с пола оставшиеся ветки и пристраивая в хозяйственное ведро. — Дежурный, водички принеси!

Рос фыркнул и растянул на всю обзорную панель видеотрансляцию из карцера.

Млич зевнул, сел в кресло. Нет, уж если разбудили, он досмотрит эту комедию до конца.

Открытый космос в районе Кьясны, «Персефона»

Из дневника капитана Пайела

Когда я под утро (из-за разницы между корабельным временем и временем на грунте) вернулся на «Персефону», Келли и Неджел лихорадочно изображали в навигаторской выспавшихся.

Им казалось, что все следы ночного бдения они успели замести, однако на маленьком контрольном экране всё ещё шло кино из карцера. Видно, большой монитор выключили, а про контрольку забыли.

Изображение там достаточно чёткое, я разглядел даже красные полосы на голых плечах полуодетого наследника.

Когда влетел в карцер, эти двое стояли и любовались друг на друга. Кругом — листья и обломки веток. Имэ голый по пояс, с полосатой спиной и опухшей от слёз мордой.

Ну, Дерен, ну собачий сын! Медика к пацану не пускал, а сам поиздеваться — пожалуйста!

Я молча поднял валявшийся на полу прут и кивнул пилоту: давай, мол, и ты. Тот, не говоря ни слова, стал расстегивать китель.