Первый шаг (СИ) - Чернышёв Иван Александрович - Страница 7

– Все это – ложь. Борись с ним!

Силуэт прошел мимо, Николас обернулся, чтобы спросить, что этот незнакомец имел в виду, но никого уж не было.

Через несколько дней случай повторился. Николас шел по узкой безлюдной улице, где уж точно некуда свернуть, однако, незнакомец также внезапно появился перед Николасом и сказал:

– Ты обязан. Это ложь. Борись!

– Что – ложь? – переспросил Николас, но никого опять не было.

Николас не понимал, что с ним происходит. Этот человек… Николас сломя голову понесся по улице. Но никого не увидел.

– Меня преследуют, – взволнованно сообщил он Алексу, когда пришел на работу.

– Кто? Если ты про дядю в фураже, то, думаю, это полицейский. Я бы советовал тебе с ним поговорить, – засмеялся Алекс.

– Да какой, к черту, полицейский?! – с явным упреком сказал Николас. – У меня тут проблемы, а ты шуточки шутишь.

– Ладно, не волнуйся, рассказывай давай, – сказал Алекс, и Николас пересказал ему историю о незнакомце в капюшоне.

К его величайшему изумлению, Алекс не выглядел встревоженным.

– Ну, подумаешь, какой-то странный тип в капюшоне, – сказал он. – Будет мешать – заяви в полицию, и дело с концом.

Николас, подумав, с ним согласился, но все же сказал:

– Не нравится мне он. Что-то есть в нем зловещее, чует мое сердце.

– Слушай, ты ученый, или кто?! Ну какое такое предчувствие? – усмехнулся Алекс. – Просто какой-то странный тип. Может, в секту зазывает, или хочет раскрыть обман какой-нибудь фирмы, производящей незаконную продукцию… Короче, забей.

На том и сошлись.

XV

.

В глубине души Николас надеялся, что больше он не встретит того человека в капюшоне, но как же она ошибался!

Еще через два дня, когда Николас шел на работу…Я уже говорил, что все неприятности происходят именно с утра? Ладно, продолжим. Когда Николас шел на работу, переходя проспект, он задумался и пошел на красный свет. Когда он понял, что происходит, было уже поздно: на него мчалась машина, она уже не успеет затормозить! Однако, в одно мгновение, откуда-то появился человек в капюшоне. Он встал между Николасом и машиной и сделал сильный, повелительный жест рукой, словно поднимал что-то тяжелое. Стало… Даже не темно и не сумеречно, а как-то мрачнее. Мир словно стал мене ярким, почти черно-белым. Машина замедлилась, да и вообще все замедлилось. Николас, при этом, видел все это, но почти не мог пошевелиться. Его сознание стало быстрым, а тело осталось медленным. Незнакомец резко развернулся, одни резким шагом подошел к Николасу, при этом его поднятая рука оставалась в таком же напряженном положении, а свободной рукой он резко столкнул Николаса с дороги. После он сам шагнул туда же и опустил поднятую руку. Машина быстро пронеслась в миллиметре от Николаса. Незнакомец развернулся и пошел прочь. Николас побежал за ним.

– Кто ты? – спросил он.

– Я – смерть этого мира, твоего мира, – тихо сказал он.

– Не понимаю. В смысле «моего мира»? и как у мира может быть смерть? – спросил Николас.

– Ты узнаешь. Но ты должен бороться! – сказал незнакомец и исчез.

Не просто ушел, а растворился, разлетелся на черный дым.

Николас не знал, что и делать. Он пошел дальше. Но шел он уже не на работу. Он даже рюкзак оставил там, на переходе. Он шел по улицам, не видя ничего. Он заблудился, не знал, где он, но ему было все равно. Он шел и шел, не понимая, зачем он идет. Он не знал, сколько уже идет, не знал, где он идёт. Именно тогда он понял, что вообще ничего не знает.

***

– Ник! Николас! – позвал его чей-то голос. – Что с тобой?! Ты жив вообще? Как ты сюда попал?

Николас приоткрыл глаза. Он смутно увидел какого-то знакомого человека. Когда он попытался привстать, руки у него задрожали, голова закружилась, он снова упал.

– Ох, Николас! У тебя жар! Тут без скорой не обойтись.

После этих слов Николас отключился.

Очнулся он уже в больнице. Рядом сидел Алекс.

– Как ты вообще там очутился? – спросил он.

– Где? – флегматично поинтересовался Николас.

– Ох, ты ведь не помнишь, наверное, ничего. Я нашел тебя на окраине города, на обочине какой-то дороги. Ты бы себя видел! Ты словно не спал трое суток.

– А какое сегодня число?

– Двадцать третье.

– Значит, четверо.

– Что – четверо?

– Четверо суток, – повторил Николас.

– Где ж ты был?

– Я сейчас тебе все расскажу. Только дай мне чаю, – попросил Николас и принялся рассказывать.

Алекс слушал его внимательно, соглашался со всем и ничему не удивлялся, что самое странное. Как толь Николас закончил, он спросил:

– И как давно у тебя это началось?

– Что – это? – непонимающе спросил Николас.

– Ну, галлюцинации…

– Да какие, к черту, галлюцинации?! Я тогда реально стоял на дороге, а этот тип толкнул меня вот сюда, – он показал на солнечное сплетение. – У меня даже синяк остался.

– Синяк и правда остался.

Алекс довольно долго его разглядывал и убедился, что это действительно синяк от удара кулаком, при этом, довольно сильного.

– Ладно, допустим, твой этот тип реально существовал. Но тогда почему ты от такого удара не упал, а аккуратно приземлился на тротуар? Да еще и был в состоянии догнать этого чувака?

– Если честно, я не знаю. Но когда он меня ударил, я почувствовал даже не совсем удар… Точнее, удар я тоже почувствовал, и довольно ощутимо, но не только. На меня словно подул сильный ветер, а потом он же не дал мне упасть. Я правда не знаю, как это объяснить, но попробуй мне поверить. Ну или хотя бы… Давай проверим все это.

– В смысле «проверим»? – поинтересовался Алекс.

– Ну , посмотрим камеры, проанализируем данные… Есть у меня один знакомый, у него есть доступ к уличным камерам видеонаблюдения. Я ему позвоню, и мы попросим его просмотреть камеры.

Так они и сделали. Друг Николаса, которого звали Джордж, пригласил их в гости.

– Здравствуйте! – сказал он с порога. – Проходите, разувайтесь, сюда можете повесить крутки, а сюда поставить обувь.

Он говорил быстро, словно убегал от целой толпы разъяренных гепардов.

– Привет. Ты лучше говори поспокойнее, а то у меня голова разболится, – сказал Николас, когда они вошли в дом.

–Да хорошо, хорошо, – все также быстро ответил он. – Так… Какие записи вас интересуют?

Джордж вдруг резко взял деловой тон.

– За девятнадцатое. Я же говорил.

– Да, говорил, а я все равно забыл. Так, вот они, смотрите.

Ве трое нагнулись над экраном. К дороге подходил Николас. Он пошел на красный. Вдруг он резко оказался на паребрике, рядом проехала черная машина.

– Покажи этот момент заново, только замедленно, – попросил Алекс.

Николас снова пошел на красный, но только медленнее. Машина медленно ехала на него. А потом произошло то, чего никто не мог ожидать. Николас быстро развернулся к машине, поднял одну руку вверх, другой ударил по воздуху перед собой, словно пытаясь оттолкнуться от него, часть воздуха оттолкнулась и ударила Николаса по солнечному сплетению, а остальной ветер сдул его от машины. Он опустил руку, все снова стало таким же медленным, как и было до этого.

– Но это не мог быть я! – дрожащим голосом проговорил настоящий Николас. – Простите, я отойду.

Он пошел в ванную комнату, умылся, взглянул в зеркало. Вместо своего отражения он увидел там незнакомца в капюшоне. В глазах у него потемнело. Его колени подгибались, он приоткрыл дверь, сполз по стене на пол и упал в обморок.

XVI

.

Николас очнулся уже через несколько минут. Вокруг него стояли два Алекса и два Джорджа. Николаса тошнило. Алексы и Джорджи слились воедино, ну, в смысле, каждого стало по одному.

– Ты в порядке? – спросил Алекс.

– Да вообще, все просто шикарно! – саркастически сказал Николас.

– Встать-то ты хоть можешь? – сочувственно спросил Джордж.

– Да, могу, вроде. Пойдемте в гостиную. Надо все обсудить.

И они пошли.

– Значит, так, – сказал Николас, усаживаясь на мягкий диван. – Я, конечно, не фанат всякого рода поисков, а также всякой сверхъестественной фантастики, но разобраться с этим реально надо. Есть у меня одна идея…даже, скорее, теория. Нет, две теории. Первое: это все мне снится, или все это какая-то дурацкая шутка со спецэффектами и прочей бутафорией. Вторая: этот незнакомец – что-то вроде видения. Он ненастоящий. Но, при этом, он может как будто вселиться в чье-то сознание, даровать ему какую-то силу. Я знаю, что это звучит как бред, но большего у меня нет.