Художник и шпага - Агранянц Олег - Страница 9

БОРИС. Вильма? Эдуард?

ГРИГОРИЙ. Вильма развелась со своим первым мужем и теперь живет с Эдуардом у него.

БОРИС. Она была замужем?

ГРИГОРИЙ. За каким-то спортсменом.

БОРИС. Кубик? Помните, был такой?

ГРИГОРИЙ. Они с Морковкой оздоровительный центр приватизировали.

БОРИС. Помню этот центр.

ГРИГОРИЙ. Теперь он называется «Техас». А на деле — элитный публичный дом.

БОРИС. Я там познакомился с женой Морковки.

ГРИГОРИЙ. С Мирандой?

БОРИС. С Мирандой.

ГРИГОРИЙ. Не устоял перед короткой юбкой?

БОРИС. В момент нашего знакомства она была без юбки.

ГРИГОРИЙ. Ну ты молодец! Молодец. Миранду!

БОРИС. Вообще-то я познакомился с ней в бассейне.

ГРИГОРИЙ. Давай еще. (Наливает бокалы.) Значит, говоришь, Миранду в бассейне. Молодец.

БОРИС. А вы где теперь?

ГРИГОРИЙ. Руковожу службой безопасности в группе русского балета.

БОРИС. Помнится, вы всегда любили балет.

ГРИГОРИЙ. Чего греха таить, любил и люблю.

БОРИС. «Дианы грудь, ланиты Флоры прелестны, милые друзья! Однако ножка Терпсихоры прелестней чем-то для меня».

ГРИГОРИЙ. В балеринах меня интересовали другие части тела. Совсем другие. Слушай, эта дама, которая играла тетушку… Она ничего.

БОРИС. Это наша звезда. Заслуженная актриса, Вера Пантелеевна Елизарова. На днях будет народная.

ГРИГОРИЙ. Звания не главное. Вообще-то как?

БОРИС. Играл я с ней Антония в «Антонии и Клеопатре». Облокотился я о кровать, где она лежала, и кровать сломалась. Она выскочила, сверху рубашка разорвалась, и она голая до пояса, зато снизу — джинсы и сапожки. Она отдавила себе ногу и начала носиться по сцене с воплями и с нехорошими словами, поистине царские груди — в разные стороны, как маятники, джинсы с заплатками на коленях, сапожки на высоких каблуках и на голове корона. Публика сначала не поняла, что случилось, а потом начала хохотать. Закрыли занавес. Дежурный режиссер врезал ей оплеуху, чем привел ее в рабочее состояние. Заложили ее снова в кровать и открыли занавес. Доиграли без проблем. Хотя. Царские груди в разные стороны, вас не должны впечатлять. Вы по балеринам, а у них, если что найдешь, обрадуешься.

ГРИГОРИЙ. Я не однолюб.

БОРИС. Как вы думаете, кто тогда художника?

ГРИГОРИЙ. Не знаю, но чутье мне подсказывает, кроме Вильмы никто не мог. Хотя…А ты молодец! Миранду в бассейне! Как она?

БОРИС. Первый класс.

ГРИГОРИЙ. Я так и думал… Давай еще. (Наливает бокалы.)

Картина десятая

МИРАНДА. Случайно в вашем городе, увидела афишу, зашла. Ты теперь известный, а к нам не приезжаешь.

БОРИС. Не получается. Как там у вас? Вильма не объявлялась?

МИРАНДА. А что ей у нас делать?

БОРИС. Я не знал, что она была замужем за каким-то спортсменом.

МИРАНДА. Да какой он спортсмен, алкоголик. Спился, подрался в магазине, посадили.

БОРИС. А каким спортом он занимался?

МИРАНДА. Зачем тебе?

БОРИС. Художника закололи шпагой. Меня интересует, откуда она взялась эта шпага. Муж у Вильмы был спортсмен, и я подумал, если он занимался фехтованием…

МИРАНДА. Не надо было думать. Фехтованием занималась Вильма. В секцию была записана.

БОРИС. На шпаге были выгравированы инициалы «БА». Фамилия Вильмы — Аксель, а если мужа зовут на «Б».

МИРАНДА. Мужа звали Роберт. А ты почему волнуешься?

БОРИС. Я — Борис Аристов. А там «БА». И сначала подумали на меня.

МИРАНДА. И я бы на тебя подумала. (Подходит к нему вплотную.) Заколи меня шпагой, Сирано… Тот раз у тебя не получилась. Я убежала…

БОРИС. Без юбки.

МИРАНДА. Хочешь, чтобы я сняла юбку? А что касается инициалов, то надо было спросить у меня. Я тебя уже один раз спасала, спасла бы еще раз.

БОРИС. Спаси.

МИРАНДА. Я знаю, чьи это инициалы. У нее был тренер по фехтованию Бронислав Аксель, дядя мужа.

БОРИС. Точно знаешь?

МИРАНДА. Знаю. Он ко мне приставал. Я-то нет, а Вильму… когда хотел. Ты с Вильмой спал?

БОРИС. Не было.

МИРАНДА. Ну да, там была Ада.

БОРИС. Не в моем вкусе.

МИРАНДА. А я? Я в твоем! Здесь можно?

БОРИС. Можно.

МИРАНДА. Кому сказать! Переспала с Сирано. Только сними нос.

Картина одиннадцатая

ОЛЯ (протягивает фотографию). Подпишите, пожалуйста. Я вчера смотрела семнадцатую серию…

БОРИС. Как тебя зовут?

ОЛЯ. Оля.

БОРИС (пишет, читает вслух). Самой красивой девушке Оле. Таланты могут жить только тогда, когда у них есть поклонницы.

АДА (подходит к Борису). Давно ждешь?

БОРИС. Всего две чашки кофе.

АДА. Как ты меня находишь?

БОРИС. Глаза мужчин подобны рентгеновскому аппарату, их взгляд проходит сквозь одежду женщин и сосредотачивается на самом главном. А это главное у вас всегда было очаровательным. Вы в любом наряде очаровательны, Ада. Или теперь правильнее вас звать Ада Витальевна.

АДА. Аделаида Витальевна. (Садится за столик.) Но для тебя по-прежнему Ада. Я уже в том возрасте, когда хочется казаться моложе.

ОЛЯ. Вам эспрессо, Аделаида Витальевна?

АДА. Да. Как всегда.

БОРИС. Вас здесь знают.

АДА. Наше посольство рядом. Я культурный атташе посольства нашей республики. В Москве уже три года. А ты изменился.

БОРИС. Постарел.

АДА. Никто не молодеет. Сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись последний раз?

БОРИС. Почти пятнадцать.

АДА. Да, почти пятнадцать. Ты женат?

БОРИС. Только на сцене. И в сериалах.

АДА. В Москве надолго?

БОРИС. Съемки закончились. Завтра домой.

АДА. Кино театру не мешает?

БОРИС. Бывает. Недавно на съемках сериала меня два часа держали в холодной воде. И голос у меня после этого стал сипловат. А тут надо было играть «Горе от ума». Приехавшая из Москвы корреспондентка спросила у главрежа, что у Чацкого с голосом. Тот ей ответил: «Ему пришлось с корабля на бал, а на корабле продуло, ветер был сильный».

АДА. Ты не изменился! Я люблю театр.

БОРИС. Вы теперь настолько богаты, что можете купить целый театр.

АДА. Кто тебе это рассказывал?

БОРИС. Однажды ко мне за кулисы пришел Григорий. Помните такого?

АДА. Как же, как же! Где он сейчас?

БОРИС. Руководит службой безопасности в группе русского балета. Он рассказал, что Елена снова министр.

АДА. Да министр.

БОРИС. Как ее брат?

АДА. Отсидел восемь лет. Теперь живет где-то во Франции. Говорят, торгует картинами. Думаю, скоро опять сядет.

БОРИС. Вы знаете, так получилось, но я узнал, кто убил тогда художника.

АДА (удивлена). Кто?

БОРИС. Вильма.

АДА. Не может быть. У тебя есть доказательства?

БОРИС. Есть. Убить мог человек, занимавшийся фехтованием.

АДА. Но Вильма…

БОРИС. Я узнал, что она занималась фехтованием, участвовала в соревнованиях.

АДА. Но это не доказательство.

БОРИС. У нее был учитель Бронислав Аксель. И он подарил ей шпагу с вензелем «БА».

АДА. Ну и что?

БОРИС. Ведь на шпаге, которой убили художника, был вензель «БА».

АДА. Лимона тебе рассказала. Болтушка. Я ей говорила, молчи.

БОРИС. Но она рассказала.

АДА. Я нашла эту шпагу и решила, что это ты убил художника.

БОРИС. И вы утопили эту шпагу?

АДА. Да, утопила. Лимона случайно шпагу увидела, но я взяла с нее слово. Если бы я тогда знала! Но Вильма. Кто мог подумать. Зачем ей?

БОРИС. Теперь уже не узнаем. Срок давности истек. Да и где теперь ее найдешь!

АДА. Верно. Верно. Прошло много времени. И волна безжалостно стирает…