Защитник (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 72

Я был слишком ошеломлен и растерян, и потому не смог достаточно сосредоточиться. Проклятие вышло слабым. Как выяснилось буквально через несколько секунд — к счастью. Сначала резко оборвался грохот и вой — их заменила ругань. Отчаянная, но вполне безобидная. А еще через пару секунд я почувствовал, что у меня на лице что-то есть. Больно рассадив бровь револьвером, — я так и продолжал сжимать его в руке, и, конечно, совершенно забыл об этом обстоятельстве, — я сдернул с лица черный платок, который кто-то заботливо повязал мне на лицо. Ну и прозрел в тот же миг, соответственно. Правда, сильно яснее не стало: картина получилась фантасмагорическая. На полу вокруг моей кровати валяются два карлика. Один сжимает погнутую медную трубу, у другого на голове медная же кастрюля. Оба карлика при этом ржут как безумные, перемежая смех ругательствами.

— Ну ты видел, видел? — чуть не рыдая от смеха причитал тот, что с погнутой трубой. — Как таракан на сковородке! Такая скорость и ловкость в положении лежа! Аххах, он даже стол обполз! В повязке!

— Да сними ты с меня эту кастрюлю! — не слушая орал второй. — Я же теперь сам нихрена не вижу! Что там происходит⁈

Я, понятное дело, на месте не стоял. Подхватил за шиворот сначала одного, который с трубой, потом второго. Поднять на вытянутых руках мелких тваренышей не получилось, слишком тяжелые, так что я просто постучал их друг об друга:

— Вы кто такие! И какого хрена вы тут устроили⁈

— Мы эти, ревизоры, — ответил тот, который с трубой. — Проверяли твою боеготовность. Результат на троечку — слишком крепко спишь.

— Да сними ты с меня эту кастрюлю! — ответил второй.

— Кто. Вы. Такие⁈ — прорычал я, уже окончательно теряя терпение.

— Так, с соображалкой тоже туго, — печально вздохнул тот, что с трубой. — Неужели так трудно догадаться?

— Да снимите с меня гекатонхейрову кастрюлю! — ответил второй. Он, вообще-то и сам пытался — руки-то свободны, но что-то не задалось. Застряла.

Разговор грозил пойти по третьему кругу, но тут в комнату вошел Конрут, который и представил-таки новых знакомцев.

— Ага, все живы, — облегченно констатировал убийца. — А я-то уж напугался. Ты их сильно не бей, Диего, они полезные. Тот, что в левой руке зовется Акмон, второй — Кандул. И они на самом деле не братья, просто похожи.

— Да снимите с меня кастрюлю! — сказал Кандул.

В общем, больше бить пакостников я не стал, хотя в дальнейшем руки не раз тянулись придушить гаденышей. Любовь к идиотским шуткам и розыгрышам, в целом свойственная этой расе, у данных конкретных представителей проявлялась в какой-то совсем уже гротескной форме. От них страдали все окружающие. Керкопам, правда, и самим порой доставалось — в ответ. Побить их мечтали все кто имел счастье иметь их в знакомых, и некоторым удавалось воплотить свои мечты в жизнь, хотя обычно ловкие сволочи мастерски избегали поимки. Удивительно, что, если уж кому удавалось их изловить, наказание за свои художества керкопы терпели стойко и флегматично, и даже особо не мстили отличившимся. Много позже, когда узнал их получше, я понял, почему. Все дело в правилах, которые для себя определили карлики. Если уж тебя поймали — значит сам виноват и заслужил наказание. При этом, несмотря на очевидное стремление довести всех окружающих до белого каления, карлики ухитрялись оставаться в живых — вот где настоящий профессионализм. Видимо как-то чувствовали для каждого конкретного разумного границу, за которую лучше не заходить в своих идиотских розыгрышах.

Кроме керкопов с Конрутом пришли еще полторы сотни разумных разных рас. Слава богам, организацию доставки до моей «фермы» взял на себя убийца. Как уж он обошелся я не в курсе, но Конрут уверял, что лишнего внимания они не привлекли. Впрочем, у меня тоже сразу прибавилось забот. Будущих освободителей нужно было накормить, раздать пайки и оружие — тем, кому это требовалось и у кого не было своего. Кроме того, их нужно было распределить на отряды, выбрать командиров… в общем жуткое дело, но, опять-таки, эту часть работы, как более опытный на себя взял убийца. И справился всего за день, вот что удивительно. Конечно, по лицу Конрута было очевидно, что результат его работы оптимизма не внушает от слова совсем, но в наших условиях то, что ему удалось хоть как-то организовать толпу ополченцев уже можно считать чудом. Нам бы хоть несколько дней на притирание и хоть какие-нибудь тренировки, да времени нет. Доставка очередной партии жертв для гекатомбы назначена на сегодняшнюю ночь, когда будет следующая — неизвестно, поэтому дальше тянуть невозможно.

Вопреки опасениям первая часть плана прошла без форс-мажоров. Колонна прошла там, где мы ее и ждали и в нужное время. Исмем, щедро напоенная моей кровью, брела по дороге навстречу движущейся колонне, и, увидев свет приближающихся фар умоляюще протянула руки к локомобилю. Водитель, ошеломленный чарами, остановился возле прекрасной незнакомки, терпящей бедствие. Удачно вышло, что за рулем локомобилей были послушники, а не полноценные чистые, но, во-первых, мы об этом знали, а во-вторых на случай ошибки у нас был запасной план с шипами поперек дороги. Всего в колонне было десять машин, растянувшихся футов на четыреста. Способности Исмем на такое расстояние не действуют, но это и не нужно. Первые четыре машины остановились благодаря ее воздействию, остальные — вслед за лидерами. Чистых, повылазивших из машин, чтобы узнать в чем дело, убили дриады. Как оказалось, жительницы лесов умело владеют духовыми трубками и в ядах тоже разбираются, да к тому же здорово отводят глаза, так что их никто и не увидел. Остальных охранников и водителей поубивали холодным оружием, и быстро — обошлось без единого выстрела. Ничего не понимающих пленников выгнали из локомобилей, после чего в ехавший последним сложили тела. В остальные загрузилась наша «армия», почти вся, кроме трех дриад, которые должны были заняться освобожденными. Оливковые рощи, через которые они поведут людей, конечно, не леса, но все равно здесь дриады гораздо сильнее, чем в городе. Не дадут никому потеряться или сбежать. Дриады поведут освобожденных на мою ферму. Точнее, не на ферму, а в подземелья под ней. Когда Кера предложила этот вариант, я был очень удивлен. Не ожидал от себя такой тупости. Подземный город — это не решение всех проблем. Беженцев придется как-то кормить, греть, чем-то занимать. Но теперь хотя бы есть надежда, что предстоящий визит в лагерь не будет напрасным.

Машины пришлось остановить в паре миль от территории чистых. Далековато, конечно, но прежде чем врываться в лагерь, нужно подготовиться. Ночь довольно темная, пасмурная, и это нам на руку. Была у меня идея, что подготовку лучше проводить заранее, накануне — тогда сейчас не пришлось бы тратить время. Посоветовавшись с Конрутом, решили не рисковать. Если чистые что-то заметят, вся подготовка пойдет насмарку. Еще и нам ловушку устроят.

Тихо. Часовые на вышках, окружающих лагерь, не спят — на ближайшей двое пулеметчиков переминаются с ноги на ногу, о чем-то переговариваются. Слишком далеко, чтобы слышать о чем — ближе подобраться никак не получится, нас заметят. И так можно сказать повезло — часовые все больше смотрят на территорию лагеря, а там эти проклятые прожекторы лупят вверх изо всех сил, мешают глазам привыкнуть к темноте. Послушники дисциплинированно, раз в пять минут оглядывают внешние границы, но что они могут увидеть? Только зайчики в глазах. Тем не менее, ближе чем на двести футов я подойти опасаюсь. Местность вокруг ровная как стол, трава невысокая — не спрячешься. Заметят. А вот братья керкопы не опасаются обнаружения. Они сейчас где-то там, и я уверен, на их страшноватых физиономиях застыли шкодливые улыбки. Лагерь окружает шесть вышек с пулеметами. Мы сейчас возле третьей — глупо, конечно, но я пытаюсь лично проконтролировать установку зарядов, насколько это возможно. Для меня очень важно, чтобы все заряды, которые мы взяли с собой, были использованы полностью. Без осечек.

Обойти таким образом лагерь удалось за каких-то полтора часа: очень и очень существенная скорость, учитывая, что керкопам пришлось шесть раз подобраться к самой вышке, установить там шашки, и еще протянуть шнур обратно. И все это тихо и оставаясь незамеченными. Заминка случилась только возле последней вышки. Из-за керкопов, конечно же.