Мамба в Сомали: Черный Союз (СИ) - Птица Алексей - Страница 34

— Теперь давайте решим: как и когда я смогу забрать… товар?

— А вот с этим чуть сложнее. Сначала надо незаметно вынести их со склада или вывезти с территории части и только тогда сможете забрать.

— Сложите ящики возле здания столовой и спрячьте за мусорными контейнерами поближе к забору, а ночью мы их оттуда заберём.

— Хорошо, но как я сообщу вам о готовности?

— Позвоните по вот этому телефону и спросите Густава. Он примет всю информацию. Не волнуйтесь, это телефон данного бара. Мы откроем вам тут кредит, и вы всегда сможете этим прикрыться. Скажете, будто задолжали бару.

— Гм, хорошо.

— Да, и я сразу хотел бы узнать на будущее: у вас найдётся ещё что-то на продажу? Конечно, если у нас всё пройдёт без происшествий и сложится хорошо.

— Не знаю, я подумаю над этим.

— Когда сможете дать ответ?

— Дня через два-три.

— Хорошо, я подожду.

Получив половину из оговоренной суммы, Остап вышел из бара и направился домой. За пару дней он всё подготовил: повыносил со склада к мусорке все ненужные коробки, для отвода глаз и внимания сослуживцев набив их всяким хламом. Хотя в части уже творился бардак, и на его пертурбации всем было по большому счёту наплевать. Тем более, что со склада он выносил якобы ящики с мусором и прочим, уже никому ненужным старым скарбом. Да и само хранимое на складе теперь постоянно перемещалось туда-сюда без разбору. Когда всё было готово, Остап отзвонился по указанному телефону и уже ночью передал ящики с оружием немцам через дыру в заборе.

Вынос и продажа оружия прошли без сучка и задоринки! Остап получил причитающуюся ему оставшуюся сумму, и его жизнь заиграла новыми красками. Сразу после удачного завершения этой сделки и была назначена следующая встреча в уже хорошо знакомом ему баре.

— Вы готовы сотрудничать с нами дальше? — спросил прапорщика всё тот же человек.

Ответ на этот вопрос у Остапа уже давно сформировался.

— Готов, как пионер.

— Прекрасно! Что интересного можете нам предложить на этот раз?

Остап задумался. Время шло, их часть судорожно собирала пожитки, ожидая лишь сигнала к отправке в Союз. Семиухватенко, пользуясь царящей неразберихой, сходил в контору и немного напутал там с учётом, подменив несколько накладных. Это и позволило ему подготовить новую партию оружия к продаже. Конечно, все его махинации легко вскрылись бы при большой тотальной проверке, но предстоящий глобальный исход советских войск из Германии должен был покрыть всё густым мраком забвения.

Мысли промелькнули и ушли. Остап перечислил немцу новые позиции, они немного поторговались и снова ударили по рукам. На этот раз он получил уже две тысячи марок и, договорившись об авансе за следующую партию, направился прямиком к майору.

Для дачи взятки Остапу выдали ещё пять тысяч марок. Потому как ворочать такими объёмами явно ворованного оружия в одно лицо Семиухватенко откровенно побаивался. Да и немцы изъявили желание перейти на уровень повыше.

— Товарищ майор, можно⁈ — вежливо постучался прапорщик к своему начальнику.

— Заходи, — буркнул майор Арчинов. — Чего хотел?

Неторопливый, худощавый человек лет тридцати пяти, посмотрел на входившего в его кабинет кладовщика. Тот замялся:

— Да, тут такое дело… В общем, спросить я хотел: есть ли возможность что-нибудь списать? Ну, чтобы склад разгрузить.

— Гм, поздно уже списывать. Хотя можно, конечно, от мелочёвки ненужной избавиться. Но только по мелочи! — назидательно повторил майор и грозно воззрился на прапорщика. — Что ты списать-то хотел?

Остап задумчиво нахмурил брови, будто что-то высчитывая, и после многозначительной паузы произнёс:

— За совсем мелочёвку много денег выручить не получится.

— Гм, какие ещё деньги?

— Хорошие деньги.

— Ты это что, Остап, оружием, что ли, приторговывать решил? — вскочил было с места майор.

Однако Остап знал его хорошо и ни разу не испугался наигранно-яростного порыва. Потому продолжил:

— Ну, моё дело предложить. Не сегодня, так завтра мы отсюда уедем, навсегда уедем. И у каждого останется с собой то, что нажил здесь. Вот что у тебя, Виленыч, за душой есть? Трабант? Мебель немецкая, да модные сапоги у жены? И это ты ещё в шоколаде! Другие и того не нажили. Не успели просто. А тут раз в жизни, можно сказать, появилась редкая возможность что-то получить! И мы её упустим?

Майор после столь пламенной речи явно засомневался. Он и сам об этом подумывал, но так ни на что и не решился. Уж очень сильно последствий боялся.

— Гм, ты так говоришь, словно тебе уже есть кому и что продать?

— Предложение поступило, — не стал отрицать очевидное прапорщик. — Дело за твоим решением.

— Блин! Ты сам-то понимаешь, о чём говоришь? Нас же с тобой только за такие разговоры посадят!

— Кто?

— Как «кто»⁈ Чекист или замполит, если узнают.

Остап скривился, уж если кто и узнает, так точно не замполит. А вот особист — да, тот мог. Но он-то как раз свой: с Львивщины. Не сдаст особист, особенно если умаслить хорошо.

— Не посадят, если денег дать.

— Гм, это придётся тогда не только им давать, но и замкомандира по вооружению привлекать. А там и до командира полка не далеко.

— Так, если денег будет много, почему бы и их в долю не взять? Круговая порука, она и есть круговая порука. Весь вопрос в сумме. Кстати, вот дали аванс, если всё по-крупному сложится, — и на стол перед майором легла пачка банкнот.

— Сколько тут? — пересохшими от охватившего его волнения губами спросил майор.

— Тысяча марок. Сроки-то отъезда уже известны?

Возникла очередная пауза. Правда, теперь её инициатором оказался уже майор. Некоторое время он буравил злым взглядом равнодушно лежащие на столе деньги, потом будто очнулся и всё-таки озвучил планы минобороны:

— Через месяц начнём готовить технику на вывоз, через два — грузиться, а через три нашей части здесь уже не будет.

Майор немного помолчал, якобы размышляя: продолжать ли развивать тему, с которой к нему заявился прапорщик Семиухватенко? И спросил:

— Эту сумму на всех дали?

— Нет, только для тебя, чтобы ты со всеми порешал. Дадут ещё, если договоримся о крупной поставке.

— Ясно.

Деньги притягивали взор майора, как магнит. Вот они рядом! Но страшно: а вдруг узнают и посадят как расхитителя социалистической собственности? Да ещё и срок за госизмену припаяют! Однако в ГСВГ давненько бродили слухи о том, что кое-где техника уже потихоньку распродавалась.

Начинался разброд и шатание. Кто-то просто под шумок приворовывал почти бесхозное имущество, а кое-кто воровал по-крупному, почти не стесняясь продавать его на сторону. В общем, действовали кто во что горазд. Пофигизм сверху медленно, но неумолимо сползал вниз. Всё это майор прекрасно осознавал, не мог не осознавать. Но… и хочется, короче, и колется.

— Ладно, переговорю кое с кем. Но ты же понимаешь: это всё нужно как-то вывозить. А как? И…

— Решим. Забирай свою тысячу, — вдруг прервал его Остап. — Для тех, кто повыше, у меня отдельное предложение.

— Сколько? — не удержался и полюбопытствовал майор.

— Давай для начала ты сам определишься⁈ — прапорщик знал, что надо говорить в этом случае.

Арчинов ещё немного поколебался, но вскоре сдался и, сграбастав деньги, спрятал их в карман.

— С особистом ты будешь разговаривать?

— Да. Но после того, как ты договоришься с командованием полка.

— На сколько я могу рассчитывать?

— На две тысячи. Но сначала поговори с зампотехом. Потом посмотрим, кого ещё привлекать.

— Я-то поговорю, — горько усмехнулся майор, в душе чувствуя себя предателем Родины. — Но ты ведь и сам понимаешь, что этим дело не ограничится? Сначала с ним, потом с командиром полка, а там, глядишь, и куда повыше лезть придётся. Деньги сейчас всем нужны! Да и две тысячи — это ни о чём. Мало!

— Сколько надо?

— А я знаю? Но явно больше, чем мне.

— Ладно, — буркнул Остап, нехотя доставая из внутреннего кармана две тонкие пачки. — Вот ещё две тысячи марок. Когда с ними всё порешаешь, скажешь: сколько денег они хотят.