Безумные сказки Андрея Ангелова (СИ) - Ангелов Андрей - Страница 45

Безопасник внимательно слушал и почтительно кивал после каждого предложения.

— Найди золотые ключи и принеси их мне! – в тоне герцога зазвучали истеричные ноты. — Адрес монаха узнаешь у этих драных неудачников, — хозяин показал подбородком на братьев.

— Будет сделано, герцог, — произнёс бесстрастно агент «НБ». – Попёрли, чувачки, — подмигнул он демонам.

Бывшие помощники Его Светлейшества, понуро опустив морды, поплелись из кабинета под конвоем. Конфуз бодро шёл впереди.

Дьявол опустился на трон, достал из хьюмидора сигару, повертел в хмурых пальцах… со злостью разорвал, отшвырнув половинки.

53. Ветхозаветные герои

Дубовая Дверь в ограде конторы Господа отворилась, во двор, выстеленный каменными плитами, вошёл Сидоркин. Хмуро осмотрелся и попрыгал к входу в замок.

Оттуда как раз выходил архангел Гавриил с очередным подопечным, — черножопым парнишкой в бейсболке.

— Гаврила! – вскричал карманник. Как тесен мир, вот уж воистину…

Экс-гид тепло улыбнулся в пушистые усы:

— Здравствуй, чадо. Не думал, что ещё свидимся, откровенно говоря... Ты куда?

— На суд к «Б», для решения судьбы. На двенадцать часов пришла повестка.

— В добрый путь! – напутствовал архангел, по простоте душевной. Но закономерно пожелание прозвучало как издевательство. Впрочем, Сидоркин не обиделся, надежда на райскую прописку не умирает даже тогда, когда ты уже в аду.

Встреча произошла где-то на полпути между замком и Дверью. Пока знакомые болтали, черножопец стоял рядом и что-то жевал.

Чуточку помолчали.

— Вижу, приклеил усы.

— Да, суперклеем. Спасибо за историю про мазь. Мои усы теперь популярны, — Гавриил благодарно хлопнул собеседника по плечу. – Ну… Покеда, чадушко. Я через месяц собираюсь в отпуск, в Райские кущи, — архангел подмигнул. — Может, увидимся там.

— Благодарю, — усмехнулся воришка.

Архангел указующе махнул посохом:

— Кэмон, Бобби! – он направился, было, по направлению к Двери.

— Стой-ка, чувак! — Сидоркин придержал проводника. — Иисус вернулся?

— Нет ещё.

— Но сегодня уже четверг!

— Согласен, — подтвердил Гавриил. — Иисус всегда обращается в понедельник, сразу после Пасхи. Не буду скрывать, я удивлён… думаю, не только я. Куды ж Господь мог запропаститься?

— Его убили! – насуплено буркнул карманник.

Недоумение медленно растеклось по архангельскому лицу. Он с опаской глянул на карманника.

— Чё ты зыришь!? – закричал Санёк, выплёскивая душу. – Я не сошёл с ума, ёпт! Иисуса убил дьявол и виноват в этом сукин сын «Б»! Я пытался донести ему инфу о дьявольской ловушке, но долбанный очкарик не проявил ни капли интереса! Иисус мог остаться жить, но сейчас он уже покойник. – Сидоркин выдохнул и потише дополнил. – Короче, можешь искать новую работу, а лучше найди способ сдохнуть, чтоб не попасть в живодёрню герцога…

Черножопец перестал жевать, в удивлении рассматривая разъярённого грешника.

— Лады, бывай, — Саня махнул на прощание ручкой, и попрыгал к входу во дворец.

Архангел ошалело посмотрел ему вслед:

— Чадо спятил!..

* * *

Сидоркин с независимым видом собрался войти в замок, но великаны-ангелы скрестили огненные мечи.

— Стой, куда прёшь?

— На суд, чёрт возьми! — отреагировал карманник, задирая голову. Не отвечать же, упираясь взглядом в коленку стражника!

— Повестка есть?

— Нет, я по доброй воле иду в ад, — усмехнулся Саня, начиная рыться в карманах своего чёрного костюма. Он показал фиолетовый листок, на нём стояло число «12». И всё, больше ни хрена и ничего.

— Проходи, — разрешили ангелы, расступаясь.

 Карманник сделал один шаг, но тут на его плечо легла рука, и раздался хриплый грубый голос:

— Минутку, приятель!

Сидоркин покосился на наглую руку: крупная ладонь, с жирными пальцами и грязью под ногтями. Ясно пахнуло котлетами!

— Чего за дела? — Ворик повернулся и увидел перед собой плечистого мордатого верзилу. Примерно двух метров роста. Щёки и подбородок обнимала рыжая трёхдневная щетина. Тёмные, с красными жилками, глаза смотрели мрачно. На верзиле был надет белый халат, повязанный спереди кожаным фартуком, типа как у мясников. На голове возвышалась шапка вьющихся рыжих же волос.

— Отойдём, поговорим, — дыхнул котлетами верзила.

— Чё за тема? – беспокойно протянул Сидоркин.

— Попался, маньяк! – прозвучал рядом мягкий вкрадчивый голос.

Карманник повёл напряжёнными глазками и увидел голову льва, торчащую из-за спины рыжего бородача.

— Я — Голиаф, — представился верзила. – И я повар Теобальдуса. Ты оскорбил моего господина и друга. Надо извиниться.

— Обозвал занудой и макакой! — вякнул лев. – И хотел содрать с меня шкуру. Я уж молчу о такой мелочи, как его попытку загнать меня на пальму Иисуса!

Сидоркин молчаливо переводил взгляд с повара на зверя… наконец, безучастно произнёс:

— Ясненько… — и вдруг метнулся к дверям замка, желая проскочить внутрь.

— Ха-аха, — заржали ангелы, загораживая проход.

Повар прыгнул и схватил Сидоркина за горло:

— Удрать намылился, Санечка?! Не пройдёт! Извиняйся! Или оторву руку!

— Лучше ногу, — возбуждённо встрял лев. – По самую задницу!

— Как скажешь, Теобальдус, — покивал верзила.

Сидоркин схватился обеими ладонями за волосатую руку, пытаясь оторвать её от горла. Бесполезняк, зажим у повара был железным.

— Ну, чувак!

— Я не буду извиняться перед этим мерзким котом, — просипел карманник. Его ноги тут же оторвались от каменной плитки, болтаясь в воздухе.

— Ты хорошо подумал, Санечка?

Сидоркин глядел с такой ненавистью, что его ответ был очевиден. Отвечать словами Саня уже не мог, горло придавило основательно.

— Голиаф, отведи психа в скотобойню, — нетерпеливо прыгал Лёва. – Там всё обстряпаем. Здесь ходят, могут увидеть…

— Ты прав, Теобальдус, — повар опустил карманника на плиты двора. Переместил хватку с горла на шкирку. – Пойдём-ка, чувачок!

Страх и любовь всегда ходят парой. Мужское и женское начало обречены быть вместе, — можно и так. Акту гнусности не суждено было произойти, так как в ситуацию вмешался нежный женский голос:

— Что здесь происходит?

Верзила тотчас же выпустил карманника, смиренно опустил ручки. Сказал смущённо:

— Добрый день, Анна.

Зверюга поджала хвост и воскликнула:

— Бабушка! Как я рад, что ты приехала! – Лев льстиво замурлыкал.

— Не называй меня бабушкой! – строго сказала женщина. Пристально глянула на повара: — Объяснишься, Голиаф?!

Верзила тупо молчал, переминаясь, а Лёва, извиваясь, вилял хвостиком.

Как только Санечку отпустили, его одолел непреодолимый кашель. Кое-как с ним справившись, воришка отнял пальцы от ноющего горла и благодарно взглянул на источник нежданной помощи.

Рядом стояла дамочка лет сорока пяти, с энергичным и очень притягательным лицом. Каштановые волосы до плеч стянуты сзади простой белой резинкой. Худенькую фигуру элегантно обтягивало длинное приталенное зелёное платье (в тон глазам).

— Я жду! – дамочка явно теряла терпение.

Из замка выплыли два архангела и синеволосый мальчишка с крылышками за спиной. Святая троица отвесила Анне синхронный неглубокий поклон, и степенно поплыла далее, по своим делам.

— Э-э, бабушка, мы с Голиафом просто встретили старого приятеля, — стал объяснять лев. – Вот, э-э… болтали о всякой ерунде.

— С каких пор ты стал дружить с мертвяками? – не поверила дамочка, обращая внимание на Сидоркина. Тот несмело глянул в глубокие зелёные глаза и покраснел.

— Вы очень ничего! – брякнул воришка комплимент, рдя пунцовой краской.

Женщины любят, когда их хвалят. И кто именно – вопрос уже вторичный. Впрочем, данная ситуация ясна и без комплиментов со стороны симпатичного покойника… Дамочка непроизвольно поправила причёску, потом нахмурила тонкие изогнутые бровки. С неприязнью глянула на Лёву: