в которой рассказывается о том, как в храме-пагоде было совершено телесное и духовное омовение, как на суд правителя была доставлены связанные черти и как паломники решили совершить еще одно доброе дело

Сто «кэ» ты должен помышлять о благе,

Чтоб в это время совершить благое дело:

С такой задачей справишься ты смело…

Но наберешься ли терпенья и отваги,

Чтоб больше сотни тысяч «кэ» не прекращать

От высыханья охранять живую влагу

И жар огня могучий усмирять?

Вода с огнем уж более не в ссоре,

Не гнев являют свой теперь, а милость.

Пять сил природы меж собой не спорят,

И в цепь одну они соединились,

И темное и светлое начало

Приведены в достойное согласье,

Исчезло все, что странникам мешало,

И снова перед ними расстелились

Пути-дороги к истинному счастью.

Этот стих, который поется на мотив «Линцзянсян», мы привели здесь к тому, чтобы напомнить вам, как Танский монах и его ученики привели в гармонию силы воды и огня, благодаря чему вокруг распространились свежесть и прохлада. При помощи волшебного веера была потушена Огнедышащая гора, и вскоре путники миновали пространство в восемьсот ли, где еще совсем недавно бушевало пламя. Весело и беззаботно наставник и его ученики пустились в дальнейший путь на Запад.

Осень была на исходе, начиналась зима, и путники чувствовали ее приближение.

Вот послушайте:

С астр отцветающих уж лепестки облетают,

Нежные почки набухли на веточках сливы,

Вкусной похлебкою жены мужей угощают,

Что ни деревня, везде урожай убирают,

А в урожае – награда для трудолюбивых.

Листья опали с деревьев в дубравах равнинных,

Даль прояснилась, и словно приблизились горы…

Берег ручья покрывает серебряный иней,

Первый предвестник зимы, привлекающий взоры,

В воздухе гулко разносится звон колокольный,

В час предвечерний звучащий прощальным приветом.

Радуга скрылась, но ищешь ты в небе невольно

Яркий убор ее, что тебя радовал летом.

Водной стихии могущество видно повсюду,

С днями погожими, теплыми, жаль расставаться:

Все воспаренья земные таятся под спудом,

Все излученья небесные к небу стремятся.

Царство луны наступает в просторах Вселенной,

Лед одевает в наряд свой пруды и озера,

Гордые сосны от холода жмутся смиренно –

Осень проходит, заменит зима ее скоро.

Путники шли довольно долго и, наконец, в один прекрасный день увидели впереди город. Танский монах придержал коня и обратился к Сунь У-куну:

– Ты только взгляни, какие там высятся строения! – воскликнул он. – Что это за место? Хотелось бы узнать!

Сунь У-кун вытянул шею и стал пристально вглядываться вдаль. Это действительно был город. И выглядел он настолько необычно, что лучше его описать в стихах.

Как тигр, притаившийся в засаде,

Или свернувшийся клубком дракон,

Лежал он в каменной своей ограде,

Обрывами крутыми окружен.

Вознесшийся поверх орлиных гнезд,

И, захватив владенья небосклона,

Он, кровлями почти касаясь звезд,

Был озарен их светом благосклонным.

Хранила неприступная вершина

Красу его, как некий клад старинный.

Быть может, то небесная столица,

Твердыня царства в десять тысяч ли,

У неба отняла его границы

И, гордая, раскинулась вдали.

Быть может, те чудесные чертоги,

Сиявшие, как десять тысяч лун,

И были славные в столетьях многих,

Заветные чертоги Вэйянгун.

Но кем бы ни был город тот построен,

Что перед взором путников предстал,

Он роскошью своею был достоин

Восторга, подражанья и похвал

Подметены мощеные дороги,

Блистают чистотой ступени и пороги,

Благоухают дивные сады,

Цветы, что и зимой не увядают,

С листвой, что никогда не облетает,

Посажены в красивые ряды.

На высоко воздвигнутом помосте

Мудрейшие правители страны

Изваяны из яшмы, бронзы, кости

И в ярких красках изображены.

Мосты, колонны, стены из нефрита

Резными украшеньями покрыты

Доносится неугомонный шум

И слышатся веселый гам и пенье

В домах семейных и домах питейных –

Здесь скука никому нейдет на ум

Воистину во все века и времена

Сей город был и славный и великий,

На зов его достойного владыки

Покорные сходились племена,

К нему стекались гости издалече,

Как реки к морю синему текут,

И каждый был добросердечно встречен,

Здесь обретая милость и приют.

– Наставник! – ответил Сунь У-кун. – Это действительно город и в нем находится дворец правителя царства.

Чжу Ба-цзе рассмеялся:

– С чего это ты взял, что здесь живет правитель?

– У нас в Поднебесной в каждой области и в каждом уезде есть своя столица…

– Да где тебе знать, что резиденция правителя совершенно не то, что областной или уездный город, – едко ответил Сунь У-кун. – Ты погляди, одних ворот здесь более десяти, а в окружности город не менее ста с лишним ли. Смотри, какие высокие здания, а их крыши теряются в облаках. Если бы это не была резиденция, никакой пышности или величия ты бы здесь не увидел.

Тут Ша-сэн не выдержал:

– Братец! – с нарочитой вежливостью, вкрадчиво произнес он. – Ты всегда отличался проницательностью и зоркостью. Не скажешь ли нам, как называется этот город?

– Я не вижу ни надписей, ни стягов, на которых было бы обозначено название города, – нашелся Сунь У-кун. – Откуда мне знать, как он называется? Надо отправиться туда и расспросить у жителей: тогда мы и узнаем, как он называется.

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Путешествие на Запад. ТОМ III - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 85