Путешествие на Запад. ТОМ II - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 40

Услышав это, Трипитака задрожал от страха и едва не свалился с коня.

– Вы слышали, – обернулся он к ученикам, – что сказал дровосек. Кто из вас согласен пойти к нему и подробно расспросить обо всем?

– Не тревожьтесь, учитель, – сказал Сунь У-кун. – Я пойду и в один момент все разузнаю.

И он, широко шагая, стал подниматься в гору. Подойдя к дровосеку, он приветствовал его, как старшего брата, и стал расспрашивать. Ответив на приветствие, дровосек поинтересовался:

– Почтенный монах, что привело вас в эти горы? – Не стану вас обманывать, – отвечал Сунь У-кун. – Мы идем из Китая в Индию за священными книгами. Видите, на коне сидит человек? Это наш учитель. Он не очень-то храбрый и как только услышал о том, что в этих горах водятся чудовища и оборотни, сразу же послал меня подробно расспросить вас об этом. Скажите, пожалуйста, какие здесь водятся демоны и оборотни и когда они стали таковыми? Только говорите прямо: сильны ли они, или же это всего-навсего птенцы желторотые? Тогда я могу послать горных духов и духов земли, чтобы они вернули их на прежнее место.

Выслушав его, дровосек поглядел на небо и громко расхохотался.

– Да ты, оказывается, сумасшедший, – сказал он.

– Отчего же сумасшедший? – удивился Сунь У-кун. – Я ведь правду говорю.

– Какая же это правда? – продолжал дровосек: – И как можешь ты говорить, что выгонишь духов.

– Что-то ты чересчур усердно расписываешь их могущество и своей глупой болтовней стараешься задержать нас. Не иначе как ты им сродни. А если не сродни, так сосед или добрый приятель.

– Ну ты, кажется, и впрямь спятил, – смеясь сказал дровосек. – Почему ты такой невежа? Я, можно сказать, из самых хороших побуждений решил предупредить вас, чтобы вы в пути были осторожнее, а ты ни с того ни с сего напустился на меня. Тут дело даже не в том, знаю я или не знаю, где водятся эти духи и оборотни, просто интересно, каким образом ты хочешь изгнать их отсюда.

– Если это небесные духи, я отошлю их к Нефритовому императору. Если земные – пусть отправляются в преисподнюю. Западные духи вернутся к Будде, а восточные – возвратятся к Лао-цзюню; северные – будут отосланы к Сюань-у[18] , южных прогоню к Шэнь-нуну. Если здесь обитают духи из породы драконов, я отошлю их к владыке ада – Янь-вану. Ведь каждый из них имеет свое место, а у меня повсюду есть знакомые, которые выдадут им соответствующие бумаги, и они вмиг вылетят отсюда.

– Нет, ты действительно сошел с ума, – расхохотался дровосек. – Даже тот, кто обладает способностью передвигаться на облаках, знает колдовство, умеет изгонять нечистую силу и усмирять чертей, и то не осмелится связываться с этим злобным чудовищем.

– Откуда ты знаешь, что он злобный? – спросил Сунь У-кун.

– В шестистах ли от этой горы, – сказал дровосек, – есть гора Пиндиншань, а на этой горе – пещера, известная под названием «Цветы лотоса». Так вот, в этой пещере живут два повелителя демонов. Они рисуют кабаллистические знаки, при помощи которых вылавливают проходящих монахов. Главная же цель их – изловить и сожрать Танского монаха. Так знай, если вы пришли не из Танской империи, то все обойдется благополучно. Если же вы имеете хоть какое-нибудь отношение к Танам, то даже не думайте продолжать свой путь.

– А мы как раз идем из Танской империи, – сказал Сунь У-кун.

– Ну, тогда вас наверняка съедят, – произнес дровосек.

– В таком случае нам повезло! – воскликнул Сунь У-кун. – Интересно только, как они будут есть нас? – спросил Сунь У-кун.

– А как бы ты хотел? – спросил дровосек.

– Если они начнут с головы, это будет одно удовольствие, – сказал Сунь У-кун. – А вот если с ног, худо нам придется.

– Не все ли равно, – удивился дровосек, – с ног они начнут или с головы.

– Да у тебя, я вижу, мало опыта, – отвечал Сунь У-кун. – Как только они откусят голову, я буду мертв. И после этого что бы со мной ни делали: пусть жарят, варят, – я не буду чувствовать. Но если они начнут с ног и будут грызть меня по кускам – вначале съедят ногу, потом дойдут до половины туловища, – это причинит мне ужасные страдания. Вот почему я и говорю, что это плохо.

– Да что ты, монах, – сказал дровосек, – разве у них есть столько времени. Как только они схватят вас, то сразу же сунут в котел, сварят и целиком сожрут.

– Ну, это еще лучше, – засмеялся Сунь У-кун. – Тут даже боли никакой не почувствуешь. Правда, душновато будет немного.

– Ты вот что, брось шутить, – сказал дровосек. – Повелитель духов всегда носит при себе пять драгоценностей и обладает огромной волшебной силой. Да если бы опорой Танского монаха был нефритовый столб, на котором держится небо, и золотые балки, подпирающие моря, то все равно человек, который решился сопровождать и охранять Танского монаха, обречен на сумасшествие.

– А сколько раз у него помутится рассудок? – спросил Сунь У-кун.

– Да раза три-четыре, – отвечал дровосек.

– Ну, это пустяки, об этом и говорить не стоит, – сказал Сунь У-кун. – У нас в год обычно раз восемьсот мутится сознание, а три-четыре раза мы даже и не заметим. Зато получим возможность следовать дальше.

О, чудесный Великий Мудрец! Он не проявил ни малейшего страха. Все его мысли были сосредоточены на том, что-бы надлежащим образом охранять Танского монаха. Он оставил дровосека и быстро пошел назад.

– Особенно опасаться нечего, учитель, – сказал он Трипитаке. – Здесь действительно живет какой-то оборотень. Но поскольку народ в этих местах не отличается храбростью, то у них только и разговоров, что об этом оборотне. Ну, а со мной вам бояться нечего. Поехали дальше.

Слова Сунь У-куна успокоили Трипитаку, и он без всяких опасений последовал за ним. Вдруг дровосек исчез.

– Куда же скрылся дровосек, который предупреждал нас об опасности? – спросил Трипитака.

– Вот не везет, так не везет, – сказал Чжу Ба-цзе. – Среди бела дня повстречали привидение.

– Да он, наверное, ушел в лес за дровами, – сказал Сунь У-кун. – Обождите, я посмотрю.

Широко раскрыв свои огненные глаза, Великий Мудрец осмотрел все горы, однако дровосека нигде не было видно. Тут он взглянул вверх и увидел на облаке духа – стража времени. Сунь У-кун тотчас же бросился за ним на облако и, крепко выругавшись, крикнул: