Сепаратист (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 34

— Ложись! — заорал я изо всех сил, молясь всем богам, чтобы ребята сообразили, и закрутил ручку, плавно поводя стволом от края до края улицы.

Сработало. Помогло то, что среди бегущих были наши ребята, и они знали весь план. Упали сами, и повалили тех, кто замешкался. А вот солдаты на мой крик внимания не обратили — с чего бы? Они ведь почти догнали обнаглевших колонов[1]. Еще немного, и можно было бы вдоволь поквитаться за неприятные минуты страха, за вонючий дым, за то, что посмели сопротивляться хозяевам жизни. Очередь хлестнула как кнут. Убежать смогли всего десять человек — их потом выследили по одному местные. Говорят, умерли те легионеры нелегко. Нам пока что гоняться за этим десятком времени не было: пока не опомнились, нужно быстрее зачистить дом старосты. Вряд ли они все решили отправиться в погоню — руководство наверняка осталось на месте.

— Дружище, еще не все, — я заглянул в окошко к Доменико. — Разворачивайся, и поехали дальше. Нужно закончить с оставшимися. Хорошо бы в плен взять.

— Как скажешь, брат, я уже заскучал! — оглянулся кузен, и пораженно охнул: — По тебе что, табун коней пробежался?!

— Нет, но потоптали основательно, — криво ухмыльнулся я. Как-то уже забыл, какое жалкое зрелище сейчас представляет собой моя физиономия. — Потом расскажу.

Сено так и не загорелось, но тлел теперь одновременно весь стог. Пришлось заматывать лицо мокрыми платками, потому что без них в горле першило, легкие рвал кашель. Похоже, перестарались мы — не знаю, как местные жители станут избавляться от вони, когда все закончится. Хотя что я, у них будут другие заботы. например, похоронить всех убитых. Легионеры хорошо повеселились, и если бы при их появлении Рубио не скомандовал бежать и прятаться, Освободители могли и всю деревню вырезать.

Спешили мы, как оказалось, напрасно. Пока локомобиль, преодолевая задымление пробирался к дому старосты, старик справился сам. Не без помощи Керы. В доме действительно остались только командиры — капитан и два лейтенанта, с парой рядовых для охраны. Рубио несколькими выстрелами отогнал их от окон, в дом проскользнула богиня, а дальше было совсем несложно. Кере, в отличие от солдат, дым не мешал, так что она без особых усилий оторвала головы солдатам, а командиров просто оглушила. Подъехав к дому мы с Доменико как раз застали ее за вытаскиванием на «свежий» воздух последнего из пленных. Увидев нас, девушка радостно помахала подстреленной рукой, отчего повязка, и без того державшаяся на честном слове, слетела, и по руке заструилась кровь.

[1] Зависимый крестьянин в РИ. В описываемом мире само явление уже отсутствует, но презрительное прозвище осталось.

Глава 14

Староста поселка тоже остался в живых. У него убили одну из двух дочек, и изнасиловали жену. Вторая дочь успела убежать. Теперь староста смотрел на связанных командиров таким взглядом, что становилось очевидно: оставлять их наедине нельзя. Он, вообще-то по другому вопросу зашел, но в присутствии квирита Юста пленные стали значительно сговорчивее. Странно — ни Кера, ни я их не напугали, а вот этот еще недавно презираемый ими колон вызывал ужас. Особенно после того, как Кера, тщательно прицелившись, воткнула капитану в печать пару иголок. Уж не знаю, что именно она этим добилась, но наглость у всех троих пленных резко поуменьшилась. Впрочем, главное нам сообщили сразу, как только пришли в себя, в надежде что мы испугаемся, сдадимся, и будем покорно ждать наказания. Наказывать нас будут оставшиеся две центурии той манипулы, к которой принадлежат те прекрасные парни, которые остались в этой безымянной деревеньке, а для того, чтобы им не было страшно их поддержит артиллерийская батарея в составе трех полевых орудий и двух картечниц. Дальнейший опрос только добавил деталей, и ни одной вдохновляющей среди них не было. Когда вопросов больше не осталось, мы с Рубио вышли, оставив старосту наедине с пленными — он очень просил, а мы не нашли причин отказывать.

— Что думаешь? — спросил старик, когда мы остались вдвоем.

— Уходить надо. И местных уводить, всех. Чем быстрее, тем лучше. Их слишком много, задавят.

Старик посмотрел на меня тяжелым взглядом, и сокрушенно покачал головой.

— Ты ведь понимаешь, что мы не уйдем с таким балластом?

— А что ты предлагаешь? — разозлился я. — Уйти без них? Соберем своих, скажем спасибо ребята, было весело, но пора и честь знать? Дальше справляйтесь сами?

— Да, ты все правильно понял, — старик был необычно серьезен, и от этого было только более тошно. — Я уже говорил тебе, только ты не запомнил. Тяжелые решения, от которых блевать хочется. Иногда без них не обойтись. Простой выбор. Стать мертвым героем, или остаться живой крысой, у которой еще есть шанс больно укусить врага. Ты можешь поступить так, как велит тебе совесть. Остаться чистым, и сдохнуть со спокойной душой. Или взять на себя этот груз. Решать тебе.

— Нет! Нет, старик, только не сейчас! Мы справимся, гекатонхейры тебя забери! — я схватил Мануэля за плечи, вгляделся в его лицо. — Заберем лошадей. Самые медленные поедут в локомобилях, у нас еще тот, домины Петры, ты не забыл? И лошади. Я видел там в сарае лошадей. Мы сможем устраивать им засады по дороге, они будут бояться за нами идти, понимаешь?

— Да, ты все хорошо придумал, — печально улыбнулся старик. — Вот только куда ты их поведешь? И куда ты поведешь тех, которых мы встретим дальше? На этой дороге поселки через каждые десять миль. Всех соберем? А потом? Приведешь их Бургос?

— На другие поселки им плевать, — отмахнулся я. Будем предупреждать, чтобы прятались и уходили. Это ведь из-за нас. Их всех убьют потому, что мы сопротивлялись. — Я устал от смертей, старик. Сегодня был длинный день. Он начался с того, что я уничтожил целый город — Доменико ведь уже рассказал?

— Делай, как знаешь, — махнул рукой Рубио. — Я только надеюсь, что у тебя еще будет шанс исправить свои ошибки.

Больше к этому вопросу мы со стариком не возвращались — времени катастрофически не хватало, не до разговоров. Дела росли как снежный ком, а действовать нужно было быстро. Допрос пленных показал, что фора у нас примерно сутки. Вроде бы много, но только не тогда, когда нужно снять с места и увести две сотни человек. За эти сутки нам нужно оказаться как можно дальше от деревни — это понимаю я, понимает Рубио, и, слава богам, отлично осознает староста. А вот большинство остальных беженцев почему-то упрямо пытаются убедить всех окружающих в том, что обойдется. Что бежать никуда не нужно, достаточно схорониться в лесу. Причем ладно бы они это друг другу говорили — нет, почему-то каждому требуется донести свои невероятно важные и гениальные соображения до тех, кто все решает. А именно до меня, Рубио, или, на худой конец, старосты. Первого такого ходока я действительно слушал, пытался говорить какие-то аргументы, но уже начиная со второго даже не трудился. Объяснял, что мне совершенно плевать, и если кто хочет остаться — пусть остается, остальным легче. Как ни странно, остаться никто не пожелал.

Вечер был наполнен суетой, от которой уже по-настоящему тошнило. Идея старика все бросить и свалить начала понемногу казаться не такой уж плохой. Все эти тупые, медлительные идиоты, которым требовалось помочь, подогнать, направить, и сказать, что делать и куда идти напоминали скорее группу учеников коррекционного детского сада, которых зачем-то привели в стриптиз-бар, чем взрослых разумных людей. Ничего удивительного, что через пару часов я ничего толком не видел и был зол, как цербер. Именно поэтому когда я услышал требовательный женский голос, вместо того, чтобы вслушаться в вопрос, я рявкнул:

— Со всеми проблемами к старосте! И передайте всем, что следующего, кто подойдет ко мне с идиотскими вопросами я пристрелю невзирая на возраст и пол!

— Простите, доминус Диего, я просто хотела попросить у вас настойки лауданума. Рука разболелась просто зверски, а мне нужно еще помочь женщинам с детьми! Лиза одна не справляется.