Фэнтези 2007 [сб.] - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 2

Недомерки явно забыли, что «Молот» — это не «Шершень», и так просто на нем из пикирования не выйти. Слишком тяжел и медлителен. А уж когда он хорошенько разгонится, и вовсе превращается в тупой неуправляемый булыжник. Гномы не экономят на защите и оружии. И иногда это играет с ними злые шутки. В особенности на критических высотах.

Одному из ребят повезло. Он худо-бедно смог выровнять своего увальня, едва не черпанув брюхом соленой воды. А вот его запальчивому приятелю счастье не улыбнулось. Гном нырнул безо всякой надежды на скорейшее всплытие.

Прежде чем уцелевший преследователь успел очухаться, я крутанул на прощание бочку, нырнул в облака и был таков.

Нас сразу же потеряли, я лег на курс домой, и тут у Ога случился припадок. Приятель повернулся ко мне и начал вопить.

Орет он — будь здоров. Но я сделал вид, что оглох и ослеп. Провернуть подобный трюк не так-то просто. В особенности, если тот, кто кричит, в три раза тяжелее тебя. Не знай я Ога, пожалуй, испугался бы. Клыкастая морда, здоровые лапы, свирепые глаза. Да и что взять с дикого орка?

Когда вопли достаточно усладили мой слух и стало понятно, что на этот раз мне не услышать о себе ничего нового, я улыбнулся и помахал рукой, показывая тем самым, что все не так уж и плохо.

В ответ напарник, зло сплюнув, отвернулся.

Просто душка. Кому скажи, что он мой компаньон и мы вместе рассекаем небо уже восемь лет, — не поверят. Обычно у такого, как я, и у такого, как он, мало общего. Но мы по доброй воле оказались в одной упряжке, и до сих пор ни один из нас другого не убил.

Что удивительно.

Сегодня партнер отчего-то счел, будто я виноват в том, что мы нарвались на конвой. Хотя встреча и впрямь была очень странной. Не спорю. Недомерки — ребята осторожные. Так близко от Черепашьего острова отродясь не ходили. Бородатые гады знают, что даже в сопровождении хорошо вооруженного фрегата может возникнуть масса проблем, если они нарвутся на кого-нибудь из ловцов удачи, в особенности на Черного Ага с его бандой.

Что галеон подземного племени забыл в такой дыре, как наша? У них же есть свои, налаженные и хорошо охраняемые фарватеры. Какого, спрашивается, Неба полезли они туда, где полно пиратов?!

Что дела не так хороши, как хотелось бы, я понял где-то через полчаса после выволочки. Ог подозрительно быстро остыл. На него это было не похоже. Обычно если орк начинал нудеть, то занимался этим целую неделю, а то и больше.

Судя по двум рядам ровных дырок, тянущихся от носа до кабины напарника, нам крупно повезло, что мы все еще живы, а не летим к праотцам. Получить в борт целую очередь огнепчел — не шутка. От такого загибались и более крупные птицы, чем наша...

Ог поднял вверх указательный палец и покрутил им в воздухе. Это означало «прибавь ходу». Я сделал, как он просит, и тут же почувствовал сопротивление со стороны демона. «Ласточка» шла на пределе минут двадцать, слушаясь управления все хуже и хуже, а затем одна из трех Печатей, удерживавших тварь Изнанки, выгорела.

Едкий черный дым повалил из простреленного корпуса, и мы начали медленно снижаться.

— Сможешь что-нибудь сделать?! — проорал я.

Ог, занятый лихорадочными расчетами на каббалистической доске, лишь пожал плечами, но затем все же соизволил рявкнуть:

— Все три Печати повреждены!

Понятно, куда он клонит. Рано или поздно цепи выгорят, и демон вырвется из «Шершня», превратив стреколет в груду бездушного железа. Кстати, последнее уже начало происходить — «Ласточка» на глазах превращалась в упрямого осла, то и дело рыская вправо-влево или, того хуже, пытаясь начать сваливание [Сваливание — термин, обозначающий состояние стреколета, при котором тот неспособен продолжать полет из-за нехватки скорости. Сваливание обычно происходит при длительном наборе высоты и горизонтальном полете на малых скоростях. В таких случаях стреколет попросту «клюет носом» и, пока не наберет требуемую скорость, — падает.]. Вцепившись в жезл обеими руками, я прилагал массу усилий, чтобы удержаться на прежнем курсе.

Пузатое, точно переспевшая вишня, солнце ныряло в море, явно предрекая нам такую же участь. Вот-вот должно было стемнеть. В тропиках с этим быстро — не успеешь оглянуться, а вокруг уже ночь. Похоже, мы не успеем добраться домой до темноты, а значит, придется ориентироваться почти вслепую.

— Дотянешь?! — проревел Ог.

— Не знаю! У тебя есть чем расшевелить этого парня? Мы снижаемся слишком быстро!

— Работаю!

— Пошевелись, если не хочешь добираться до берега вплавь! Потянулись бесконечно долгие минуты. Дважды рычание демона почти стихало, и тогда мы проваливались вниз сразу на несколько десятков ярдов. Моя спина взмокла от пота, руки затекли, ладони горели, ноги на педалях высоты стонали от напряжения.

В этот момент в кабине Ога полыхнуло — напарник всадил в доску одну из своих бесценных рубиновых игл. Орк нашел точку и умудрился на время замкнуть цепь, создав призрачную Печать. Демон разочарованно взревел, но к «Ласточке» вернулась прежняя скорость.

Компаньон показал мне большой палец, я в ответ сделал то же самое. Возможно, нам не придется принимать соленую ванну. Судя по сфере, осталось немного. Но горизонт оставался пустым. Никакого намека на знакомые места — вокруг сплошь неуютное море.

На фоне быстро темнеющего неба появились две точки. Они быстро приближались, и вот я уже мог разглядеть черные силуэты «Развратников».

«Ласточку» почтил своим вниманием Патруль — ловцы удачи на службе у губернатора. Они поравнялись с нами, узнали приметную расцветку «Шершня», покачали боками, показывая, что отведут нас к дому. Еще бы им этого не сделать. За доводку каждого поврежденного стреколета платят неплохие деньги. Так сказать, принцип «служить и защищать» в действии.

Один из ловцов пристроился впереди, другой держался позади и чуть выше. Сейчас меня это даже не нервировало: я был слишком занят, чтобы думать об их пушках.

Сумерки казались густыми и вязкими, как всегда в новолуние. Мы продирались сквозь них, словно через густую патоку. Впереди показались две одинаковые скалы со срезанными верхушками, и я обрадовался им, словно старым друзьям. До Большой земли осталось всего ничего.