Пионер в СССР (СИ) - Ларин Павел - Страница 34

— Вы что⁈ Вы совсем⁈ — Орал Константин Викторович, расстаскивая всех в разные стороны. Особенно сложно было отодрать Мишина от Серёги. Вася намертво вцепился в соперника. Я даже не подозревал, что в Толстяке скрывается столь опасный тип. Он, в момент, когда вожатый тянул его в одну сторону, а кто-то из пацанов тащил Серегу, обхватил Репина руками, ногами и по-моему, даже зубами вцепился в плечо соперника. Потому что Серега начал орать не своим голосом, требуя защиты от психа, который кидается на людей.

— Что. Это. За. Место. — Сказала Фокина, после каждого слова интонацией обозначая точку.

Я так понял, наши с ней отношения перешли на новый уровень. В свете открывшихся деталей, она больше не пыталась при мне изображать настоящую пионерку Машу. Говорила открыто, как есть. И это немного ставило в тупик. Не очень ординарное поведение для охотника.

— Адское…– Ответил я ей честно и искренне.

Мы с девчонкой стояли в стороне от того дурдома, который творился прямо перед нами. Так вышло, что именно мы являлись невольными зачинщиками всей ситуации, но при этом основное действие теперь развернулось без нашего участия.

— Черт…футболку порвали…– Фокина посмотрела на свою одежду, а потом, не долго думая, отодрала кусок и прижала его к носу. Кровь уже не лилась так сильно, однако все равно по-тихоньку капала.

— И что? Так постоянно происходит? — Маша, кивнула в сторону постпененно успокаивавшихся подростков. Наверное, все-таки присутствие вожатого оказало влияние.

— Постоянно… — Я решил, пусть бедолага знает правду. Куда его занесло. Ну, и заодно, тоже хотелось бы получить честные ответы на мои вопросы.

— Все успокоились! — Константин Викторович, наконец, навел относительный порядок в рядах пионеров. — Стоим! Не дергаемся! Друг друга не трогаем! И по порядку рассказываем мне, что здесь произошло!

Вглядели, конечно, основные участники всей истории весьма колоритно. Больше всего пострадали Мишин и Репин. У них вообще внешний вид был такой, будто оба пацана только что вышли из особо кровопролитного боя. Мало того, между собой дрались, так еще во время кувыркания в кустах их знатно подрало ветками. На лицах и других открытых частях тела у Васи с Серегой остались многочисленные царапины.

Далее, почетное второе место занимал Лапин. Нос у него распух. Под глазами начала собираться синева. Да и полет через лавочку тоже не прошёл бесследно. Уютов и двое неизвестных пацанов пострадали меньше всего. Им досталось только от метлы Селедки. Но тоже весьма нормально прилетело. Ряскин и сама Селедка выглядели слегка помятыми. Конечно, у всех вышеперечисленных лиц одежда была испорчена грязью и порвана во многих местах.

Казалось бы, все. Ситуация пришла к логическому финалу. Драка закончилась, теперь последует наказание. Честно говоря, подозреваю, Константин Викторович не собирался посвящать начальство лагеря во все случившееся. Тупо по причине того, что коллективный мордобой мог бы на корню загубить ярое желание Прилизанного занять первое место по итогам смены.

Но судьба решила внести свои коррективы. Впрочем… Почему же судьба? Не судьба. Богомол. Правда, сначала мы не знали подробностей, не догадывались, кого именно нужно благодарить за то, что на пригорке, через который со стороны основной, центральной, аллеи к лавочке шла тропинка, появились Элеонора и Гоблин. Нет, не появились. Появляются медленно, прогулочным шагом. А эти бежали. Следом за директором и его замом с неменьшей скоростью двигалась Нина Васильевна. Вот ее я ожидал увидеть в самую последнюю очередь. Тем более, Бегемот на то и есть Бегемот. От излишней физической нагрузки она раскраснелась, вспотела и тяжело дышала. Завершал вереницу столь странной компании Дядя Родя. В руках у лагерного умельца наблюдался огнетушитель.

— Константин Викторович… — Позвал я Прилизанного, который в этот момент собрал вокруг себя главные действующие лица.

То есть пятерых парней из старшего отряда, Селедку, Мишина и Ряскина. Вожатый читал им лекцию о недопустимости столь возмутительного поведения. Мол, пионеры должны дружить. Пионеры должны вместе стремиться к идеалу. А никак не бить друг другу ногами, руками и различными вспомогательными предметами. На фразе про вспомогательные предметы Костик многозначительно посмотрел на Селёдку.

Она, кстати, ухитрилась сломать метлу о кого-то из пацанов. Так что еще предстояло объяснение с нашей дворничихой. А это тоже, скажу я вам, не совсем безопасное мероприятие. Остальные подростки толпились рядом, с интересом слушая сольное выступление Константина Викторовича. Разошелся он нормально. Прямо вжился в роль лидера, призванного под своими знамёнами объединить пионеров.

Приближающейся угрозы в лице директора, Элеоноры, Бегемота, дяди Роди и огнетушителя никто, естественно ее замечал. Стоял, к тому же приличный шум и гам. Костик доказывал свои выкладки о дружбе, о правильном поведении, а Лапин пытался доказать, мол, они лично вообще не при чем.

Опасность увидели только я и Фокина. Мы по-прежнему, находились чуть в стороне, и к этой дорожке, по которой двигался педсостав, стояли лицом.

— Константин Викторович… — Снова позвал я вожатого. Если что, хотел нормально, по-человечески предупредить.

— Чего тебе, Ванечкин⁈ — Костик раздраженно накинулся на меня. Его, видимо, нервировало, что пришлось прервать столь шикарное выступление. Дети только-только начали проникаться словами.

— Да вообще ничего. Просто… — Договорить я не успел.

— Что происходит⁈ Где пожар⁈ Что горит⁈ — С ходу накинулась на Костика Элеонора.

— Мы горим? — Искренне удивился Прилизанный.

— Разойдись! — дядя Родя обошел на финише руководство, а потом, не разбираясь, что к чему, рванул пломбу на огнетушителе.

Причем, выглядел огнетушитель так, будто его собирают под вражеским огнём. Металлический цилиндр с необработанными сварочными швами, закрашенными красной краской, и каплями застывшего на корпусе металла смотрелся, прямо скажем, убого.

И все-таки, день у Серёги точно не задался… Струя из раструба ударила четко в его сторону, тогда, как остальные успели разбежаться.

— Вы чего? — Ошалев от происходящего, Константин Викторович уставился на Родиона Васильевича, который безуспешно пытался справиться с ожившим в его руках огнетушителем. — Совсем чокнулись?

— Да где горит-то? — Продолжала истерить Элеонора. — Пожарных вызвали. Они скоро будут. Нужно срочно тушить своими силами! Эвакуировать детей!

— Ничего не горит! — Константин тщетно пытался переорать заместителя директора. — У нас тут просто…

Он резко заткнулся, соображая, как назвать все, что произошло.

— Ну, все…Точно прокляли нас. Весь лагерь. Белая дама прокляла. — Выдал загробным голосом Мишин, стоявший ближе всех к дяде Роде, который, понял свою ошибку, успокоился и оставил, наконец, огнетушитель в покое. Правда, Репин, похожий теперь на человека, которого вытащили прямо из ванной, наполненной пеной, счастливее от этого не стал.

— Нина Васильевна… — Элеонора вместе с директором, одновременно обернулись к воспитателю. — Вы сказали, пожар… В лагере произошло возгорание…

— Так… Мальчик из нашего отряда прибежал. Кричал, размахивал руками. Говорил, сейчас полыхнёт. — Бегемот растерянно покрутила головой. — О! Вот он!

Все присутствующие развернулись в сторону, куда указывала Нина Васильевна.

Из-за дерева, стоявшего неподалеку, выглядывала настороженная физиономия Богомола. Видимо, когда началась паника, организованная Селедкой, он решил сообщить о происходящем Бегемоту. Уж не знаю, по какой причине кандидатура воспитателя показалась ему наиболее для этого подходящей. Та, в свою очередь, не разобравшись, после слова «полыхнёт» сделала то, что и должна сделать. Поставила в известность начальство. Те сразу вызвали пожарных и бросились к месту, где теоретически произошло возгорание. Направление указал Богомол. Нужно было понять, насколько все серьёзно и что делать с детьми. Эвакуировать их сразу или дождаться спецов.