Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби - Страница 62

«О, я совершенно не хочу уходить. У меня такое чувство, будто меня не было сто лет. — Она портит свои мысли зевком, а затем сонной гримасой. — Ладно, может быть, я немного устала. И мне нужно посмотреть, оставила ли Эмма записку». Остальным она говорит:

— Наверное, нам пора уходить.

Они издают протестующие звуки, но Кэйл утыкается носом в волосы своей пары, и я могу чувствовать течение его мыслей, даже если не могу их слышать. Скорее всего, он говорит своей половинке то же самое, что она устала и нуждается в отдыхе.

Это был хороший день. Мы охотились и провели большую часть дня, дремля на солнышке, лениво беседуя, пока наши самки болтали вокруг нас. Кэйл доволен своей человеческой парой, даже если большая часть его мыслей о прошлом исчезла. «Я не могу быть несчастным, — сказал он мне. — Мне не нравится это место, но мне нравится то, что в нем находится — моя половинка».

И я чувствую то же самое. Моя Саша пыталась узнать о моем прошлом. Я не могу сказать ей многого.

«Вероятно, я могу сказать ей меньше, — соглашается Кэйл. — Иногда я думаю, что это к лучшему. Возможно, нам суждено оставить это позади и начать новую жизнь здесь».

«Возможно». — Но я не совсем убежден.

Самки прощаются, и огненноволосая еще раз отводит мою Сашу в сторону. Она спрашивает ее, действительно ли она счастлива.

— Конечно, — говорит ей Саша, и в ее мыслях появляется любопытная нотка. — Это второй раз, когда ты спрашиваешь об этом сегодня.

Через мысленную связь с моей парой я могу сказать, что пара Кэйла отвечает, что она просто хочет быть уверенной.

— Я уверена. — Саша улыбается ей и еще раз обнимает. — И мы очень скоро снова увидимся. Я обещаю.

Самки обнимаются в последний раз, а затем моя пара сонно пристегивается к своему хитроумному приспособлению у меня на спине. Она все перепроверяет, прежде чем мы взлетаем, и я поднимаюсь в воздух так осторожно, как только могу. Небо испещрено розовыми и оранжевыми отблесками заката, воздух наполнен сотней различных ароматов. Я могу различить ужасный, резкий запах сестры пары Кэйла, которая пользуется духами-маскировщиками запаха. И я могу уловить запах другого дракона поблизости, хотя запах отдаленный и становится все сильнее с каждым проходящим мгновением. Он не заинтересован ни во мне, ни в моей паре, и прикосновение моего разума к его разуму не открывает ничего, кроме воронов.

«Тебе это не показалось странным? — сонно спрашивает моя Саша, когда мы летим домой. Ее мысли о паре Кэйла — Клаудии — и ее вопросах. — Она продолжала спрашивать, счастлива ли я. Это было почти так, как если бы ей не понравился — или она не ожидала — ответ, который она получила».

«Мм. Возможно, она просто беспокоилась о тебе».

«Да, наверное. Мне это просто кажется странным».

«Она беременна. Эти женщины всегда странные».

Смех окутывает ее сонные мысли. «Думаю, что ты прав насчет этого. Может быть, я придаю слишком большое значение происходящему».

Я посылаю ей утешительные мысли. «Но тебе сегодня понравилось?»

«О да. — Ее мысли наполнены счастьем. — И это седло очень удобное. И руль! Она подумала обо всем».

«Я рад, что тебе это нравится. И я имел в виду то, что сказал — куда бы ты ни пожелала отправиться, мы полетим туда».

«Я знаю, детка. — Ее мысли приятны и мечтательны. — Прямо сейчас я просто счастлива быть там, где мы есть».

К тому времени, как мы добираемся до дома, я чувствую, как усталость давит на ее мысли. Это был долгий, эмоциональный день для моей Саши, и ей нужно отдохнуть. Я жду, пытаясь скрыть свое нетерпение, пока она возится с ремнями на моей спине.

— Прости, — шепчет она сквозь жужжание ночных насекомых. — Здесь темно, и я не так хорошо вижу.

«Я хотел бы помочь, — говорю я ей. — Ты хочешь, чтобы я зажег что-нибудь, чтобы ты могла видеть?»

— Нет, я справлюсь. — Она еще немного дергает за веревки, и тогда все свободно. — Вот так. — Она мягко соскальзывает с моей спины, приземляясь с небольшим прыжком на твердый тротуар. — О, мои ноги всегда кажутся кашицей, когда я слезаю с тебя, независимо от того, как я езжу верхом.

Я немедленно перехожу в свою двуногую форму. Седло и его ремни падают кучей к моим ногам, и я отбрасываю их в сторону.

— О, — говорит Саша, усталость делает ее голос мягким. Она указывает на беспорядок на земле. — Мы должны поднять это и рассортировать все, убедиться, что ремни не завязаны узлом…

«Позже, — говорю я ей и кладу руку ей под колени, притягивая ее в свои объятия. — Ты устала. А сейчас ты отправишься спать. Я заберу твое седло, как только ты устроишься под одеялами поудобнее».

Она кладет голову мне на плечо.

— Ммм. Все в порядке. Мне нравится, какой ты теплый. — Она зарывается лицом в мою кожу. — Такая вкуснятина. — Ее усталые мысли рассеянно блуждают между несколькими вещами, ни на чем не останавливаясь. — Проверь, нет ли письма от Эммы, хорошо?

«Я так и сделаю, — я обещаю ей. Я вхожу в гнездо — место, которое Саша называет «магазином», — и раздуваю ноздри в поисках новых ароматов. Нет никого, кроме нас самих. Даже нет запаха ее Эммы. Никто не приходил в этот день в гости, даже бродячая птица. Я несу свою пару через темное здание и нахожу ее уютный маленький уголок, который она сделала сама. Я откидываю одеяло одной ногой, а затем осторожно укладываю свою пару среди подушек и одеял. «Отдыхай».

Она тянется ко мне, даже когда я выпрямляюсь.

— Не уходи, детка. Останься со мной. — Улыбка, которую она посылает мне, сонная, но полная обещания.

«Сначала я заберу твое седло», — обещаю ей. И затем… Я посылаю ей шквал образов.

Ее пальцы на ногах поджимаются, и она издает тихий счастливый вздох. «А потом ты вернешься и оближешь меня всю. Ты непослушная, непослушная штучка. — Она подтягивает к себе подушку и прижимает ее к себе. — Скорее возвращайся. Я не хочу засыпать до того, как займусь сексом со своим драконом».

«Я разбужу тебя», — горячо говорю я ей. Я хочу забраться к ней под одеяло, раздвинуть ее сладкие бедра и погрузить свой член в ее тепло, но нужно позаботиться о ее седле. Я не хочу, чтобы оно было испорчено погодой или любопытными существами. Ее безопасность — это самое главное. Поэтому я бегу трусцой так быстро, как только могу, обратно на улицу, туда, где я бросил снаряжение, и заношу его внутрь. Я прохожу мимо места, где она оставляет записки для Эммы, но свежего запаха нет, так что проверять нет необходимости.

Я бросаю седло в одну из тележек для покупок, которые разбросаны спереди, а затем возвращаюсь к своей паре. Она уже погружается в сон, ее мысли далеки и спокойны. Я должен дать ей поспать, решаю я. Она устала. Я могу спариться с ней завтра утром, когда она отдохнет. Мой член болит от этой мысли, но это достаточно скоро пройдет. Я забираюсь в постель рядом с ней и прижимаю ее к своей груди, как я всегда делаю.

Ее руки обнимают меня, и она издает тихий счастливый вздох. Ее глаза остаются закрытыми.

— Мой Дах.

«Спи», — говорю я ей.

Она трется лицом о мою грудь, и ее губы задевают мой сосок.

— Мммм. — Ее рука скользит ниже, и она находит мой возбужденный член и гладит его. — Кто-то не совсем хочет спать.

Удовольствие разливается по моему телу, и мне требуется все, что у меня есть, чтобы убрать ее руку. «Я не устал, но ты устала. Спи, моя Саша. Я буду яростно требовать тебя утром. Ты устала».

«Не так уж сильно». Ее мысли уже устремлены к возбуждению, и когда она снова тянется к моему члену, на этот раз я не отталкиваю ее руку. Я позволяю ей поглаживать мою твердую длину, наслаждаясь тем, как ее мягкая рука ласкает меня. Я жажду прикосновений моей второй половинки, и когда она тянется ко мне, это всегда кажется подарком. Ее рот прижимается к моей коже, покрывая легкими поцелуями мою грудь, в то время как ее пальцы обвиваются вокруг моего члена, и она гладит меня.