Защитник (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 69

— О, как самокритично! — удивилась домина Петра. — Почему же вы сами не пожелали попасть в число исключений?

— А зачем? — фыркнул я. — Насколько я понимаю, ваш брак преследует какие-то политические цели. Об искренней любви или хотя бы приязни между брачующимися речи не идет. В таком случае почему бы гостям также не получить какую-нибудь выгоду?

— Вот как⁈ Получается, я же и виновата, что меня выдают замуж против воли!

— Скажите, домина Петра. Вы соглашались на этот брак под угрозой смерти? Или, может быть, под угрозой смерти ваших родных и близких?

— Вы прекрасно знаете, что нет!

— В таком случае да, вы сами виноваты. — Боги, что я несу! Это не мое дело и меня не касается. Да и ситуации бывают разные. Сейчас она отвесит мне пощечину и будет права.

Сдержалась.

— Что ж, спасибо за честность, доминус Диего. — Мертвым голосом ответила девушка.

— Не принимайте мои слова всерьез, домина Петра. Я сказал не подумав. Мне никогда не оказаться в вашей шкуре, поэтому все мои предположения на этот счет гроша ломаного не стоят.

— Не стоит извиняться. — Подняла руку девушка. — Однако прошу прощения, меня ждут другие гости.

Петра стремительно развернулась и убежала, а Акулине изо всех сил двинула мне кулачком под ребра.

— Знаешь, братец, ты феерический идиот! Вот что такого она тебе сделала, что ты с ней так?

— Ничего, — покачал я головой. — Я просто действительно идиот.

Я двинулся к дяде — он как раз начал оглядываться, видимо в поисках куда-то запропастившегося племянника и дочери. Акулине забежала вперед, заступила мне дорогу и уперев руки в боки приготовилась отчитывать. Уже воздуха в грудь набрала, но посмотрев на мою мрачную физиономию, только сокрушенно вздохнула:

— Пойдем уже к папе. Надеюсь, сегодняшний день уже заканчивается. Никогда бы ни подумала, что можно так испортить отношения буквально парой фраз!

Сестра ошиблась — день еще не закончился. Дядя нас действительно искал, но не потому что мы собирались уходить, а потому что у доминуса Ерсуса было ко мне предложение.

— Диего, как вы смотрите на то, чтобы дать несколько уроков по правильному использованию вашего подарка? Штука очень интересная, но сами видите — без вас она будет мертвым грузом.

— Конечно, доминус Ерсус. С моей стороны было бы некрасиво оставить все как есть.

— Вот и замечательно. В таком случае жду вас в гости. И подумайте о том, сколько будет стоить один такой аппарат, если его максимально удешевить. Обойтись в конструкции без драгоценного красного дерева, серебра и золота хотя бы. Я уже сейчас вижу, что они будут очень полезны для армии.

Вот это новости. Я даже забыл ненадолго о своем паршивом настроении.

— Простите, доминус Ерсус, но я вижу только одно применение воздушному шару в военных целях — это разведка. Однако очень узкая получается область — только на веревке, поднявшись на пару километров. Как вы уже, наверное, поняли, лететь этот шар может только по воле ветра, так что слетать туда-обратно и посмотреть как там у врагов не получится.

— Даже то, что вы описали — уже очень серьезное подспорье в африке, например. Открою военную тайну — дела у республики там сейчас не слишком хороши. Дикие чернокожие варвары совсем страх потеряли. Дошло до того, что они выдавливают наших граждан с их исконных земель. В такой ситуации несколько десятков шаров, развешанных в поселениях, могут помочь заранее знать, где будет нападение. Так, чтобы войска успели прийти на помощь до того, как поселение будет разрушено, а бандиты растворятся на бескрайних просторах. И это только одно применение, а еще, например, можно использовать такие шары для корректировки артиллерийского огня… Да много вариантов, на самом деле.

— Что же, в этом случае действительно возможна польза. А если дать пилоту семафор, а на землю посадить наблюдателя, то и скорость передачи сообщения с воздуха получится вполне достойная…

— Мне нравится ход ваших мыслей, молодой человек! — обрадовался доминус Ерсус.

Мы еще немного поболтали о пустяках, и на этом, наконец, распрощались. Как только празднично освещенное поместье осталось позади, дядя облегченно выдохнул и обмяк на сиденье локомобиля. Домина Аккелия тоже выглядела очень уставшей.

— Я решительно отказываюсь понимать, почему доминус Ерсус вообще взялся вести дела с этим Криусом! — высказалась домина Аккелия. — Я бы не доверила ему собаку, не то что дочь! Особенно после смерти предыдущих жен. Я вот сейчас думаю, что как-то уж очень вовремя они умерли.

— Отвратительная личность, — согласился дядя. — И нам определенно стоит усилить охрану в твоей мастерской, Диего!

— Да что случилось-то? — удивился я.

— А то, что как только вы приземлились, этот негодяй подошел ко мне и поинтересовался, хватит ли мне пятисот сестерциев за мастерскую вместе с землей и патентом на изобретение, или будем торговаться? Я принял его предложение за не слишком удачную шутку, но, оказалось, он был серьезен! Этот… не стану называть его при детях… объявил, что игрушка ему понравилась, и он не против получить этот завод в собственность. А взамен пообещал помимо денег свое искреннее расположение. Боги, чего мне стоило сдержаться и не вызвать его на дуэль прямо там! В общем, он был крайне недоволен моим отказом. Человек этот Криус злопамятный, так что стоит ждать от него неприятностей. И будь мы слабее я бы предпочел отдать понравившееся ему дело. Пример нескольких более молодых семей говорит, что так обойдется дешевле.

Глава 33

Сатир Проном сегодня какой-то мрачный и неразговорчивый. Да и вообще в Трезвом сатире как-то безлюдно и тревожно. Это странно, но разбираться я не планировал. Сегодня мне не нужен Конрут, ученичество у него закончилось. Нельзя сказать, что я достиг больших высот в деле отъема жизни у разумных, просто для регулярных тренировок нет времени. Впрочем, изредка я все-таки беру пару уроков, чтобы закрепить то, что уже достиг. Главы Тестаччо тоже обойдутся без моего общества. Новых заказов от меня пока не требуется, за старые они расплатились. Сегодня я жду мормолик. Дядины слова про то, что нужно ожидать неприятностей от доминуса Криуса крепко запали мне в душу, потому что совпали с моими собственными впечатлениями от «магистра внешней торговли», как его называют среди эквитов. Доминус Маркус, конечно, предлагал увеличить количество охраны из своих ребят, но мне показалось, что это не принесет особой пользы. Ну в самом деле, если с опасностью не справится полтора десятка бойцов, увеличение их количества вдвое вряд ли изменит ситуацию. А вот мормолики могут неплохо помочь, особенно в сочетании с человеческой охраной. Работой дамы не особенно обеспечены, так что, думаю, не откажутся от теплого местечка с регулярной оплатой и кормежкой.

Мормолик все не было. Время уже перевалило за полночь, за окошком трактира светило яркое полуденное солнце завтрашнего, — или вчерашнего? — дня, а мормо все никак не появлялись. Наконец, дверь в очередной раз открылась и на пороге появилась Исмем. Только, почему-то одна. Я как-то привык, что троица неразлучных вампирш везде ходит вместе, но сегодня ни Акко, ни Фанессы нет. Да и у Исмем вид какой-то затравленный и растерянный. Увидев нас с Керой, мормолика удивленно округлила глаза. По-моему, она хотела пройти мимо, но потом все-таки передумала и похромала к нашему столику. Боги, да она ранена!

Упав на стул, мормолика схватила мой бокал с вином. Опустошила его чуть ли не захлебываясь. Теперь, когда она подошла поближе в полумраке зала стала заметна изорванная одежда и крайне истощенный вид. Раны и язвы, свидетельствующие у мормолик об истощении, вновь открылись. Кровь из язв сочилась на одежду, и не все из этих ран были естественного происхождения. Мормолика молчала, я решил ее поторопить.

— Что с тобой случилось, Исмем? И где твои подруги?

— Нет их больше. Чистые забрали, вместе со всеми остальными. Мы пошли на демонстрацию. Хотели раздобыть немного крови. Во время больших сборищ это всегда легко сделать. И в этот раз крови было много, только лили ее чистые. Была облава. Нас жгли со всех сторон. Гнали в одну сторону, а потом всех, кто выжил, загнали в локомобили и увезли. Мне повезло. Я получила по голове, и рухнула в какой-то полуподвал. Они прошли мимо и не заметили меня.